Как я понял, римский воин принадлежит к армии короля Арториуса. Он сказал, что намерен присоединиться к армии короля в преддверии битвы с нами. И хотел доставить Арториусу как можно больше информации, которую, видимо, и передавала ему римлянка. Почему воин обратился к ней? Наверное, потому, что она римская шпионка.
– А что отвечала ему моя жена? – спросил Вулфред.
Зигред пожал плечами:
– Я не расслышал ее слов.
Бешенство Мелании вырвалось наружу. Она растолкала стоявших впереди воинов и подскочила к Зигреду:
– Ты лжешь, варвар! Никаких подобных вопросов мне он не задавал!
Вулфред схватил ее за руку и оттащил назад. Затем обвел взглядом зал и сказал, обращаясь к Зигреду:
– Ты один здесь не слышал объяснения, данного моей женой.
– Но кто же был приезжавший римлянин? – спросил Хенса, угрюмо посмотрев на Вулфреда. – Ведь поведение твоей жены, встречавшейся с нашим врагом, само собой сильно компрометирует ее. Даже если Зигред не слышал, что она ему отвечала.
Вулфред понял, что они собираются расправиться с Меланией независимо от того, сумеют доказать ее вину или нет.
– Римлянин – ее родной брат, – холодно сказал он.
Хенса остался недвижим, как будто не слышал объяснений Вулфреда. Выдержав длинную паузу, он сказал:
– Никогда не надо преуменьшать роль зова крови. Особенно у страстных женщин. Тем более что римлянка не делает секрета из своей ненависти к саксам.
– Повторяю, – ответил Вулфред, – что моя жена никогда и ничего не скрывала. И обвинять ее в том, что она открыто ненавидит саксов, было бы верхом несправедливости!
– Значит, ее ненависть к нам искренна, – пожал плечами Хенса. – Итак, можно считать, что Мелании предъявлено обвинение?
Ответом было общее молчание.
– Если тот человек был ее родным братом, то обвинение в супружеской измене отпадает, – заключил Хенса. – Но остается обвинение в военном предательстве.
– Я утверждаю, что моя жена, будучи чистокровной римлянкой, никогда не предавала меня – сакса. Поэтому никакие заявления о зове крови в данном случае не имеют значения. Каждое мое слово всегда было правдивым. Перед лицом своего Бога она поклялась в супружеской верности мне – ее мужу, саксу. И я еще раз повторяю, что она никогда не предавала, и не будет предавать кого бы то ни было. И не только своего мужа.
– Я поддерживаю Вулфреда, – заявил Синрик.
– И я тоже его поддерживаю, – присоединился к нему Болдуфф.
– Я также утверждаю, что Мелания никогда не предавала своего сакского супруга, – громко объявил Сенред. – Никогда никого не предаст. Я верю Вулфреду. Он хорошо знает сердце и душу своей жены!
Вперед снова выступил Вулфред. Но прежде чем он открыл рот, вопрос задал уже Хенса:
– Но ты знал, что она встречается со своим братом-римлянином?
– Нет, не знал! – ответил Вулфред, чувствуя, как у него холодеет под сердцем.
– Значит, она от тебя скрыла свое свидание?
– Да. Но Мелания – моя жена. И я беру на себя всю ответственность за ее поступки.
– Тогда… – неуверенно протянул Хенса.
– Я знаю, что ты хочешь сказать: чтобы решить дело, нужен Божий суд.
– Да.
– Проверка огнем и железом?
– Именно так!
– Я согласен!
– Итак, пусть все решит Божий суд!
Комната тотчас же опустела. Остались только Вулфред, все те, кто поддержал его, Мелания и Хенса.
Вулфред держал руку жены в своей.
– Что за Божий суд, – зашептала Мелания на ухо мужу, – и почему ты на него согласился? Я уверена, что предстоит очередное сакское издевательство, призванное умилостивить языческих богов! И какое отношение оно имеет к обвинению меня в измене и предательстве?
– Тебе нечего бояться, – спокойно сказал Вулфред, но Мелания тут же его прервала:
– Дурень! Разве я сказала тебе, будто чего-то боюсь? Ничего подобного ты от меня никогда не услышишь! Мне не страшны никакие мерзкие изобретения саксов, сопровождающие ваши варварские церемонии!
– Речь идет о твоей чести, искренности, верности, Мелания.
– Но почему ты должен меня защищать? Честное слово, я могу и сама себя защитить!
– Я же дал клятву! В которой обещал защищать и охранять тебя. И должен ее сдержать!
– Я помню, но отнюдь не требую, чтобы ты доказывал мне верность ей.
– Тебе, может быть, и нет. Но им должен доказать!
– Позволь мне пройти с тобой вместе через ваш Божий суд! Не важно, каким он будет!
– Нет! Свой долг я исполню сам! Думаю, что со мной согласится даже твой Бог, Мелания.
