к тому же реально все дела все равно ведет Харпер. Мачехе она нравится, сестра ее обожает, а он…
Он хотел ее, потому что она ему очень правилась. Но достаточно ли этого, чтобы фиктивный брак стал настоящим? Если он пойдет на поводу у своего желания, то Ханна может родить ему сына и наследника, и тогда следующий герцог Эксетер будет внуком фермера. Что ж, первый герцог в их роду, кажется, был солдатом, а поскольку Эксетерам принадлежали многочисленные поместья, все они были в каком-то роде фермерами.
Разумеется, когда на кону стоит будущее герцогского рода, не следует забывать об ответственности, поддаваясь сиюминутному порыву страсти. Сейчас похоть затуманила его сознание, и он не в состоянии рассуждать трезво. Как известно, утро вечера мудренее – быть может, завтра он будет думать совсем иначе. Да и про Ханну забывать не следует: нехорошо, если из-за него она окажется заложницей ненавистной ей жизни. Один раз он уже был близок к этому, но тогда ему было плевать, любит она его или ненавидит. Теперь же…
Герцог глубоко вдохнул и разомкнул объятия.
– Послушайте, Ханна, – негромко сказал он, – я…
– Ш-ш… – Она прикоснулась к его губам дрожащими пальцами. – Молчите.
Герцог опустил руки. Хорошо, что она его остановила – он все равно не знал, что сказать. Извиниться? Но он ничуть не сожалел о том, что произошло. Сказать, что у них нет будущего? Однако он сам еще не решил этот вопрос.
– Что здесь делала Лили? – прошептала Ханна, рассчитывая сменить тему и переключить внимание герцога на что-то другое. Если герцог собирается сказать, что они поступили глупо, то она это и так знает. Если же он хочет продолжить… Сердце Ханны билось с новой силой. Наверняка она согласилась бы, и тогда никто не мог бы ручаться за последствия.
Герцог отошел чуть назад и пожал плечами.
– Понятия не имею. – Он умолк и, прищурившись, посмотрел на дверь кабинета. – Но я это непременно выясню.
Затем неспешно направился по коридору, стараясь держаться в тени. Ханна шагала за ним, испытывая странную смесь облегчения и разочарования. Не нужно было позволять целовать себя, тем паче отвечать на его поцелуй. Ханна чувствовала, что они перешли какую-то важную грань, причем не сейчас, а еще раньше, на кухне, и что теперь ничего уже не будет так, как прежде.
У двери кабинета она, повинуясь жесту герцога, отступила в тень, а Маркус несколько секунд к чему-то внимательно прислушивался, затем повернул ручку и отворил дверь. Просунув голову внутрь, он огляделся, затем вошел и поманил свою спутницу.
Очутившись в кабинете, Ханна также огляделась. Вроде все на месте. В руках у Лили ничего не было, но в кармане ее передника спокойно могли поместиться деньги или какой-нибудь маленький предмет.
– Что-нибудь пропало? – прошептала она и обернулась к Маркусу. Его лоб прорезала вертикальная морщинка. Вместо ответа он обогнул стол, подошел к окну и осторожно выглянул наружу, затем повернулся к Ханне.
– Трудно сказать, на первый взгляд все на месте, за исключением щеколды.
– Щеколды?
– Она открыта. – Герцог, крадучись, отошел от окна и проверил другие окна. – А. эти закрыты на задвижку, как им и надлежит.
– Но зачем? – удивилась Ханна. – Неужели Лили хотела кого-то впустить внутрь?
Герцог подошел к открытому окну.
– Возможно. А может, она сама выбиралась через окно моего кабинета, чтобы ее не застукали; кто-то уже ждал под окном, и она ему что-то передала.
– Деньги? – предположила Ханна.
– Нет. – Герцог стоял в густой тени, и его силуэт был едва различим. – В этой комнате я денег не держу, и для прислуги это не секрет. Думаю, Лили тоже это знает.
– Но тогда что? – Ханна боялась пошевельнуться: вдруг кто-то затаился за тахтой и готовится на них напасть? Похоже у нее сдают нервы: недавний случай в коридоре явно не прибавил ей душевных сил.
– Вероятно… – Герцог помолчал. – Вероятно, это что-то более важное, чем деньги. Сведения.
Ханна ничего не понимала. Что еще за сведения?
– Как думаете, сейчас здесь, кроме нас, кто-то есть? – прошептала она.
– Здесь? – удивился герцог. – Нет, конечно. Но все равно держитесь подальше от окна: вдруг вор стоит там и пытается заглянуть в комнату.
Двинувшись на его голос, Ханна осторожно обогнула массивный стол. Как только ее вытянутая рука коснулась рукава герцога, он схватил ее за запястье и притянул к себе. Теперь Ханне уже было не так одиноко, как прежде, и она с любопытством осмотрела оконную щеколду. Задвижка действительно была открыта. Интересно, за какими сведениями охотится служанка, и кому она их передавала?
