К счастью, Лангфрид сделал это за нее:
– Ричард поступил очень благородно, проведя эту ночь в молитвах за души тех, кто покинул этот мир так недавно. Мало кто пойдет на столь щедрый шаг в день своей свадьбы.
Щедрый? Он назвал это щедростью, но Изабель так не сказала бы. Хотя в чем-то Лангфрид был прав: Ричард получил известия о смерти сразу двух своих братьев – Джеффри и Хьюберта. А она потеряла своего нареченного, и, несомненно, все ждали, что она будет носить траур по Хьюберту. А она может думать только о Ричарде. Может быть, он был прав, назвав ее бесчеловечной?
Но теперь она стала женой, у нее появилось много новых обязанностей. И у Ричарда тоже. Они теперь лорд и леди Дорни, и их долг – соединить свои тела и произвести наследника, а все остальное уже не так важно.
– Да, это было очень благородно с его стороны, – признала она, хотя эта правда резала ей уши. – Но, проведя ночь в молитвах, мы так и не… не вступили в брачные отношения.
– Да? – выжидающе спросил он.
Они почти дошли до замка, повсюду их окружали суетящиеся люди. Она не хотела обсуждать эту тему открыто, когда на нее обращено множество посторонних глаз и чьи-то чужие уши ловят каждое ее слово.
– Мы можем пойти в часовню? Там я буду чувствовать себя более свободно.
– И спокойно, – понимающе кивнул он.
Свет в часовню проникал лишь сквозь два маленьких окошка, и царившая в небольшом помещении полутьма подействовал на Изабель успокаивающе.
Их с Ричардом обвенчал священник, перед лицом Бога и с его благословения они дали друг другу клятвы любви и верности. Конечно, Господь хочет, чтобы их брак сложился удачно. Именно этого хочет и она сама. Что ж плохого в том, что ей нравится смотреть на широкие плечи своего мужа, заглядывать в его глубокие синие глаза? Нет греха в том, чтобы всем сердцем и душой желать человека, данного ей в мужья самим Господом. Это ее законное право и самое естественное желание в данной ситуации.
– Вы знаете, что с моей стороны этот брак был очень желанным, – начала она.
– О да. Я очень хорошо тебя понимаю, – сказал он, и глаза его лукаво заблестели. Он смеялся?
– Но я беспокоюсь из-за того, что… из-за… – Она запнулась, подыскивая нужные слова. Ее глаза лихорадочно шарили по стенам часовни, как будто ища на них подсказку. При этом Изабель старательно избегала смотреть в лицо отцу Лангфриду. – Из-за того, что… является ли брак действительным, если мы не…
– Не познали друг друга как мужчина и женщина?
– Да. – Она вздохнула, облегченно улыбнувшись.
Лангфрид пожал плечами и пошел поправить наклонившуюся свечу.
– При необычных обстоятельствах церковь не требует этого.
– Но в нашем случае необычных обстоятельств нет, – настаивала Изабель, двинувшись вслед за ним. – Мы с мужем живем под одной крышей, большой разницы в возрасте у нас нет.
– Верно, – согласился он. И не промолвил больше ни слова.
Для образованного человека он слишком ограничен. Или, может, дело в том, что он слишком долго соблюдал обет безбрачия? Изабель, для которой ее неприятности были самыми что ни на есть серьезными, выпалила:
– Тогда пойдите и скажите это Ричарду. Пожалуйста, поторопитесь. Вам нужно успеть до сумерек.
Она бы и сама сделала это, но знала, что только вызовет у своего мужа раздражение и даст почву обвинять себя в еще большей бесчеловечности. Кроме того, эти слова будут для него более весомыми, если прозвучат из уст священника.
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Лангфрид, и его щеки начали приобретать ярко-розовый оттенок. Он действительно смеялся.
– Смейтесь, смейтесь, отец. – Она горько улыбнулась. – Но я знаю Ричарда. Он не окажется в супружеской кровати, если его не толкнуть как следует.
– Как скажешь, Изабель. Он твой муж.
– Да, он мой муж.
Она покинула часовню и отправилась в холл, где решила добиться того, чтобы Ричард бросил свои монашеские штучки вместе со скучными пергаментами и занялся совершенствованием своего рыцарского мастерства.
Глядя ей в спину, Лангфрид подумал, что она из тех женщин, кто не трясется от страха при мыслях о первой брачной ночи. За Ричарда он так уверен не был.
Адам подстерегал ее в узком и темном проходе между внешним двором и внутренним. Честно говоря, с тех пор, как она вышла замуж, он попадается ей на глаза чаще, чем когда бы то ни было. И когда это он успел стать таким настырным?
– Изабель, – он взял ее за руку, – я ищу вас еще с охоты. Вы были такой грустной, что я решил утешить вас.
