Вот после завтрака он все утро будет в моем распоряжении, так что ты можешь смело затевать разговор с портретом любого из моих предков, беспокоясь о мальчике.
Неужто он слышал все, что она выложила портрету? При мысли об этом девушка едва не споткнулась.
– У тебя голова не болит? – сменила она тему разговора.
– О нет! Я принадлежу к тем счастливчикам, которые наутро, после того как перебрали спиртного, бывают лишь слегка сонными. А как ты сегодня себя чувствуешь, Эванжелина?
Она молчала, устремив невидящий взор вперед.
– Вообще-то я мог бы сказать, – тихим голосом заговорил Ричард, – как ты себя чувствовала прошлой ночью, но, боюсь, ты не правильно истолкуешь мои слова. Нет, пожалуй, я не стану дразнить тебя, хотя соблазн велик… Да, я буду джентльменом! – Он глубоко вздохнул.
Девушка отчаянно пыталась припомнить, не говорила ли она портрету о том, что собирается предать герцога. Нет, кажется, нет, она только собиралась сделать это. От чувства вины ее голова шла кругом. Эванжелина едва не выложила герцогу всю правду. Но нет, время еще не пришло. К тому же она просто вынуждена так вести себя, ведь иного выхода не было. Она должна взять себя в руки и не распускаться.
Герцог провел ее в небольшую столовую, залитую солнечным светом, окна которой выходили на восточную лужайку.
– Кажется, миссис Дент сделала все, что я велел, – заметил Ричард, отодвигая для девушки стул.
Лакей отошел в сторону и занял место возле дверей.
– Боже мой! – восхищенно воскликнула Эванжелина, увидев перед своим прибором целую тарелку свежих рогаликов.
– Доброе утро, ваша светлость, мадам! – проскользнув в комнату, приветствовала их миссис Роули.
На этот раз на экономке было бледно-розовое платье с великолепными валенсианскими кружевами на воротнике и манжетах. Шелковый пояс более темного розового оттенка был по моде того времени повязан у нее под грудью. Миссис Роули была изящной и очень красивой в этом наряде, правда, из-за сверкающего кольца с ключами, висевшего на кожаном шнурке, обхватывающем ее талию, казалась несколько странноватой.
– Вижу, вы уже заметили рогалики, – затараторила она, обращаясь к Эванжелине. – Его светлость подумал, что раз уж вы наполовину француженка, то наверняка любите рогалики, вот он и приказал кухарке испечь их для вас, мадам.
– Замечательно, миссис Роули. Благодарю вас, ваша светлость, вы обо всем умеете позаботиться.
Не успел герцог сесть, как Эванжелина уже откусила кусочек хрустящего рогалика.
– Не говори больше ничего, – улыбнулся Ричард, – ешь. На свою тарелку он положил кусочек жареного хлеба, яйца и почек.
Похоже, миссис Роули не хотелось уходить.
– Его светлость сказал, что вам, кажется, не по вкусу обильные английские завтраки, – снова заговорила она с Эванжелиной. – Он добавил, что не хочет, чтобы вы зачахли тут от голода, поэтому и приказал испечь вам рогалики.
Девушка вопросительно посмотрела на герцога, который в этот момент ел яйцо.
– Да, – не глядя на нее, кивнул Ричард. – Я не хочу, чтобы ваша.., мм.., верхняя часть опала.
Эванжелина успела заметить, что миссис Роули в этот момент считала ключи, поэтому не расслышала слов герцога, от которых она едва не подавилась.
– Ох, как чудесно Дорри перешила вам платье! – воскликнула экономка, слегка похлопав девушку по спине. – Она сказала, что убрала оборки с юбки и вшила кусочки ткани в другие места. Боже мой, что-то я заболталась! Так много надо успеть, хотя я бы с удовольствием подольше потолковала с вами… – И с этими словами миссис Роули выплыла из столовой.
– Хорошая женщина, – заметила Эванжелина.
– Да, – кивнул Ричард. – Она много лет дружит с моей матерью. И это она рассказала мне все о девочках, когда мне было лет двенадцать. Миссис Роули очень много знает. Что-то ты мало ешь.
– Ты невыносим! – рассмеялась девушка. – Так тебе было всего двенадцать лет?
– Ну, может, двенадцать с половиной, не помню точно. И миссис Роули поведала мне что есть что, в общих чертах, конечно. С тех пор я знал, что не должен трогать у девочек ничего, кроме запястий, ни в коем случае не позволять им шептать мне что-то на ухо, ну-у.., и вообще не делать ничего.., нервирующего…
– Господи, почему же? – воскликнула Эванжелина. – И что такого нервирующего в шепоте на ухо?