– Уж не знаю кому, – ответил герцог, когда она задала ему этот вопрос. – А вот что она пытается разнюхать – догадываюсь. Никогда бы не подумал, что в этом замешана служанка.
– Что вы имеете в виду? – Ханна напряглась; Лили как-никак ее горничная: она свободно заходит в комнату, трогает ее вещи, а иногда даже присматривает за Молли.
Герцог молчал, и Ханна, не в силах дальше выносить неизвестность, потянулась к колокольчику.
– Немедленно вызовите ее и пусть объяснится!
Он схватил ее за руку.
– Нет! И потом тоже ничего ей не говорите.
Ханна недоуменно уставилась на него.
– Но почему? Тогда она будет и дальше шпионить и вытворять неизвестно что!.
Маркус усмехнулся.
– Глупышка, она выведет меня на след остальных заговорщиков! Неужели вы не понимаете, что в этом деле замешана отнюдь не только служанка, которая бродит по дому среди ночи.
Ханна округлила глаза.
– Что вы имеете в виду?
На этот раз герцог ничего не ответил и погрузился в раздумья.
– Да что здесь происходит? – прошептала Ханна, пытаясь заглянуть ему в лицо. – Что вас волнует?
Маркус взглянул на Ханну, выпустил ее руку и негромко ответил:
– Дэвид.
Ханна вздрогнула и невольно огляделась.
– Что? Где он?
– Не знаю. – Герцог вздохнул. – Но очень хочу знать.
– Он снова что-то натворил?
– Ничего, что можно было бы доказать, – буркнул Маркус. – Конечно, я кое-что подозреваю, но не знаю точно, и пока не узнаю, не смогу ничего предпринять.
– А в чем вы его подозреваете?
– В подделывании купюр, – нехотя ответил герцог. – Если окажется, что Дэвид виноват, его сошлют.
Ханна чуть не онемела.
– Дэвида? Но это невозможно! – прошептала она.
Маркус горько усмехнулся и потер лоб.
– Еще как возможно. А я, черт побери, даже не знаю, виновен ли он. – Герцог вздохнул.
– Но если да, что вы сможете сделать?
– Некто гарантировал мне неприкосновенность брата, – вздохнув, ответил Маркус. – Но это обещание будет иметь силу, только если я докопаюсь до истины.
– И все же почему вы взялись за это дело? – удивилась Ханна. – Поручили бы лучше это полиции или тайному сыску…
Маркус жестом заставил ее замолчать.
– Поддельные купюры вращаются в среде самых высокопоставленных членов общества, полиции никогда не распутать этот клубок незаметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Он хотел ее, потому что она ему очень правилась. Но достаточно ли этого, чтобы фиктивный брак стал настоящим? Если он пойдет на поводу у своего желания, то Ханна может родить ему сына и наследника, и тогда следующий герцог Эксетер будет внуком фермера. Что ж, первый герцог в их роду, кажется, был солдатом, а поскольку Эксетерам принадлежали многочисленные поместья, все они были в каком-то роде фермерами.
Разумеется, когда на кону стоит будущее герцогского рода, не следует забывать об ответственности, поддаваясь сиюминутному порыву страсти. Сейчас похоть затуманила его сознание, и он не в состоянии рассуждать трезво. Как известно, утро вечера мудренее – быть может, завтра он будет думать совсем иначе. Да и про Ханну забывать не следует: нехорошо, если из-за него она окажется заложницей ненавистной ей жизни. Один раз он уже был близок к этому, но тогда ему было плевать, любит она его или ненавидит. Теперь же…
Герцог глубоко вдохнул и разомкнул объятия.
– Послушайте, Ханна, – негромко сказал он, – я…
– Ш-ш… – Она прикоснулась к его губам дрожащими пальцами. – Молчите.
Герцог опустил руки. Хорошо, что она его остановила – он все равно не знал, что сказать. Извиниться? Но он ничуть не сожалел о том, что произошло. Сказать, что у них нет будущего? Однако он сам еще не решил этот вопрос.
– Что здесь делала Лили? – прошептала Ханна, рассчитывая сменить тему и переключить внимание герцога на что-то другое. Если герцог собирается сказать, что они поступили глупо, то она это и так знает. Если же он хочет продолжить… Сердце Ханны билось с новой силой. Наверняка она согласилась бы, и тогда никто не мог бы ручаться за последствия.
Герцог отошел чуть назад и пожал плечами.
– Понятия не имею. – Он умолк и, прищурившись, посмотрел на дверь кабинета. – Но я это непременно выясню.
Затем неспешно направился по коридору, стараясь держаться в тени. Ханна шагала за ним, испытывая странную смесь облегчения и разочарования. Не нужно было позволять целовать себя, тем паче отвечать на его поцелуй. Ханна чувствовала, что они перешли какую-то важную грань, причем не сейчас, а еще раньше, на кухне, и что теперь ничего уже не будет так, как прежде.
