Слушай, как-то раз, бороздя Индийский океан, мы повстречали джонку из Кантона, отбивавшуюся от двух малайских судов. Мы бросаемся на пиратов, те отступают, мы гонимся за ними и налетаем на подводный камень. И вот, пока мы работали помпами и дубасили ласкаров, что же ты думаешь произошло? Китайская джонка в свою очередь напала на нас!
— Но позвольте мне тоже спросить, боцман Жак, почему вы задаете мне все эти вопросы?
— Ты думаешь, просто из любопытства?
— О! Вовсе нет.
— Ну что ж, я тебе отвечу: дело в том, что твое дело обсуждают в Мези, сплетничают о нем направо и налево; правда, люди говорят об этом шепотом, так как боятся проклятого Косолапого, которому все что-то должны — кто больше, кто меньше. Но, поверь, парень, все только об этом и судачат.
— А что говорят люди?
— Черт возьми! Люди говорят, что те двое сговорились, как мошенники на ярмарке, как малайцы и китайцы, чтобы обобрать тебя до нитки. Говорят, что ты занял далеко не все деньги, которые они требовали через суд; что не были вывешены объявления о продаже и не соблюдены все прочие формальности, необходимые для конфискации и продажи имущества. А я, — прибавил Энен, понизив голос, — я не то, что подозреваю, а уверен: за этим что-то кроется.
— Неужели?
— Слушай, это так же верно, как то, что мы сейчас заодно. Я уверен, что твой адвокат и Косолапый не так уж сильно сердятся друг на друга, как ты говоришь; я уверен, что Ланго снабжает Ришара деньгами, а Косолапый не станет давать деньги просто так, это не в его правилах. Я ручаюсь, что они состряпали какое-то дельце, а отдуваться пришлось тебе.
— Объясните яснее.
— Ладно! Ведь ты меня слушаешь, не так ли?
— Я весь внимание.
X. ДЕЛЬНЫЙ СОВЕТ
— Позавчера вечером, возвращаясь из Сен-Ло, где я получил пенсию за полгода, — продолжал Энен, — неподалеку от Убо я заметил на дороге двух мужчин. Было десять часов вечера. Я сделал несколько лишних галсов в городских кабаках, и у меня были при себе деньги, что заставляет даже храбрецов соблюдать осторожность; поэтому, прежде чем продолжить путь, я решил выяснить, кто эти люди. И вот, я прячусь в канаве, спускаю флаг, убираю верхние паруса и жду… Двое мужчин проходят мимо в десяти шагах от меня. И тут я слышу, как тот, что помоложе, говорит другому:
«Чего вам бояться, ведь он сидит тихо, как краб под камнем?»
«Он сидит тихо, он сидит тихо, — проворчал тот, что постарше, — но все равно было бы лучше сжечь документы».
«Не стоит, не стоит, — отозвался первый, — пока они целы, вы в моей власти».
«Ну да, — отвечал старик, — зато и вы у меня в руках, пока я храню свои бумаги».
«Тем лучше, учитель, — сказал первый со смешком, — теперь мы уверены, что не угодим на каторгу порознь — вы без меня, а я без вас».
В эту минуту гуляющие поравнялись с двумя яблонями, на которые падал свет луны, и я увидел, что это мой Ланго и ваш Ришар.
— Ну и ну! — воскликнул Ален. — А вы не обознались?
— Не обознался ли я? — вскричал боцман Жак. — Ну и ну! Ты бы еще спросил, сумею ли я отличить акулу от палтуса. Разве эти бандиты похожи на прочих людей: Ришар с его желтой гривой да косым глазом и Косолапый, волочащий ногу? Это были они, тем более что адвокат держал под мышкой мешок с деньгами, казавшийся чертовски тяжелым, — я еще подумал, когда они прошли и можно было двигаться дальше, что дьявол платит за его услуги получше правительства.
— О! — воскликнул Ален. — Теперь, когда я стал нищим и узнал, что значит нужда, я готов заявить, что был бы сегодня гораздо счастливее, если бы обрел хотя бы малую долю тех денег, что так глупо были мною растрачены.
— Что ж, хочешь знать мое мнение? Я думаю, что не так уж невозможно вернуть твоему трехмачтовому судну немного рангоута.
— Ну, конечно, — сказал молодой охотник, кусая губы, — только бы узнать точно, о чем сговорились Ришар и Ланго. Но как же это выяснить?
— Ты прав, это трудно, так как и тот и другой — продувные бестии, и они наверняка так завязали узел, что раскрутить его сможет разве что черт. Но, знаешь ли, если ты честный человек, то Провидение должно быть на твоей стороне.
— Провидение, — произнес Ален недоверчивым тоном, — ах, если бы я рассчитывал только на него…
— Стоп! — отрезал старый моряк. — Не будем плохо отзываться о промысле Божьем.
— Вот как! — воскликнул молодой человек. — Стало быть, вы верите в Провидение?
— Да!
Ален покачал головой.
— Это тебя удивляет, — продолжал боцман Энен. — Эх, парень, пойми одну вещь: если судьба бросала человека во нее четыре стороны света, где он мотался между небом и водой, не зная ни высоты одного, ни глубины другой, то он понимает, что все эти никудышные писаки, уверяющие, что мы нужны Богу так же, как киту свайка, это сущее стадо ослов и нехристей; если дважды или трижды ты был готов отдать концы и в нужную минуту чья-то рука всегда вытягивала тебя из бездны, то у тебя не остается сомнений, что Провидение не дремлет, то есть оно никогда не выпускает из рук штурвала большого корабля, именуемого миром. И вот тебе доказательство…
— Какое?
— Итак, не далее как сегодня вечером Господь Бог поставил на твоем пути бедняжку, у которой нет на свете ничего, кроме глаз, которые льют слезы чаще, чем полагается. Ты оказал ей огромную услугу, Ален, и, сдается мне, она отблагодарит тебя за это.
— Жанна Мари?
— Да, Жанна Мари. Эта женщина должна соображать, что за стряпня готовится на камбузе ее дядюшки. Надо будет незаметно забросить лот в эти воды, чтобы прощупать дно.
— Вы думаете, она мне что-нибудь скажет?..
— Все может быть! А пока, послушай меня, не подавай никаких признаков жизни и держи язык за зубами, но раскрой пошире глаза.
— Говорят, Косолапый жестоко избивает бедную Жанну Мари, — сказал Ален.
— Ах он злодей, шелудивый пес! Хотел бы я оказаться там, когда он колотит бедняжку. Я бы живо добрался до подводной части его корпуса и линьком отделал бы ему хребет.
И тут боцман Жак решил на деле показать свои способности воспитателя, которыми он весьма гордился.
Он сделал красноречивый жест и при этом так нещадно сжал зубы, что ствол его трубки сломался и самая прекрасная носогрейка во всем департаменте Кальвадос упала и разлетелась на куски.
Боцман встал и отправился за другой трубкой, чертыхаясь изо всех сил. Видя, что хозяин поднялся, Ален тоже вскочил, заявив, что уже поздно и
ему пора домой.
Моряк немного проводил его, и молодой охотник, попрощавшись с боцманом и пожав ему руку, направился в сторону моря.
Настало время отлива, и до прибрежных скал можно было добраться без лодки.
Стояла пасмурная погода, и облака следовали друг за другом столь непрерывной чередой, что луна светила тускло, не позволяя охотнику обойти все водоемы, где обычно отдыхает по ночам дичь.
Ален превосходно устроился в какой-то ложбине, защищенной от воды и ветра, и стал ждать рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58