– Так. Теперь ты натравливаешь на меня уже моего Бога!
– Я делаю то, что могу!
– Я считаю, что ты не должен!
Вулфред глубоко вздохнул, повернулся и пошел к двери. Мелания бросилась за ним.
– Нет! – закричала она.
Схватив Вулфреда за руку, Мелания попыталась остановить его. Он повернулся к ней и нежно обнял:
– Не бойся! Если ты невиновна, то моя рука останется здоровой, без всякого следа от ожога. И не сомневайся в том, что все будет хорошо. Как не сомневаюсь я. А мне необходимо доказать всем нашу с тобой правоту. Тебе же я докажу то, что…
Вулфред не договорил. Он сжал руку жены и вывел ее во двор.
Там уже заканчивались все приготовления к свершению Божьего суда. Из большой жаровни, под которой уже пылал огонь, торчал тонкий металлический прут. Его конец уже начинал краснеть.
Увидев это, Мелания громко закричала и снова попыталась удержать Вулфреда от языческого безумия.
Вулфред обнял ее и тихо сказал:
– Теперь передай мне всю твою силу, терпение, храбрость и горячую веру в то, что Бог не даст искалечить человека даже во время такого языческого ритуала.
Мелания отпустила его и стала шептать молитву, в которой просила исполнить все просьбы, которые только что слышала от Вулфреда. Потом она стала внимательно следить, как Вулфред подходит к жаровне и протягивает руку к раскаленному металлу.
Мелания подавила в себе крик ужаса, не позволила рыданиям вырваться из груди. Она сосредоточилась и напряглась, чтобы передать Вулфреду всю свою любовь, беспредельное уважение и бесконечную веру в него.
И вот Вулфред схватил раскаленный конец прута и сжал его. Мелания в ужасе закрыла лицо руками…
А когда развела ладони, то увидела, что Вулфред, продолжая держать в руке раскаленный прут, возвращается к ней вдоль выстроившихся в длинную шеренгу воинов. Дойдя до конца шеренги, он на мгновение остановился и, улыбнувшись, отбросил страшный прут в сторону.
Мелания вскрикнула и бросилась ему на шею.
– Наконец-то! – шептала она. – Наконец-то я до конца поняла тебя. Но помни: никогда Рим так не унизил бы тебя! И никогда не причинил бы такой боли!
Глава 27
С помощью Синрика и Сеолмунда Вулфред добрался до комнаты, которую занимал вместе с Меланией. Она следовала за ними. Затем она должным образом обработала руку мужа и перевязала теплым шерстяным шарфом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– А что отвечала ему моя жена? – спросил Вулфред.
Зигред пожал плечами:
– Я не расслышал ее слов.
Бешенство Мелании вырвалось наружу. Она растолкала стоявших впереди воинов и подскочила к Зигреду:
– Ты лжешь, варвар! Никаких подобных вопросов мне он не задавал!
Вулфред схватил ее за руку и оттащил назад. Затем обвел взглядом зал и сказал, обращаясь к Зигреду:
– Ты один здесь не слышал объяснения, данного моей женой.
– Но кто же был приезжавший римлянин? – спросил Хенса, угрюмо посмотрев на Вулфреда. – Ведь поведение твоей жены, встречавшейся с нашим врагом, само собой сильно компрометирует ее. Даже если Зигред не слышал, что она ему отвечала.
Вулфред понял, что они собираются расправиться с Меланией независимо от того, сумеют доказать ее вину или нет.
– Римлянин – ее родной брат, – холодно сказал он.
Хенса остался недвижим, как будто не слышал объяснений Вулфреда. Выдержав длинную паузу, он сказал:
– Никогда не надо преуменьшать роль зова крови. Особенно у страстных женщин. Тем более что римлянка не делает секрета из своей ненависти к саксам.
– Повторяю, – ответил Вулфред, – что моя жена никогда и ничего не скрывала. И обвинять ее в том, что она открыто ненавидит саксов, было бы верхом несправедливости!
– Значит, ее ненависть к нам искренна, – пожал плечами Хенса. – Итак, можно считать, что Мелании предъявлено обвинение?
Ответом было общее молчание.
– Если тот человек был ее родным братом, то обвинение в супружеской измене отпадает, – заключил Хенса. – Но остается обвинение в военном предательстве.
– Я утверждаю, что моя жена, будучи чистокровной римлянкой, никогда не предавала меня – сакса. Поэтому никакие заявления о зове крови в данном случае не имеют значения. Каждое мое слово всегда было правдивым. Перед лицом своего Бога она поклялась в супружеской верности мне – ее мужу, саксу. И я еще раз повторяю, что она никогда не предавала, и не будет предавать кого бы то ни было. И не только своего мужа.
– Я поддерживаю Вулфреда, – заявил Синрик.
