!
Но Диана стояла не шелохнувшись, словно в трансе, и не могла отвести взгляда. Торн наклонил голову, и у нее перехватило дыхание, когда он уверенно поцеловал ее в губы. Она, словно статуя, замерла в его руках. Когда Торн, наконец, отпустил ее, она взглянула на него. Диану потрясла собственная реакция на его прикосновение.
– Вы не должны этого делать, – прошептала она, задыхаясь.
– Вы правы, – серьезно согласился он, – я не должен этого делать. – Он еще крепче прижал ее к груди. – И больше никогда не буду, – прошептал он и вновь нашел ее губы.
Словно огонь пробежал меж ними, угрожая превратиться в бушующее пламя желания, сила которого удивила их обоих. Туман превратился в мелкий дождь, но они, казалось, не замечали этого.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Этой ночью Торн беспокойно ворочался на меховых шкурах, устилавших его ложе. Ему не приходилось долго гадать о причине этой бессонницы. Стоило ему только повернуть голову, и он видел под дверью мерцающую полоску света от очага в соседней комнате.
Интересно, спит ли она? Эта внезапная близость сегодня утром – задела ли она ее чувства так же, как его? Он облизнул языком пересохшие губы. Может быть, у него разыгралось воображение, но ему казалось, что он по-прежнему чувствует вкус ее губ на своих губах.
Что-то раздраженно бормоча, Торн вскочил с кровати и с ненавистью взглянул на дверь. Никогда еще его не мучила бессонница. Много раз он попадал в осаду, длившуюся долгие месяцы! Но когда приходила ночь, он спал. А теперь вот уже почти час он ворочается без сна на кровати!
Торн нервничал и уже не мог сдержать раздражения. Какого черта, что с ним происходит? Он ведет себя как неопытный воздыхатель. Нет смысла так изводить себя. Энгус прав: он хочет эту девку. И имеет право воспользоваться своей пленницей, как ему заблагорассудится. Как сказал Энгус, все равно никто не поверит, что он не обладал ею.
Торн очень редко, всего несколько раз принудил женщин переспать с ним против их воли. Это не нравилось ему. С четырнадцати лет женщины были доступны для него, и в большинстве случаев их даже не нужно было уговаривать. Нет смысла уговаривать и эту девчонку, Мак-Ларен. Он прекрасно понимал это. Хотя она ответила на его поцелуй. Этого нельзя отрицать.
Сжав челюсти, Торн решительно шагнул вперед и распахнул дверь. Но Дианы не было в кровати. Она сидела перед огнем, закутавшись в шерстяную накидку поверх одной из ночных рубашек леди Кэтрин, и расчесывала волосы. Они были глубокого черного цвета, ни тени рыжего отлива. Когда он вошел, Диана вскочила на ноги, уронив расческу.
На нем были только штаны. Теплые отсветы пламени освещали его выгоревшие волосы и бронзовую грудь. Увидев огонь желания в его голубых глазах, она поняла, зачем он здесь. Она хотела увидеть хотя бы намек на мягкую улыбку, которую видела однажды. Но лицо его выражало холодную решимость.
– Вы, должно быть, подслушивали под дверью, распаляя свою похоть! – резко сказала она, надеясь разозлить его и отвлечь от сладострастных мыслей.
– Мне незачем подслушивать под дверью моего собственного замка, – сказал он, идя прямо на нее.
Она вдруг почувствовала внезапную слабость в ногах и схватилась за спику стула, ища опоры.
– Что вам здесь нужно?
– Я думаю, вы понимаете, – ответил он глухим, напряженным голосом.
Это должно было случиться, подумала Диана, борясь с головокружением, от которого подкашивались ноги. Глупо было надеяться, что этот человек чем-то отличается от ее брата или, например, Дональда Кэмпбелла. «Все мужчины одинаковы! – с возмущением подумала она. – А Мак-Кендрик еще хуже других».
Незаметно повернув голову, Диана быстро взглянула в сторону обеденного стола. Ее серебряный кинжальчик лежал там, куда она положила его, войдя в комнату. Лезвие его соблазнительно сверкало.
– Не пытайся сделать это, девочка, – спокойно предупредил Торн, заметив ее взгляд и легко разгадав ее намерение, – добром это не кончится.
Она облизнула губы и решила попробовать его уговорить.
– Если я и поцеловала вас сегодня днем, – сказала она, с раздражением заметив, как дрожит ее голос, – то это еще ничего не значит! Я вовсе не люблю вас!
Он поднял бровь и усмехнулся. Диана вздрогнула. Ей почудилось в его смехе что-то дьявольское.
– Не любишь? Мне и не нужна твоя любовь, девочка.
Раздраженная его бесцеремонностью, она покраснела от гнева.
– Прекрасно! Ты ее никогда не получишь! – крикнула она.
Торн шагнул к ней.
