Не было такого места, которое они сочли бы слишком опасным или неподходящим для забав подобного рода. Смелость и усердие, с которыми они добивались его тела, порой превосходила его собственное здоровое желание.
Алиса отличалась от этих женщин, хоть Раймон и не понимал причину ее робости. Ведь она была не девственна и, видимо, питала пылкую страсть к своему таинственному любовнику — скорее всего де Рансону, — если отдалась ему без брака.
Может, она до сих пор горюет по этому мужчине? Прошло уже два года с тех пор, как де Рансон пропал. За это время Алиса должна была понять, что при всей своей сладкоречивости де Рансон оказался обыкновенным подлецом, который бросил свою любовницу, оставив ее без мужской защиты. Сознание этого не могло не ослабить ее скорбь.
Или леди Алиса холодна по природе? Раймон вспомнил, как она реагировала на его ласки, и у него перехватило дыхание. Она чуть не достигла высшей точки наслаждения, когда он целовал ее грудь, а потом почему-то начала вырываться.
Он улыбнулся. Нет, эта женщина не холодна, просто ее первый любовник был неуклюжим — вот в чем все дело. Улыбка Раймона стала шире. Пусть он не первый ее мужчина, зато он первым доставит ей удовольствие. Он вновь взглянул на свою спящую жену. «Скоро, миледи, вы получите настоящий свадебный подарок. Это будет нечто новое для вас, но такое же древнее, как сарацинская песня».
Алиса заворочалась.
— Проклятие! — процедил Раймон сквозь зубы.
Ему надо поскорее уйти из спальни, пока он не набросился на жену и не изверг семя в ее сонное тело.
Его сапоги стояли у двери, грязные и еще сырые после вчерашнего дождя. Он полез в свой вьючный мешок и достал новую пару, виндзорский подарок Монбэзона. Раздался глухой стук — это упала на пол шкатулка королевы Элеаноры. Льняная ткань, в которую она была завернута, опутала сапоги. Раймон тихо выругался. Даже здесь, в собственной спальне, в присутствии спящей жены, он испытывал на себе влияние этой властной старухи. Она точно ходила за ним по пятам, требуя, чтобы он нашел ее сокровища, прежде чем обхаживать свою молодую жену.
Он придвинул маленький сундучок к стене — туда, где валялись вещи из его седельной сумки. Королева Элеанора сказала, что это утренний подарок для Алисы. Подарок вдовствующей владычицы заключался в маленькой шкатулке из кедра, оправленного в серебро, — копии той самой шкатулки, в которой Изабелла Мирбо привезла в Морстон драгоценности своей госпожи.
— Покажите шкатулку своей жене, — наказала королева Раймону, — но не сразу, а на второй день после свадьбы. Если дочь Изабеллы видела другую такую же, то она узнает эту и поймет, что мужу можно доверять. Она скажет вам, где спрятана другая шкатулка, если, конечно, знает об этом.
Раймон предложил более прямой путь выполнения сиятельной воли Элеаноры. Нет, ответила королева, письмо исключается. Это слишком опасно.
Элеанора сунула шкатулку Раймону в руки, заранее пресекая вопросы, которые с тех пор роились в его голове.
Раймон опять выругался и набросил на шкатулку пустой вьючный мешок. Сегодня он отдаст эту проклятую штуку жене, после того как она проснется. Трудно сказать, какие чувства вызовет в ней столь сомнительный дар — страх, ярость или что-то другое, — главное, чтобы она отошла к вечеру.
А пока пусть спит. Если сегодня ночью ему удастся расположить ее к близости, надо, чтобы перед этим она как следует отдохнула.
Алиса слышала, как ее муж отбросил ногой в сторону свои сапоги и стал рыться в седельных сумках. Потом раздался глухой стук. Раймон дважды выругался, отодвинул свои пожитки ногой к стене и бросил сверху мешок, потом взял меч, открыл дверной засов и вышел. Алиса уловила тихий скрежет, как будто он хотел опять открыть дверь, но передумал. Воцарилась тишина. Лишь в открытые бойницы долетало журчание ручья, петлявшего под стенами замка.
Выждав минуту и окончательно убедившись, что Раймон ушел, она накинула тунику и подошла к стопке своей одежды — вернее, одежды покойной леди де Рансон. Сегодня утром придется еще раз надеть малиновое платье, а к вечеру, как она надеялась, высохнет ее собственное.
Роскошная ткань легко скользнула через голову и упала мягкими складками к икрам. Это платье, самое красивое из тех, что остались в полупустом сундуке Констанции де Рансон, было слишком новым и нарядным для повседневной носки. Ее старое платье больше годилось для работы в замке. Надо будет сказать Мод или Биде, чтобы они постирали его и высушили перед камином.