– Я вовсе не была грустной, – ответила она, опустив глаза на его руку, которую ей до смерти захотелось отбросить. Грустной она и не была. Она была страшно зла.
– Нет? – сказал он, нежно проведя рукой по ее предплечью. – Но не хотите же вы сказать, что были счастливы?
– Именно это я и хочу сказать. – Она высвободила руку. – Я очень счастлива, что вышла замуж.
Он улыбнулся. Адам что, всегда так часто улыбается и по таким пустякам? Она слышала стук молота, которым орудовал кузнец, смех играющих детей, гудение людских голосов, но тени скрывали их от посторонних глаз, оставляя наедине. У нее в голове тихо зазвенели тревожные колокольчики, но она не знала, как на это реагировать. Ни разу в жизни она не чувствовала такого беспокойства, находясь рядом с мужчиной.
Он провел рукой по ее волосам, и она отпрянула от него, отклонив голову. Он вел себя с ней слишком смело и развязно, но ведь она сама поощряла подобные действия с его стороны всего несколько часов назад, пытаясь вызвать ревность Ричарда? Но какая польза от того, что он проявляет к ней внимание сейчас, когда Ричард не может этого видеть?
– Я могу сделать тебя еще более счастливой, – сказал он, всем своим телом прижимая ее к каменной стене.
Почувствовав, что она зажата как в тисках, Изабель воскликнула:
– Адам!
– Я просто даю тебе то, чего тебе не хватает и чего ты жаждешь всем сердцем, Изабель. Не надо сопротивляться, – произнес он и яростно впился в ее губы своим ртом.
Она увернулась, чувствуя скорее раздражение, чем страх. Он что, не понимает, что своим поведением вовсе не приближает ее к намеченной ею цели? Он сказал, что даст то, чего она хочет, но Изабель не хотела, чтобы он предпринимал что-либо, когда этого не видит Ричард. К тому же, если бы ее муж застал их в таком положении, это было бы уж слишком. Может, он неправильно ее понял?
Ей не давали покоя слова, сказанные Ричардом во время охоты. Возможно, она действительно ведет себя слишком вызывающе, и такое поведение Адама – неоспоримое тому доказательство. Как ей теперь успокоить его, не задев мужской гордости?
– Я буду сопротивляться, Адам, – сказала она приглушенно, тщетно стараясь оттолкнуть его от себя. – Вы должны остановиться.
– Даже если и захотел бы, не смогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Ричард поступил очень благородно, проведя эту ночь в молитвах за души тех, кто покинул этот мир так недавно. Мало кто пойдет на столь щедрый шаг в день своей свадьбы.
Щедрый? Он назвал это щедростью, но Изабель так не сказала бы. Хотя в чем-то Лангфрид был прав: Ричард получил известия о смерти сразу двух своих братьев – Джеффри и Хьюберта. А она потеряла своего нареченного, и, несомненно, все ждали, что она будет носить траур по Хьюберту. А она может думать только о Ричарде. Может быть, он был прав, назвав ее бесчеловечной?
Но теперь она стала женой, у нее появилось много новых обязанностей. И у Ричарда тоже. Они теперь лорд и леди Дорни, и их долг – соединить свои тела и произвести наследника, а все остальное уже не так важно.
– Да, это было очень благородно с его стороны, – признала она, хотя эта правда резала ей уши. – Но, проведя ночь в молитвах, мы так и не… не вступили в брачные отношения.
– Да? – выжидающе спросил он.
Они почти дошли до замка, повсюду их окружали суетящиеся люди. Она не хотела обсуждать эту тему открыто, когда на нее обращено множество посторонних глаз и чьи-то чужие уши ловят каждое ее слово.
– Мы можем пойти в часовню? Там я буду чувствовать себя более свободно.
– И спокойно, – понимающе кивнул он.
Свет в часовню проникал лишь сквозь два маленьких окошка, и царившая в небольшом помещении полутьма подействовал на Изабель успокаивающе.
Их с Ричардом обвенчал священник, перед лицом Бога и с его благословения они дали друг другу клятвы любви и верности. Конечно, Господь хочет, чтобы их брак сложился удачно. Именно этого хочет и она сама. Что ж плохого в том, что ей нравится смотреть на широкие плечи своего мужа, заглядывать в его глубокие синие глаза? Нет греха в том, чтобы всем сердцем и душой желать человека, данного ей в мужья самим Господом. Это ее законное право и самое естественное желание в данной ситуации.
– Вы знаете, что с моей стороны этот брак был очень желанным, – начала она.
– О да. Я очень хорошо тебя понимаю, – сказал он, и глаза его лукаво заблестели. Он смеялся?
