Завтрак должен быть плотным, а вам понадобятся силы…
— Да, я знаю. Вчера вы очень детально объяснили мне это. И уж лучше мне хорошенько позавтракать, так как на обед будет каша.
— Верно. Правда, есть еще вчерашний недоеденный фазан, поэтому завтрак не будет таким скромным, как обычно, но…
Он поднял руку, не желая слышать более о медленной голодной смерти, уготованной для него.
— Лучше молчите, Генри. Почему бы вам не заняться своими делами? Скоро я присоединюсь к вам. Мой утренний туалет, как вы тактично выразились, не займет у меня много времени.
— Конечно. — Она поспешила покинуть комнату.
Генри сумела дойти лишь до середины холла и прислонилась к стене. Ее трясло от смеха так, что она едва стояла на ногах. Как он изменился в лице, узнав, что он сможет мыться всего раз в неделю! Просто здорово! А выражение его лица, когда она сообщила о своем решении мыться раз в две недели! Она сумеет избавиться от Данфорда гораздо быстрее, чем предполагала, рассуждала Генри. Перспектива ходить немытой не очень радовала ее: Генри была весьма щепетильна в вопросах чистоплотности. Но в конце концов, это будет не очень большая жертва с ее стороны. Ее вынужденный аскетизм, пожалуй, доставит больше неприятностей Данфорду, чем ей.
Она спустилась вниз и вошла в небольшую столовую. Завтрак еще не подавали, поэтому она отправилась на кухню.
Миссис Симпсон стояла у плиты и жарила колбасу.
— Привет, Симпи.
— Генри! Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты занимаешь нашего гостя.
Генри закатила глаза.
— Он не гость, Симпи. Это мы — его гости. По крайней мере я. Ты здесь работаешь официально.
— Я вижу, что тебе трудно приходится.
Генри только улыбнулась, решив, что было бы неблагоразумно рассказывать миссис Симпсон о том, как она повеселилась этим утром. Помолчала, принюхиваясь:
— Аппетитно пахнет, Симпи.
Экономка подозрительно взглянула не нее.
— Обычная еда, как всегда.
— Возможно, я голоднее, чем обычно. Мне придется съесть побольше, потому что новый лорд Стэннедж… как бы выразиться… аскет.
Миссис Симпсон медленно повернулась:
— Генри, ради всего святого, что ты имеешь в виду?
Генри пожала плечами.
— Он хочет на обед кашу.
— Кашу! Генри, если это — часть твоего безумного плана…
— Брось, Симпи, я бы не додумалась до такого. Ты знаешь, как я ненавижу кашу.
— Каша так каша. Тогда я приготовлю что-нибудь особенное на ужин.
— Баранину.
— Баранину? — Миссис Симпсон в недоумении вытаращила глаза.
Генри еще раз выразительно пожала плечами.
— Он любит баранину.
— Ни на секунду не поверю тебе, мисс Генриетта Баррет.
— Ну хорошо, баранина — это моя идея. Не стоит ему знать, как вкусно он сможет питаться здесь.
— Твой план погубит тебя.
Генри подошла к экономке вплотную:
— Ты хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда?
— Я не понимаю…
— Он может. Он может вышвырнуть всех нас. Так лучше избавиться от него, пока он не сделал это с нами.
После долгого молчания миссис Симпсон сдалась.
— Значит, баранина.
Генри помедлила перед тем, как открыть дверь.
— И не готовь ее слишком вкусно. Пусть она будет слегка суховата. Или посоли подливку чуть сильнее.
— Ну знаешь ли, всему есть предел…
— Хорошо, хорошо, — быстро согласилась Генри.
Уговорить миссис Симпсон приготовить баранину, когда в ее распоряжении было достаточно говядины, ветчины и телятины, можно было считать большой победой. Заставить ее приготовить баранину плохо ей ни за что не удастся.
Данфорд ждал ее в столовой. Он стоял у окна и не слышал, как она вошла, потому что вздрогнул, услышав ее покашливание.
Он обернулся и, с улыбкой кивнув в сторону окна, произнес:
— Чудесный пейзаж. Вы — прекрасный управляющий.
Генри зарделась от этого неожиданного комплимента.
— Спасибо. Стеннедж-Парк много значит для меня.
Он галантно отодвинул стул, и она присела. Слуга внес завтрак.
Во время еды они почти не разговаривали. Генри знала, что должна как следует поесть, поскольку обед скорее всего будет невеселым. Она взглянула на Данфорда, который ел с таким же усердием. Хорошо. Он тоже не любит кашу.
Генри наколола на вилку последний кусочек колбасы.
— Я собиралась показать вам поместье утром.
Данфорд не смог ответить сразу же, так как прожевывал яйцо. Через пару секунд он произнес:
— Чудесная мысль.
— Вам надо хорошенько узнать Стэннедж-Парк. Многому надо научиться, если вы хотите управлять им как надо.
— Действительно?
На этот раз Генри пришлось помедлить с ответом, так как она продолжала дожевывать колбасу.