– Как это что? Близость женщины к мужчине, точнее, как в моем случае, мальчика к девочке, могла вызвать возбуждение определенной части моего тела! Дыхание девочки, опаляющее ухо мальчика, может довести его до экстаза. – Поднявшись, герцог бросил салфетку на стол. – А теперь прошу меня извинить: я обещал Эдмунду, что мы непременно покатаемся верхом. Увидимся позже. Не спеши, Эванжелина, мы встретимся за обедом.
Ричард оставил свой завтрак недоеденным. Эванжелина медленно намазала рогалик джемом и, закрыв глаза, откусила кусочек. Что все-таки он слышал, пока она беседовала с портретом его предка?
Внезапно девушке показалось, что холодные сухие пальцы Джона Эджертона впились ей в руку. Вздрогнув, она невольно сжала в кулаке рогалик с джемом. Бросив его на тарелку, Эванжелина торопливо вытерла пальцы салфеткой. Вечером она должна встретиться с Эджертоном в пещере, чтобы получить от него дальнейшие указания. При мысли об этом ее едва не стошнило, и она с трудом проглотила кусок рогалика. На какое-то время девушка опять забыла о своей постыдной миссии, но, вспомнив о ней, едва не лишилась чувств. Что же делать?
Эванжелина сидела за столом до тех пор, пока не услышала, что герцог с сыном вышли из дома. Тогда она бросилась в свою спальню. Хоучард подробно объяснил ей, в каком месте на берегу скрыта пещера, но девушка еще не нашла ее, поэтому решила отправиться на поиски немедленно. У нее не было выбора. Слишком многое поставлено на карту, так что она не могла рисковать и опаздывать на свидание. И как ей вечером скрыться от герцога?
Эванжелина не могла ответить на этот вопрос. Она решила, что подумает об этом позже.
В спальне девушка быстро переоделась в старенькое платье и надела стоптанные туфли. Утро было на диво теплым, даже странно, что такая погода стояла зимой. Похоже, к полудню станет просто жарко.
Эванжелина полной грудью вдохнула соленый и бодрящий морской воздух. Легкий ветерок трепал ее волосы. К тому времени, когда она добралась до береговых скал и стала осторожно спускаться по причудливо извивающейся тропинке, ее лицо и спина покрылись испариной.
На берегу она приложила козырьком руку к глазам и стала оглядываться по сторонам. Голый утес, складки которого прятались в тени от ярких лучей солнца, одним боком упирался в кромку воды. Эванжелина поспешила к нему, увязая ногами в песке. Пещеру, о которой поведал Хоучард, она обнаружила лишь чуть не свалившись в нее;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Неужто он слышал все, что она выложила портрету? При мысли об этом девушка едва не споткнулась.
– У тебя голова не болит? – сменила она тему разговора.
– О нет! Я принадлежу к тем счастливчикам, которые наутро, после того как перебрали спиртного, бывают лишь слегка сонными. А как ты сегодня себя чувствуешь, Эванжелина?
Она молчала, устремив невидящий взор вперед.
– Вообще-то я мог бы сказать, – тихим голосом заговорил Ричард, – как ты себя чувствовала прошлой ночью, но, боюсь, ты не правильно истолкуешь мои слова. Нет, пожалуй, я не стану дразнить тебя, хотя соблазн велик… Да, я буду джентльменом! – Он глубоко вздохнул.
Девушка отчаянно пыталась припомнить, не говорила ли она портрету о том, что собирается предать герцога. Нет, кажется, нет, она только собиралась сделать это. От чувства вины ее голова шла кругом. Эванжелина едва не выложила герцогу всю правду. Но нет, время еще не пришло. К тому же она просто вынуждена так вести себя, ведь иного выхода не было. Она должна взять себя в руки и не распускаться.
Герцог провел ее в небольшую столовую, залитую солнечным светом, окна которой выходили на восточную лужайку.
– Кажется, миссис Дент сделала все, что я велел, – заметил Ричард, отодвигая для девушки стул.
Лакей отошел в сторону и занял место возле дверей.
– Боже мой! – восхищенно воскликнула Эванжелина, увидев перед своим прибором целую тарелку свежих рогаликов.
– Доброе утро, ваша светлость, мадам! – проскользнув в комнату, приветствовала их миссис Роули.
На этот раз на экономке было бледно-розовое платье с великолепными валенсианскими кружевами на воротнике и манжетах. Шелковый пояс более темного розового оттенка был по моде того времени повязан у нее под грудью. Миссис Роули была изящной и очень красивой в этом наряде, правда, из-за сверкающего кольца с ключами, висевшего на кожаном шнурке, обхватывающем ее талию, казалась несколько странноватой.
– Вижу, вы уже заметили рогалики, – затараторила она, обращаясь к Эванжелине. – Его светлость подумал, что раз уж вы наполовину француженка, то наверняка любите рогалики, вот он и приказал кухарке испечь их для вас, мадам.