– И я тоже его поддерживаю, – присоединился к нему Болдуфф.
– Я также утверждаю, что Мелания никогда не предавала своего сакского супруга, – громко объявил Сенред. – Никогда никого не предаст. Я верю Вулфреду. Он хорошо знает сердце и душу своей жены!
Вперед снова выступил Вулфред. Но прежде чем он открыл рот, вопрос задал уже Хенса:
– Но ты знал, что она встречается со своим братом-римлянином?
– Нет, не знал! – ответил Вулфред, чувствуя, как у него холодеет под сердцем.
– Значит, она от тебя скрыла свое свидание?
– Да. Но Мелания – моя жена. И я беру на себя всю ответственность за ее поступки.
– Тогда… – неуверенно протянул Хенса.
– Я знаю, что ты хочешь сказать: чтобы решить дело, нужен Божий суд.
– Да.
– Проверка огнем и железом?
– Именно так!
– Я согласен!
– Итак, пусть все решит Божий суд!
Комната тотчас же опустела. Остались только Вулфред, все те, кто поддержал его, Мелания и Хенса.
Вулфред держал руку жены в своей.
– Что за Божий суд, – зашептала Мелания на ухо мужу, – и почему ты на него согласился? Я уверена, что предстоит очередное сакское издевательство, призванное умилостивить языческих богов! И какое отношение оно имеет к обвинению меня в измене и предательстве?
– Тебе нечего бояться, – спокойно сказал Вулфред, но Мелания тут же его прервала:
– Дурень! Разве я сказала тебе, будто чего-то боюсь? Ничего подобного ты от меня никогда не услышишь! Мне не страшны никакие мерзкие изобретения саксов, сопровождающие ваши варварские церемонии!
– Речь идет о твоей чести, искренности, верности, Мелания.
– Но почему ты должен меня защищать? Честное слово, я могу и сама себя защитить!
– Я же дал клятву! В которой обещал защищать и охранять тебя. И должен ее сдержать!
– Я помню, но отнюдь не требую, чтобы ты доказывал мне верность ей.
– Тебе, может быть, и нет. Но им должен доказать!
– Позволь мне пройти с тобой вместе через ваш Божий суд! Не важно, каким он будет!
– Нет! Свой долг я исполню сам! Думаю, что со мной согласится даже твой Бог, Мелания.
– Так. Теперь ты натравливаешь на меня уже моего Бога!
– Я делаю то, что могу!
– Я считаю, что ты не должен!
Вулфред глубоко вздохнул, повернулся и пошел к двери. Мелания бросилась за ним.
– Нет! – закричала она.
Схватив Вулфреда за руку, Мелания попыталась остановить его. Он повернулся к ней и нежно обнял:
– Не бойся! Если ты невиновна, то моя рука останется здоровой, без всякого следа от ожога. И не сомневайся в том, что все будет хорошо. Как не сомневаюсь я. А мне необходимо доказать всем нашу с тобой правоту. Тебе же я докажу то, что…
Вулфред не договорил. Он сжал руку жены и вывел ее во двор.
Там уже заканчивались все приготовления к свершению Божьего суда. Из большой жаровни, под которой уже пылал огонь, торчал тонкий металлический прут. Его конец уже начинал краснеть.
Увидев это, Мелания громко закричала и снова попыталась удержать Вулфреда от языческого безумия.
Вулфред обнял ее и тихо сказал:
– Теперь передай мне всю твою силу, терпение, храбрость и горячую веру в то, что Бог не даст искалечить человека даже во время такого языческого ритуала.
Мелания отпустила его и стала шептать молитву, в которой просила исполнить все просьбы, которые только что слышала от Вулфреда. Потом она стала внимательно следить, как Вулфред подходит к жаровне и протягивает руку к раскаленному металлу.
Мелания подавила в себе крик ужаса, не позволила рыданиям вырваться из груди. Она сосредоточилась и напряглась, чтобы передать Вулфреду всю свою любовь, беспредельное уважение и бесконечную веру в него.
И вот Вулфред схватил раскаленный конец прута и сжал его. Мелания в ужасе закрыла лицо руками…
А когда развела ладони, то увидела, что Вулфред, продолжая держать в руке раскаленный прут, возвращается к ней вдоль выстроившихся в длинную шеренгу воинов. Дойдя до конца шеренги, он на мгновение остановился и, улыбнувшись, отбросил страшный прут в сторону.
Мелания вскрикнула и бросилась ему на шею.
– Наконец-то! – шептала она. – Наконец-то я до конца поняла тебя. Но помни: никогда Рим так не унизил бы тебя! И никогда не причинил бы такой боли!
Глава 27
С помощью Синрика и Сеолмунда Вулфред добрался до комнаты, которую занимал вместе с Меланией. Она следовала за ними. Затем она должным образом обработала руку мужа и перевязала теплым шерстяным шарфом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54