Алиса в последний раз нежно погладила красную шерсть и начала складывать халат. Она будет носить его до тех пор, пока не сошьет свой: надо же как-то скрывать наготу от взоров де Базена, пока они проводят вместе время в этой спальне. Жить в одной комнате — и спать в одной постели — с таким сильным и красивым мужчиной оказалось неожиданно трудной задачей.
Вчера ночью он проявил великодушие — оставил ее в покое, если это можно назвать покоем. Она лежала в темноте, почти касаясь длинного, мускулистого тела Раймона, слышала глубокое медленное дыхание этого мужчины и вспоминала, как его сильные губы и проворный язык ласкали ее грудь.
Он почувствовал ее страх, ощутил его кожей и отпустил ее. В тот момент облегчение смешалось в ней со страхом иного рода. У Алисы возникло подозрение: а вдруг он умеет читать мысли? Если он так быстро уловил ее страх (а ведь она готова была ему отдаться, но в последний момент испугалась его огромного тела), значит, ему не составит труда раскрыть ее тайны.
Что, если королева Элеанора подослала ей в мужья колдуна?
Алиса положила одежду на скамью и удивленно взглянула на мужнины грязные сапоги и скомканные штаны, запутавшиеся в веревках от седельной сумки. Вряд ли колдун был бы так небрежен со своей одеждой…
Раймон поднялся по узкому извилистому проходу к зубчатой стене над спальными покоями замка. Кернстоу был хорошей крепостью с большим обзором во все стороны. Вдоль восточной стены текла река, уносившая свои воды на юг, в далекий рыночный городок Оукхэмптон. На севере лежали поля, а за ними простирался лес — по словам Неверса, богатый дичью и с тремя родниками, один из которых был со святой водой. А к западу за полями виднелись болота — те самые, по которым они вчера ехали. По светло-серому пространству в беспорядке, точно по прихоти некого великана, были разбросаны темно-зеленые лужи и большие мшистые валуны. Невысокие пирамиды из камней указывали кружной путь меж трясин и вели к Морстону. На том месте, где должна была стоять морстонская крепость, Раймон видел лишь густую темную дымку, которая закрывала землю и холодное море.
Алиса никогда бы больше не стала ночевать в этом холодном убогом поместье, если бы он мог уговорить ее…
Внезапно он почувствовал опасность, выхватил меч из ножен и ринулся вниз по винтовой башенной лестнице в то самое мгновение, когда до его слуха долетел истошный вопль жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Алиса отличалась от этих женщин, хоть Раймон и не понимал причину ее робости. Ведь она была не девственна и, видимо, питала пылкую страсть к своему таинственному любовнику — скорее всего де Рансону, — если отдалась ему без брака.
Может, она до сих пор горюет по этому мужчине? Прошло уже два года с тех пор, как де Рансон пропал. За это время Алиса должна была понять, что при всей своей сладкоречивости де Рансон оказался обыкновенным подлецом, который бросил свою любовницу, оставив ее без мужской защиты. Сознание этого не могло не ослабить ее скорбь.
Или леди Алиса холодна по природе? Раймон вспомнил, как она реагировала на его ласки, и у него перехватило дыхание. Она чуть не достигла высшей точки наслаждения, когда он целовал ее грудь, а потом почему-то начала вырываться.
Он улыбнулся. Нет, эта женщина не холодна, просто ее первый любовник был неуклюжим — вот в чем все дело. Улыбка Раймона стала шире. Пусть он не первый ее мужчина, зато он первым доставит ей удовольствие. Он вновь взглянул на свою спящую жену. «Скоро, миледи, вы получите настоящий свадебный подарок. Это будет нечто новое для вас, но такое же древнее, как сарацинская песня».
Алиса заворочалась.
— Проклятие! — процедил Раймон сквозь зубы.
Ему надо поскорее уйти из спальни, пока он не набросился на жену и не изверг семя в ее сонное тело.
Его сапоги стояли у двери, грязные и еще сырые после вчерашнего дождя. Он полез в свой вьючный мешок и достал новую пару, виндзорский подарок Монбэзона. Раздался глухой стук — это упала на пол шкатулка королевы Элеаноры. Льняная ткань, в которую она была завернута, опутала сапоги. Раймон тихо выругался. Даже здесь, в собственной спальне, в присутствии спящей жены, он испытывал на себе влияние этой властной старухи. Она точно ходила за ним по пятам, требуя, чтобы он нашел ее сокровища, прежде чем обхаживать свою молодую жену.
Он придвинул маленький сундучок к стене — туда, где валялись вещи из его седельной сумки. Королева Элеанора сказала, что это утренний подарок для Алисы. Подарок вдовствующей владычицы заключался в маленькой шкатулке из кедра, оправленного в серебро, — копии той самой шкатулки, в которой Изабелла Мирбо привезла в Морстон драгоценности своей госпожи.