– Оставь свои эмоции при себе, дорогая. Я не прошу того, что невозможно получить. Но я собираюсь взять то, что могу, раз уж мне этого так захотелось. И я сделаю это, – тихо добавил он.
Диана вздернула подбородок.
– Правда? – спросила она нарочито мягким голосом. – Возьмите меня, если хотите, милорд. – Она радовалась, что голос больше не выдает ее смятения. – Но знайте, что даже если вы овладеете моим телом, я все равно никогда не стану вашей!
– Пусть будет так, – сказал он и направился к ней.
Паника охватила Диану. Она отступила на шаг и подняла руку, словно могла остановить его этим:
– Нет!
Шагнув к ней, он поднял ее на руки. Сопротивляться было бесполезно.
– Пусти меня! – потребовала она, колотя кулачками по его груди.
– Только после того, как отнесу тебя в мою кровать, дорогая, – резко ответил он. – Тогда посмотрим, кто здесь хозяин.
В своей комнате он довольно небрежно опустил ее на кровать, и она плюхнулась на меховые шкуры, глядя на него снизу вверх.
– Раздевайся, – приказал он, – или я сам раздену тебя!
В ответ на это Диана бросилась на другую сторону кровати. Но прежде чем она успела вскочить, он оказался рядом с ней.
– Ну, как хочешь, – сказал он.
Не обращая внимания на ее попытки защищаться, он грубо сорвал с нее накидку и рубашку. В следующий миг его штаны также оказались на полу.
Диана отпрянула. Зарываясь в мех, она тщетно пыталась прикрыть наготу. Она взглянула на него, и Торн увидел серебряную сверкающую слезу, скатившуюся по ее щеке. Он поднял руку и мягко смахнул ее со щеки девушки.
– Ты никогда не была с мужчиной? – его удивила эта мысль. Диане было восемнадцать лет, она уже по всем стандартам не считалась юной девушкой. Она ничего не сказала, но в ее глазах он прочел ответ. – Ну что ж, – прошептал он, – тогда другое дело.
Притянув ее поближе, Торн накрыл ее и себя мехом. Бесконечно долго он сдерживал свое желание и, нежно обнимая, целовал ее щеки и шею, особенно задерживаясь на мягкой ложбинке ее горла. Она уперлась руками в его грудь, словно для того чтобы оттолкнуть его, но не отталкивала. Чувствуя, как тело ее постепенно расслабляется, Торн начал медленно поглаживать ее спину.
Диана ощущала, как быстрее забилось его сердце под ее ладонями, и вдруг почувствовала, что ее пульс тоже учащается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Но Диана стояла не шелохнувшись, словно в трансе, и не могла отвести взгляда. Торн наклонил голову, и у нее перехватило дыхание, когда он уверенно поцеловал ее в губы. Она, словно статуя, замерла в его руках. Когда Торн, наконец, отпустил ее, она взглянула на него. Диану потрясла собственная реакция на его прикосновение.
– Вы не должны этого делать, – прошептала она, задыхаясь.
– Вы правы, – серьезно согласился он, – я не должен этого делать. – Он еще крепче прижал ее к груди. – И больше никогда не буду, – прошептал он и вновь нашел ее губы.
Словно огонь пробежал меж ними, угрожая превратиться в бушующее пламя желания, сила которого удивила их обоих. Туман превратился в мелкий дождь, но они, казалось, не замечали этого.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Этой ночью Торн беспокойно ворочался на меховых шкурах, устилавших его ложе. Ему не приходилось долго гадать о причине этой бессонницы. Стоило ему только повернуть голову, и он видел под дверью мерцающую полоску света от очага в соседней комнате.
Интересно, спит ли она? Эта внезапная близость сегодня утром – задела ли она ее чувства так же, как его? Он облизнул языком пересохшие губы. Может быть, у него разыгралось воображение, но ему казалось, что он по-прежнему чувствует вкус ее губ на своих губах.
Что-то раздраженно бормоча, Торн вскочил с кровати и с ненавистью взглянул на дверь. Никогда еще его не мучила бессонница. Много раз он попадал в осаду, длившуюся долгие месяцы! Но когда приходила ночь, он спал. А теперь вот уже почти час он ворочается без сна на кровати!
Торн нервничал и уже не мог сдержать раздражения. Какого черта, что с ним происходит? Он ведет себя как неопытный воздыхатель. Нет смысла так изводить себя. Энгус прав: он хочет эту девку. И имеет право воспользоваться своей пленницей, как ему заблагорассудится. Как сказал Энгус, все равно никто не поверит, что он не обладал ею.
Торн очень редко, всего несколько раз принудил женщин переспать с ним против их воли. Это не нравилось ему. С четырнадцати лет женщины были доступны для него, и в большинстве случаев их даже не нужно было уговаривать. Нет смысла уговаривать и эту девчонку, Мак-Ларен. Он прекрасно понимал это. Хотя она ответила на его поцелуй. Этого нельзя отрицать.