– Замечательно, миссис Роули. Благодарю вас, ваша светлость, вы обо всем умеете позаботиться.
Не успел герцог сесть, как Эванжелина уже откусила кусочек хрустящего рогалика.
– Не говори больше ничего, – улыбнулся Ричард, – ешь. На свою тарелку он положил кусочек жареного хлеба, яйца и почек.
Похоже, миссис Роули не хотелось уходить.
– Его светлость сказал, что вам, кажется, не по вкусу обильные английские завтраки, – снова заговорила она с Эванжелиной. – Он добавил, что не хочет, чтобы вы зачахли тут от голода, поэтому и приказал испечь вам рогалики.
Девушка вопросительно посмотрела на герцога, который в этот момент ел яйцо.
– Да, – не глядя на нее, кивнул Ричард. – Я не хочу, чтобы ваша.., мм.., верхняя часть опала.
Эванжелина успела заметить, что миссис Роули в этот момент считала ключи, поэтому не расслышала слов герцога, от которых она едва не подавилась.
– Ох, как чудесно Дорри перешила вам платье! – воскликнула экономка, слегка похлопав девушку по спине. – Она сказала, что убрала оборки с юбки и вшила кусочки ткани в другие места. Боже мой, что-то я заболталась! Так много надо успеть, хотя я бы с удовольствием подольше потолковала с вами… – И с этими словами миссис Роули выплыла из столовой.
– Хорошая женщина, – заметила Эванжелина.
– Да, – кивнул Ричард. – Она много лет дружит с моей матерью. И это она рассказала мне все о девочках, когда мне было лет двенадцать. Миссис Роули очень много знает. Что-то ты мало ешь.
– Ты невыносим! – рассмеялась девушка. – Так тебе было всего двенадцать лет?
– Ну, может, двенадцать с половиной, не помню точно. И миссис Роули поведала мне что есть что, в общих чертах, конечно. С тех пор я знал, что не должен трогать у девочек ничего, кроме запястий, ни в коем случае не позволять им шептать мне что-то на ухо, ну-у.., и вообще не делать ничего.., нервирующего…
– Господи, почему же? – воскликнула Эванжелина. – И что такого нервирующего в шепоте на ухо?
– Как это что? Близость женщины к мужчине, точнее, как в моем случае, мальчика к девочке, могла вызвать возбуждение определенной части моего тела! Дыхание девочки, опаляющее ухо мальчика, может довести его до экстаза. – Поднявшись, герцог бросил салфетку на стол. – А теперь прошу меня извинить: я обещал Эдмунду, что мы непременно покатаемся верхом. Увидимся позже. Не спеши, Эванжелина, мы встретимся за обедом.
Ричард оставил свой завтрак недоеденным. Эванжелина медленно намазала рогалик джемом и, закрыв глаза, откусила кусочек. Что все-таки он слышал, пока она беседовала с портретом его предка?
Внезапно девушке показалось, что холодные сухие пальцы Джона Эджертона впились ей в руку. Вздрогнув, она невольно сжала в кулаке рогалик с джемом. Бросив его на тарелку, Эванжелина торопливо вытерла пальцы салфеткой. Вечером она должна встретиться с Эджертоном в пещере, чтобы получить от него дальнейшие указания. При мысли об этом ее едва не стошнило, и она с трудом проглотила кусок рогалика. На какое-то время девушка опять забыла о своей постыдной миссии, но, вспомнив о ней, едва не лишилась чувств. Что же делать?
Эванжелина сидела за столом до тех пор, пока не услышала, что герцог с сыном вышли из дома. Тогда она бросилась в свою спальню. Хоучард подробно объяснил ей, в каком месте на берегу скрыта пещера, но девушка еще не нашла ее, поэтому решила отправиться на поиски немедленно. У нее не было выбора. Слишком многое поставлено на карту, так что она не могла рисковать и опаздывать на свидание. И как ей вечером скрыться от герцога?
Эванжелина не могла ответить на этот вопрос. Она решила, что подумает об этом позже.
В спальне девушка быстро переоделась в старенькое платье и надела стоптанные туфли. Утро было на диво теплым, даже странно, что такая погода стояла зимой. Похоже, к полудню станет просто жарко.
Эванжелина полной грудью вдохнула соленый и бодрящий морской воздух. Легкий ветерок трепал ее волосы. К тому времени, когда она добралась до береговых скал и стала осторожно спускаться по причудливо извивающейся тропинке, ее лицо и спина покрылись испариной.
На берегу она приложила козырьком руку к глазам и стала оглядываться по сторонам. Голый утес, складки которого прятались в тени от ярких лучей солнца, одним боком упирался в кромку воды. Эванжелина поспешила к нему, увязая ногами в песке. Пещеру, о которой поведал Хоучард, она обнаружила лишь чуть не свалившись в нее;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87