— Покажите шкатулку своей жене, — наказала королева Раймону, — но не сразу, а на второй день после свадьбы. Если дочь Изабеллы видела другую такую же, то она узнает эту и поймет, что мужу можно доверять. Она скажет вам, где спрятана другая шкатулка, если, конечно, знает об этом.
Раймон предложил более прямой путь выполнения сиятельной воли Элеаноры. Нет, ответила королева, письмо исключается. Это слишком опасно.
Элеанора сунула шкатулку Раймону в руки, заранее пресекая вопросы, которые с тех пор роились в его голове.
Раймон опять выругался и набросил на шкатулку пустой вьючный мешок. Сегодня он отдаст эту проклятую штуку жене, после того как она проснется. Трудно сказать, какие чувства вызовет в ней столь сомнительный дар — страх, ярость или что-то другое, — главное, чтобы она отошла к вечеру.
А пока пусть спит. Если сегодня ночью ему удастся расположить ее к близости, надо, чтобы перед этим она как следует отдохнула.
Алиса слышала, как ее муж отбросил ногой в сторону свои сапоги и стал рыться в седельных сумках. Потом раздался глухой стук. Раймон дважды выругался, отодвинул свои пожитки ногой к стене и бросил сверху мешок, потом взял меч, открыл дверной засов и вышел. Алиса уловила тихий скрежет, как будто он хотел опять открыть дверь, но передумал. Воцарилась тишина. Лишь в открытые бойницы долетало журчание ручья, петлявшего под стенами замка.
Выждав минуту и окончательно убедившись, что Раймон ушел, она накинула тунику и подошла к стопке своей одежды — вернее, одежды покойной леди де Рансон. Сегодня утром придется еще раз надеть малиновое платье, а к вечеру, как она надеялась, высохнет ее собственное.
Роскошная ткань легко скользнула через голову и упала мягкими складками к икрам. Это платье, самое красивое из тех, что остались в полупустом сундуке Констанции де Рансон, было слишком новым и нарядным для повседневной носки. Ее старое платье больше годилось для работы в замке. Надо будет сказать Мод или Биде, чтобы они постирали его и высушили перед камином.
Алиса в последний раз нежно погладила красную шерсть и начала складывать халат. Она будет носить его до тех пор, пока не сошьет свой: надо же как-то скрывать наготу от взоров де Базена, пока они проводят вместе время в этой спальне. Жить в одной комнате — и спать в одной постели — с таким сильным и красивым мужчиной оказалось неожиданно трудной задачей.
Вчера ночью он проявил великодушие — оставил ее в покое, если это можно назвать покоем. Она лежала в темноте, почти касаясь длинного, мускулистого тела Раймона, слышала глубокое медленное дыхание этого мужчины и вспоминала, как его сильные губы и проворный язык ласкали ее грудь.
Он почувствовал ее страх, ощутил его кожей и отпустил ее. В тот момент облегчение смешалось в ней со страхом иного рода. У Алисы возникло подозрение: а вдруг он умеет читать мысли? Если он так быстро уловил ее страх (а ведь она готова была ему отдаться, но в последний момент испугалась его огромного тела), значит, ему не составит труда раскрыть ее тайны.
Что, если королева Элеанора подослала ей в мужья колдуна?
Алиса положила одежду на скамью и удивленно взглянула на мужнины грязные сапоги и скомканные штаны, запутавшиеся в веревках от седельной сумки. Вряд ли колдун был бы так небрежен со своей одеждой…
Раймон поднялся по узкому извилистому проходу к зубчатой стене над спальными покоями замка. Кернстоу был хорошей крепостью с большим обзором во все стороны. Вдоль восточной стены текла река, уносившая свои воды на юг, в далекий рыночный городок Оукхэмптон. На севере лежали поля, а за ними простирался лес — по словам Неверса, богатый дичью и с тремя родниками, один из которых был со святой водой. А к западу за полями виднелись болота — те самые, по которым они вчера ехали. По светло-серому пространству в беспорядке, точно по прихоти некого великана, были разбросаны темно-зеленые лужи и большие мшистые валуны. Невысокие пирамиды из камней указывали кружной путь меж трясин и вели к Морстону. На том месте, где должна была стоять морстонская крепость, Раймон видел лишь густую темную дымку, которая закрывала землю и холодное море.
Алиса никогда бы больше не стала ночевать в этом холодном убогом поместье, если бы он мог уговорить ее…
Внезапно он почувствовал опасность, выхватил меч из ножен и ринулся вниз по винтовой башенной лестнице в то самое мгновение, когда до его слуха долетел истошный вопль жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89