Сжав челюсти, Торн решительно шагнул вперед и распахнул дверь. Но Дианы не было в кровати. Она сидела перед огнем, закутавшись в шерстяную накидку поверх одной из ночных рубашек леди Кэтрин, и расчесывала волосы. Они были глубокого черного цвета, ни тени рыжего отлива. Когда он вошел, Диана вскочила на ноги, уронив расческу.
На нем были только штаны. Теплые отсветы пламени освещали его выгоревшие волосы и бронзовую грудь. Увидев огонь желания в его голубых глазах, она поняла, зачем он здесь. Она хотела увидеть хотя бы намек на мягкую улыбку, которую видела однажды. Но лицо его выражало холодную решимость.
– Вы, должно быть, подслушивали под дверью, распаляя свою похоть! – резко сказала она, надеясь разозлить его и отвлечь от сладострастных мыслей.
– Мне незачем подслушивать под дверью моего собственного замка, – сказал он, идя прямо на нее.
Она вдруг почувствовала внезапную слабость в ногах и схватилась за спику стула, ища опоры.
– Что вам здесь нужно?
– Я думаю, вы понимаете, – ответил он глухим, напряженным голосом.
Это должно было случиться, подумала Диана, борясь с головокружением, от которого подкашивались ноги. Глупо было надеяться, что этот человек чем-то отличается от ее брата или, например, Дональда Кэмпбелла. «Все мужчины одинаковы! – с возмущением подумала она. – А Мак-Кендрик еще хуже других».
Незаметно повернув голову, Диана быстро взглянула в сторону обеденного стола. Ее серебряный кинжальчик лежал там, куда она положила его, войдя в комнату. Лезвие его соблазнительно сверкало.
– Не пытайся сделать это, девочка, – спокойно предупредил Торн, заметив ее взгляд и легко разгадав ее намерение, – добром это не кончится.
Она облизнула губы и решила попробовать его уговорить.
– Если я и поцеловала вас сегодня днем, – сказала она, с раздражением заметив, как дрожит ее голос, – то это еще ничего не значит! Я вовсе не люблю вас!
Он поднял бровь и усмехнулся. Диана вздрогнула. Ей почудилось в его смехе что-то дьявольское.
– Не любишь? Мне и не нужна твоя любовь, девочка.
Раздраженная его бесцеремонностью, она покраснела от гнева.
– Прекрасно! Ты ее никогда не получишь! – крикнула она.
Торн шагнул к ней.
– Оставь свои эмоции при себе, дорогая. Я не прошу того, что невозможно получить. Но я собираюсь взять то, что могу, раз уж мне этого так захотелось. И я сделаю это, – тихо добавил он.
Диана вздернула подбородок.
– Правда? – спросила она нарочито мягким голосом. – Возьмите меня, если хотите, милорд. – Она радовалась, что голос больше не выдает ее смятения. – Но знайте, что даже если вы овладеете моим телом, я все равно никогда не стану вашей!
– Пусть будет так, – сказал он и направился к ней.
Паника охватила Диану. Она отступила на шаг и подняла руку, словно могла остановить его этим:
– Нет!
Шагнув к ней, он поднял ее на руки. Сопротивляться было бесполезно.
– Пусти меня! – потребовала она, колотя кулачками по его груди.
– Только после того, как отнесу тебя в мою кровать, дорогая, – резко ответил он. – Тогда посмотрим, кто здесь хозяин.
В своей комнате он довольно небрежно опустил ее на кровать, и она плюхнулась на меховые шкуры, глядя на него снизу вверх.
– Раздевайся, – приказал он, – или я сам раздену тебя!
В ответ на это Диана бросилась на другую сторону кровати. Но прежде чем она успела вскочить, он оказался рядом с ней.
– Ну, как хочешь, – сказал он.
Не обращая внимания на ее попытки защищаться, он грубо сорвал с нее накидку и рубашку. В следующий миг его штаны также оказались на полу.
Диана отпрянула. Зарываясь в мех, она тщетно пыталась прикрыть наготу. Она взглянула на него, и Торн увидел серебряную сверкающую слезу, скатившуюся по ее щеке. Он поднял руку и мягко смахнул ее со щеки девушки.
– Ты никогда не была с мужчиной? – его удивила эта мысль. Диане было восемнадцать лет, она уже по всем стандартам не считалась юной девушкой. Она ничего не сказала, но в ее глазах он прочел ответ. – Ну что ж, – прошептал он, – тогда другое дело.
Притянув ее поближе, Торн накрыл ее и себя мехом. Бесконечно долго он сдерживал свое желание и, нежно обнимая, целовал ее щеки и шею, особенно задерживаясь на мягкой ложбинке ее горла. Она уперлась руками в его грудь, словно для того чтобы оттолкнуть его, но не отталкивала. Чувствуя, как тело ее постепенно расслабляется, Торн начал медленно поглаживать ее спину.
Диана ощущала, как быстрее забилось его сердце под ее ладонями, и вдруг почувствовала, что ее пульс тоже учащается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66