«Когда пожелаешь»: АСТ; Москва; 1999
ISBN 5-237-03395-4
Аннотация
Когда пожелаешь, чтобы любовь пришла, она придет. И тогда жизнь озарится волшебным светом… И тогда закружишься в водовороте неистовой страсти… И тогда, наконец, обретешь долгожданное счастье… Любовь — такая разная и такая похожая. Любовь на все времена!
Шэрон Кертис, Том Кертис
Внебрачный ребенок
Пусть ваш крючок всегда будет заброшен. Даже в пруду — там, где вы меньше всего ожидаете, может оказаться рыба.
Овидий
Посвящается Кэтлин Петерсон Блэксли. Скучаю по тебе, мама.
Глава 1
Лондон, 1818 год
Все началось днем, когда она шла с членами Общества (или Клуба) справедливости к ручью ловить рыбу и готовить план похищения. Точнее, все началось тогда, когда члены общества спорили о том, следует это называть похищением или нет.
Вместе они являли собой саму демократию, потому что спорили не переставая.
Люси устроилась на мягкой травке на пригорке возле ручья, прислонилась спиной к шершавой коре старой ивы, и забросила леску с наживкой в воду, тихо струящуюся между теплых плоских камней. Когда солнце стало слепить глаза, Элф молча протянул ей запыленную треуголку, которую Люси надвинула до самых бровей. Спать совсем не хотелось.
Они собирались здесь уже десять лет подряд, с того лета, когда ей исполнилось семь и все они повстречались в толпе на оживленной площади.
— Ты не можешь внести вспомогательное предложение о замене формулировки «похищение лорда Кендала» на «принятие мер по воспитанию в лорде Кендале чувства ответственности», — сказал стоящий слева от нее Элф, жонглируя морскими ракушками и апельсинами, — Поскольку главный вопрос уже рассмотрен, ты не можешь ставить его на обсуждение снова на том же заседании, если только не внесешь предложение по пересмотру. А поскольку ты внесла предложение по пересмотру, ты не можешь возобновлять обсуждение вопроса, если в него не вносили поправки во время предыдущего пересмотра.
Хотя Джордж Пеннингтон, пятый граф Райдал (в настоящее время он сидел, погрузив тощие волосатые ноги по колено в илистое дно ручья), не был и не собирался становиться знатоком парламентской практики, как Элф, он все же сказал:
— Хорошо, я вношу предложение: «Аннулировать первоначальное предложение».
Шарлотта посмотрела на него с сожалением.
— Джордж, ты не можешь внести предложение «Аннулировать», потому что я уже внесла предложение «Отложить», а предложение «Отложить», если в него не вносили поправки, главнее всех других предложений.
— За исключением предложения назначить срок, до которого следует отложить, — уточнил Элф.
Но оказалось, это не слишком помогло, потому что Джорджу тут же пришло в голову сказать:
— Я вношу предложение: если заседание откладывается, то оно должно быть возобновлено сразу же после истечения срока, на который было отложено.
В тишине, последовавшей за этим высказыванием, Люси слышала, как в кустах над ее головой поет коноплянка, как плещется вода в ручье. Легкий ветерок качал сережками ивы. Из-за облака показалось солнце, и Люси почувствовала, как, пробившись сквозь листву, оно греет ей ноги и живот.
Лондон, грязный шумный Лондон, был сразу за воротами парка, но ей казалось, что он где-то далеко. «Я хочу, чтобы моя жизнь всегда оставалась такой, — подумала она. — Ничто не заставит меня пожелать вырасти и стать взрослой женщиной». Перед ее глазами возникла изумительная улыбка Генри Лэмба — никогда, правда, не адресованная ей, — и была вежливо, но твердо отогнана прочь.
Рупа, еще один член группы, высказалась примерно так:
— Мочало абы вывесить и пудрить остаток волос за одолжение положить.
Поскольку все в обществе за эти годы достаточно научились понимать ее тарабарский язык, всем было ясно, что на самом деле она сказала «Сначала надо выяснить, будет ли у нас достаточно голосов, чтобы проголосовать за предложение „Отложить“.
Граф презрительно, хоть и добродушно фыркнул.
— Ты же знаешь, что у нас не хватит голосов, чтобы принять предложение «Отложить». Решающий голос у Люси, а она ни за что не захочет откладывать, пока не выловит какого-нибудь червивого гольяна, чтобы сварить из его головы суп.
Пахнущий апельсинами ветерок коснулся щек Люси. Элф приподнял край треуголки, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Так как, Люси? — спросил он. — Ты за то, чтобы отложить?
Элф вырос и стал самым красивым среди них. Даже с повязкой на глазу. Вы бы никогда в это не поверили, зная, какое у него было ужасное детство. Теперь у него были красивая, дразнящая улыбка, блестящие каштановые волосы, отпущенные по последней моде, благородные черты лица и ловкие руки. Он, сын странствующего торговца, выглядел как аристократ, тогда как Джордж, урожденный пэр, походил… да, походил скорее всего на мелкого служащего.
Граф был худым блондином с ястребиным носом, и ничего в его внешности с годами не изменилось, за исключением того, что волосы стали темнее, а вся фигура более нескладной. Джордж имел вид ученого, а душу бездельника, что на протяжении его жизни многократно подтверждалось.
Шарлотта, изящная маленькая брюнетка, смотрела сквозь очки в тетрадь для записей, раскрытую у нее на коленях, пыталась разобраться в мешанине резолюций, предложений, уточнений и решений, принятых на сегодняшнем заседании.
Рупа, перехватив у Элфа один из апельсинов, принялась есть его прямо неочищенным. Апельсиновый сок заструился у нее по подбородку и потек за лиф. Джордж не отрываясь смотрел на ее красивую грудь.
Шарлотта подняла голову.
— Люси, ты собираешься голосовать или будешь лежать здесь, как вареная почка?
— Она пытается решить, — сказал Элф, — что ей доставит больше удовольствия: завалить предложение Джорджа или сварить рыбный суп.
Рупа что-то сказала, и Люси не сразу поняла, что это означало «Если нужно выбирать между гордостью и рыбой, она выберет рыбу. Я немножко поколдую над ее наживкой, и она поймает такую большую рыбу, что ее придется тащить домой вчетвером. Тогда мы сможем отложить заседание». Она поняла это в тот момент, когда почувствовала, что удочка дернулась в ее руках.
Пальцы Люси крепко сжались.
Удочка дернулась с такой силой, что Люси чуть не вывихнула плечо.
Крепко держа удочку в руках, она вскочила на колени. Ее сердце стучало, как армейский барабан.
Прежде чем Люси успела сообразить, что случилось, она рывком подалась далеко вперед, опираясь на локти, да так и осталась лежать ничком, ошеломленная, с полным ртом торфа, ощущая, как корни деревьев упираются ей в ребра. Выплюнув траву, она взволнованно сказала:
— Действительно, очень большая.
Такая большая, что понадобились совместные усилия всех пятерых, чтобы вытащить рыбу на берег. Такая большая, что им пришлось тащить ее к дому Люси, положив в шаль Рупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17