— Конечно. Думаю, вы понимаете, что должны быть в курсе всех дел: ренты, урожая, проблем фермеров. А если вы хотите по-настоящему добиться успеха, придется съесть пуд соли.
— Не хочется думать о том, что вы под этим подразумеваете.
— Много всего, знаете ли. — Генри улыбнулась. Она посмотрела на чистую тарелку Данфорда. — Можем отправляться?
— Ничего не поделаешь. — Он подождал, пока она встанет из-за стола, и покорно последовал за ней во двор.
— Думаю, мы начнем с домашнего скота.
— Полагаю, вы знаете всех по именам, — произнес он полушутя.
Она обернулась, лицо ее озарилось улыбкой.
— Разумеется! — С ним будет легко. Он продолжал подсказывать ей чудесные идеи. — Счастливое животное — плодовитое животное.
— Для меня это новость, — пробормотал Данфорд.
Генри распахнула деревянную калитку, которая выходила на большое поле, обнесенное живой изгородью.
— Разумеется, вы прожили в Лондоне так долго. Здесь это широко известное выражение.
— Оно относится и к людям?
Она повернулась к нему:
— Что вы сказали?
Он невинно улыбнулся.
— Нет, ничего. — Он покачался на каблуках, стараясь понять, что же представляет собой эта женщина. Неужели она и впрямь знает животных по именам? Да только на этом поле их не меньше тридцати. Он улыбнулся и, указав налево, спросил: — Как зовут вон ту?
Генри немного опешила от такого вопроса:
— А, эту — Маргарет.
— Маргарет? — Он удивленно поднял брови. — Какое милое английское имя.
— Но ведь она же английская овца, — парировала Генри.
— А эта? — он указал направо.
— Томазина.
— А эта? А эта? А эта?
— Салли, м-м… Эстер, м-м…
Данфорд, склонив голову, наслаждался, слушая эту скороговорку.
— Равнобедренная! — победно закончила она.
Он моргнул.
— Полагаю, что имя вон той — Равносторонняя.
— Нет, — она самодовольно ухмыльнулась, показывая на поле, — вон та — Равносторонняя.
Она скрестила руки на груди.
— Всегда любила геометрию.
Данфорд хранил молчание, за что Генри была ему весьма признательна. Нелегко было придумывать имена как заведенной. Он пытался запутать ее, спрашивая имена всех этих овец. Неужели он разгадал ее ложь?
— Вы не поверили, что я помню все имена, — произнесла она, надеясь, что прямая постановка вопроса рассеет его подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Да, я знаю. Вчера вы очень детально объяснили мне это. И уж лучше мне хорошенько позавтракать, так как на обед будет каша.
— Верно. Правда, есть еще вчерашний недоеденный фазан, поэтому завтрак не будет таким скромным, как обычно, но…
Он поднял руку, не желая слышать более о медленной голодной смерти, уготованной для него.
— Лучше молчите, Генри. Почему бы вам не заняться своими делами? Скоро я присоединюсь к вам. Мой утренний туалет, как вы тактично выразились, не займет у меня много времени.
— Конечно. — Она поспешила покинуть комнату.
Генри сумела дойти лишь до середины холла и прислонилась к стене. Ее трясло от смеха так, что она едва стояла на ногах. Как он изменился в лице, узнав, что он сможет мыться всего раз в неделю! Просто здорово! А выражение его лица, когда она сообщила о своем решении мыться раз в две недели! Она сумеет избавиться от Данфорда гораздо быстрее, чем предполагала, рассуждала Генри. Перспектива ходить немытой не очень радовала ее: Генри была весьма щепетильна в вопросах чистоплотности. Но в конце концов, это будет не очень большая жертва с ее стороны. Ее вынужденный аскетизм, пожалуй, доставит больше неприятностей Данфорду, чем ей.
Она спустилась вниз и вошла в небольшую столовую. Завтрак еще не подавали, поэтому она отправилась на кухню.
Миссис Симпсон стояла у плиты и жарила колбасу.
— Привет, Симпи.
— Генри! Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты занимаешь нашего гостя.
Генри закатила глаза.
— Он не гость, Симпи. Это мы — его гости. По крайней мере я. Ты здесь работаешь официально.
— Я вижу, что тебе трудно приходится.
Генри только улыбнулась, решив, что было бы неблагоразумно рассказывать миссис Симпсон о том, как она повеселилась этим утром. Помолчала, принюхиваясь:
— Аппетитно пахнет, Симпи.
Экономка подозрительно взглянула не нее.
— Обычная еда, как всегда.
— Возможно, я голоднее, чем обычно. Мне придется съесть побольше, потому что новый лорд Стэннедж… как бы выразиться… аскет.
Миссис Симпсон медленно повернулась:
— Генри, ради всего святого, что ты имеешь в виду?
Генри пожала плечами.
— Он хочет на обед кашу.
— Кашу! Генри, если это — часть твоего безумного плана…
— Брось, Симпи, я бы не додумалась до такого. Ты знаешь, как я ненавижу кашу.