– Но я беспокоюсь из-за того, что… из-за… – Она запнулась, подыскивая нужные слова. Ее глаза лихорадочно шарили по стенам часовни, как будто ища на них подсказку. При этом Изабель старательно избегала смотреть в лицо отцу Лангфриду. – Из-за того, что… является ли брак действительным, если мы не…
– Не познали друг друга как мужчина и женщина?
– Да. – Она вздохнула, облегченно улыбнувшись.
Лангфрид пожал плечами и пошел поправить наклонившуюся свечу.
– При необычных обстоятельствах церковь не требует этого.
– Но в нашем случае необычных обстоятельств нет, – настаивала Изабель, двинувшись вслед за ним. – Мы с мужем живем под одной крышей, большой разницы в возрасте у нас нет.
– Верно, – согласился он. И не промолвил больше ни слова.
Для образованного человека он слишком ограничен. Или, может, дело в том, что он слишком долго соблюдал обет безбрачия? Изабель, для которой ее неприятности были самыми что ни на есть серьезными, выпалила:
– Тогда пойдите и скажите это Ричарду. Пожалуйста, поторопитесь. Вам нужно успеть до сумерек.
Она бы и сама сделала это, но знала, что только вызовет у своего мужа раздражение и даст почву обвинять себя в еще большей бесчеловечности. Кроме того, эти слова будут для него более весомыми, если прозвучат из уст священника.
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Лангфрид, и его щеки начали приобретать ярко-розовый оттенок. Он действительно смеялся.
– Смейтесь, смейтесь, отец. – Она горько улыбнулась. – Но я знаю Ричарда. Он не окажется в супружеской кровати, если его не толкнуть как следует.
– Как скажешь, Изабель. Он твой муж.
– Да, он мой муж.
Она покинула часовню и отправилась в холл, где решила добиться того, чтобы Ричард бросил свои монашеские штучки вместе со скучными пергаментами и занялся совершенствованием своего рыцарского мастерства.
Глядя ей в спину, Лангфрид подумал, что она из тех женщин, кто не трясется от страха при мыслях о первой брачной ночи. За Ричарда он так уверен не был.
Адам подстерегал ее в узком и темном проходе между внешним двором и внутренним. Честно говоря, с тех пор, как она вышла замуж, он попадается ей на глаза чаще, чем когда бы то ни было. И когда это он успел стать таким настырным?
– Изабель, – он взял ее за руку, – я ищу вас еще с охоты. Вы были такой грустной, что я решил утешить вас.
– Я вовсе не была грустной, – ответила она, опустив глаза на его руку, которую ей до смерти захотелось отбросить. Грустной она и не была. Она была страшно зла.
– Нет? – сказал он, нежно проведя рукой по ее предплечью. – Но не хотите же вы сказать, что были счастливы?
– Именно это я и хочу сказать. – Она высвободила руку. – Я очень счастлива, что вышла замуж.
Он улыбнулся. Адам что, всегда так часто улыбается и по таким пустякам? Она слышала стук молота, которым орудовал кузнец, смех играющих детей, гудение людских голосов, но тени скрывали их от посторонних глаз, оставляя наедине. У нее в голове тихо зазвенели тревожные колокольчики, но она не знала, как на это реагировать. Ни разу в жизни она не чувствовала такого беспокойства, находясь рядом с мужчиной.
Он провел рукой по ее волосам, и она отпрянула от него, отклонив голову. Он вел себя с ней слишком смело и развязно, но ведь она сама поощряла подобные действия с его стороны всего несколько часов назад, пытаясь вызвать ревность Ричарда? Но какая польза от того, что он проявляет к ней внимание сейчас, когда Ричард не может этого видеть?
– Я могу сделать тебя еще более счастливой, – сказал он, всем своим телом прижимая ее к каменной стене.
Почувствовав, что она зажата как в тисках, Изабель воскликнула:
– Адам!
– Я просто даю тебе то, чего тебе не хватает и чего ты жаждешь всем сердцем, Изабель. Не надо сопротивляться, – произнес он и яростно впился в ее губы своим ртом.
Она увернулась, чувствуя скорее раздражение, чем страх. Он что, не понимает, что своим поведением вовсе не приближает ее к намеченной ею цели? Он сказал, что даст то, чего она хочет, но Изабель не хотела, чтобы он предпринимал что-либо, когда этого не видит Ричард. К тому же, если бы ее муж застал их в таком положении, это было бы уж слишком. Может, он неправильно ее понял?
Ей не давали покоя слова, сказанные Ричардом во время охоты. Возможно, она действительно ведет себя слишком вызывающе, и такое поведение Адама – неоспоримое тому доказательство. Как ей теперь успокоить его, не задев мужской гордости?
– Я буду сопротивляться, Адам, – сказала она приглушенно, тщетно стараясь оттолкнуть его от себя. – Вы должны остановиться.
– Даже если и захотел бы, не смогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85