У двери кабинета она, повинуясь жесту герцога, отступила в тень, а Маркус несколько секунд к чему-то внимательно прислушивался, затем повернул ручку и отворил дверь. Просунув голову внутрь, он огляделся, затем вошел и поманил свою спутницу.
Очутившись в кабинете, Ханна также огляделась. Вроде все на месте. В руках у Лили ничего не было, но в кармане ее передника спокойно могли поместиться деньги или какой-нибудь маленький предмет.
– Что-нибудь пропало? – прошептала она и обернулась к Маркусу. Его лоб прорезала вертикальная морщинка. Вместо ответа он обогнул стол, подошел к окну и осторожно выглянул наружу, затем повернулся к Ханне.
– Трудно сказать, на первый взгляд все на месте, за исключением щеколды.
– Щеколды?
– Она открыта. – Герцог, крадучись, отошел от окна и проверил другие окна. – А. эти закрыты на задвижку, как им и надлежит.
– Но зачем? – удивилась Ханна. – Неужели Лили хотела кого-то впустить внутрь?
Герцог подошел к открытому окну.
– Возможно. А может, она сама выбиралась через окно моего кабинета, чтобы ее не застукали; кто-то уже ждал под окном, и она ему что-то передала.
– Деньги? – предположила Ханна.
– Нет. – Герцог стоял в густой тени, и его силуэт был едва различим. – В этой комнате я денег не держу, и для прислуги это не секрет. Думаю, Лили тоже это знает.
– Но тогда что? – Ханна боялась пошевельнуться: вдруг кто-то затаился за тахтой и готовится на них напасть? Похоже у нее сдают нервы: недавний случай в коридоре явно не прибавил ей душевных сил.
– Вероятно… – Герцог помолчал. – Вероятно, это что-то более важное, чем деньги. Сведения.
Ханна ничего не понимала. Что еще за сведения?
– Как думаете, сейчас здесь, кроме нас, кто-то есть? – прошептала она.
– Здесь? – удивился герцог. – Нет, конечно. Но все равно держитесь подальше от окна: вдруг вор стоит там и пытается заглянуть в комнату.
Двинувшись на его голос, Ханна осторожно обогнула массивный стол. Как только ее вытянутая рука коснулась рукава герцога, он схватил ее за запястье и притянул к себе. Теперь Ханне уже было не так одиноко, как прежде, и она с любопытством осмотрела оконную щеколду. Задвижка действительно была открыта. Интересно, за какими сведениями охотится служанка, и кому она их передавала?
– Уж не знаю кому, – ответил герцог, когда она задала ему этот вопрос. – А вот что она пытается разнюхать – догадываюсь. Никогда бы не подумал, что в этом замешана служанка.
– Что вы имеете в виду? – Ханна напряглась; Лили как-никак ее горничная: она свободно заходит в комнату, трогает ее вещи, а иногда даже присматривает за Молли.
Герцог молчал, и Ханна, не в силах дальше выносить неизвестность, потянулась к колокольчику.
– Немедленно вызовите ее и пусть объяснится!
Он схватил ее за руку.
– Нет! И потом тоже ничего ей не говорите.
Ханна недоуменно уставилась на него.
– Но почему? Тогда она будет и дальше шпионить и вытворять неизвестно что!.
Маркус усмехнулся.
– Глупышка, она выведет меня на след остальных заговорщиков! Неужели вы не понимаете, что в этом деле замешана отнюдь не только служанка, которая бродит по дому среди ночи.
Ханна округлила глаза.
– Что вы имеете в виду?
На этот раз герцог ничего не ответил и погрузился в раздумья.
– Да что здесь происходит? – прошептала Ханна, пытаясь заглянуть ему в лицо. – Что вас волнует?
Маркус взглянул на Ханну, выпустил ее руку и негромко ответил:
– Дэвид.
Ханна вздрогнула и невольно огляделась.
– Что? Где он?
– Не знаю. – Герцог вздохнул. – Но очень хочу знать.
– Он снова что-то натворил?
– Ничего, что можно было бы доказать, – буркнул Маркус. – Конечно, я кое-что подозреваю, но не знаю точно, и пока не узнаю, не смогу ничего предпринять.
– А в чем вы его подозреваете?
– В подделывании купюр, – нехотя ответил герцог. – Если окажется, что Дэвид виноват, его сошлют.
Ханна чуть не онемела.
– Дэвида? Но это невозможно! – прошептала она.
Маркус горько усмехнулся и потер лоб.
– Еще как возможно. А я, черт побери, даже не знаю, виновен ли он. – Герцог вздохнул.
– Но если да, что вы сможете сделать?
– Некто гарантировал мне неприкосновенность брата, – вздохнув, ответил Маркус. – Но это обещание будет иметь силу, только если я докопаюсь до истины.
– И все же почему вы взялись за это дело? – удивилась Ханна. – Поручили бы лучше это полиции или тайному сыску…
Маркус жестом заставил ее замолчать.
– Поддельные купюры вращаются в среде самых высокопоставленных членов общества, полиции никогда не распутать этот клубок незаметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74