— Каша так каша. Тогда я приготовлю что-нибудь особенное на ужин.
— Баранину.
— Баранину? — Миссис Симпсон в недоумении вытаращила глаза.
Генри еще раз выразительно пожала плечами.
— Он любит баранину.
— Ни на секунду не поверю тебе, мисс Генриетта Баррет.
— Ну хорошо, баранина — это моя идея. Не стоит ему знать, как вкусно он сможет питаться здесь.
— Твой план погубит тебя.
Генри подошла к экономке вплотную:
— Ты хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда?
— Я не понимаю…
— Он может. Он может вышвырнуть всех нас. Так лучше избавиться от него, пока он не сделал это с нами.
После долгого молчания миссис Симпсон сдалась.
— Значит, баранина.
Генри помедлила перед тем, как открыть дверь.
— И не готовь ее слишком вкусно. Пусть она будет слегка суховата. Или посоли подливку чуть сильнее.
— Ну знаешь ли, всему есть предел…
— Хорошо, хорошо, — быстро согласилась Генри.
Уговорить миссис Симпсон приготовить баранину, когда в ее распоряжении было достаточно говядины, ветчины и телятины, можно было считать большой победой. Заставить ее приготовить баранину плохо ей ни за что не удастся.
Данфорд ждал ее в столовой. Он стоял у окна и не слышал, как она вошла, потому что вздрогнул, услышав ее покашливание.
Он обернулся и, с улыбкой кивнув в сторону окна, произнес:
— Чудесный пейзаж. Вы — прекрасный управляющий.
Генри зарделась от этого неожиданного комплимента.
— Спасибо. Стеннедж-Парк много значит для меня.
Он галантно отодвинул стул, и она присела. Слуга внес завтрак.
Во время еды они почти не разговаривали. Генри знала, что должна как следует поесть, поскольку обед скорее всего будет невеселым. Она взглянула на Данфорда, который ел с таким же усердием. Хорошо. Он тоже не любит кашу.
Генри наколола на вилку последний кусочек колбасы.
— Я собиралась показать вам поместье утром.
Данфорд не смог ответить сразу же, так как прожевывал яйцо. Через пару секунд он произнес:
— Чудесная мысль.
— Вам надо хорошенько узнать Стэннедж-Парк. Многому надо научиться, если вы хотите управлять им как надо.
— Действительно?
На этот раз Генри пришлось помедлить с ответом, так как она продолжала дожевывать колбасу.
— Конечно. Думаю, вы понимаете, что должны быть в курсе всех дел: ренты, урожая, проблем фермеров. А если вы хотите по-настоящему добиться успеха, придется съесть пуд соли.
— Не хочется думать о том, что вы под этим подразумеваете.
— Много всего, знаете ли. — Генри улыбнулась. Она посмотрела на чистую тарелку Данфорда. — Можем отправляться?
— Ничего не поделаешь. — Он подождал, пока она встанет из-за стола, и покорно последовал за ней во двор.
— Думаю, мы начнем с домашнего скота.
— Полагаю, вы знаете всех по именам, — произнес он полушутя.
Она обернулась, лицо ее озарилось улыбкой.
— Разумеется! — С ним будет легко. Он продолжал подсказывать ей чудесные идеи. — Счастливое животное — плодовитое животное.
— Для меня это новость, — пробормотал Данфорд.
Генри распахнула деревянную калитку, которая выходила на большое поле, обнесенное живой изгородью.
— Разумеется, вы прожили в Лондоне так долго. Здесь это широко известное выражение.
— Оно относится и к людям?
Она повернулась к нему:
— Что вы сказали?
Он невинно улыбнулся.
— Нет, ничего. — Он покачался на каблуках, стараясь понять, что же представляет собой эта женщина. Неужели она и впрямь знает животных по именам? Да только на этом поле их не меньше тридцати. Он улыбнулся и, указав налево, спросил: — Как зовут вон ту?
Генри немного опешила от такого вопроса:
— А, эту — Маргарет.
— Маргарет? — Он удивленно поднял брови. — Какое милое английское имя.
— Но ведь она же английская овца, — парировала Генри.
— А эта? — он указал направо.
— Томазина.
— А эта? А эта? А эта?
— Салли, м-м… Эстер, м-м…
Данфорд, склонив голову, наслаждался, слушая эту скороговорку.
— Равнобедренная! — победно закончила она.
Он моргнул.
— Полагаю, что имя вон той — Равносторонняя.
— Нет, — она самодовольно ухмыльнулась, показывая на поле, — вон та — Равносторонняя.
Она скрестила руки на груди.
— Всегда любила геометрию.
Данфорд хранил молчание, за что Генри была ему весьма признательна. Нелегко было придумывать имена как заведенной. Он пытался запутать ее, спрашивая имена всех этих овец. Неужели он разгадал ее ложь?
— Вы не поверили, что я помню все имена, — произнесла она, надеясь, что прямая постановка вопроса рассеет его подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79