И нельзя было определить, живы эти люди или уже мертвы. Ближе к городу дорога была заполнена толпами женщин и детей, повозками со скарбом, запряженными пони. Вся эта масса, поднимая пыль, сплошным потоком текла в сторону старинной башни, над которой еще развевался государственный флаг Британской колониальной империи.
Гаррисон успел перевязать полученную рану, но боль была достаточно сильной. Пот катился по его лицу, капая на пыльную военную форму. Глаза щипало. Из прикушенного от удара в челюсть языка сочилась кровь, вкус которой заставлял Гаррисона постоянно сплевывать окрашенную в красный цвет слюну, которой уже было испачкано все его левое плечо.
Спустя какое-то время он нагнал запряженную пони тележку, в которой сидели Гарриет, один из подчиненных ему офицеров, и его жена, знакомая с Роксаной.
– Капитан Гаррисон! – воскликнул Гарриет. Колльер провел ладонью по спутавшимся волосам и только теперь обнаружил, что потерял фуражку.
– Неужели вся эта толпа направляется в крепость? – спросил он.
– Да. Был получен приказ всем мирным жителям укрыться за крепостными стенами, – ответила жена Гарриета. – Мой муж тоже считает, что там мы будем чувствовать себя в сравнительной безопасности. Я не стала с ним спорить.
И она грустно улыбнулась Гаррисону. Он бросил взгляд на длинную вереницу повозок, в которых сидели полуодетые люди, видимо, вытащенные прямо из постелей. Некоторые лица были ему знакомы.
– А Роксана... то есть миссис... мисс Шеффилд тоже едет туда? – каким-то чужим голосом спросил Колльер.
Миссис Гарриет подняла на него удивленный взгляд:
– Не знаю... Я, во всяком случае, ее... не видела!
Попрощавшись с четой Гарриет, Колльер тронул поводья и поехал вперед, внимательно всматриваясь в лица людей, сидевших в повозках и бредущих пешком. Несколько раз он спрашивал, не видел ли кто-нибудь девушку лет двадцати с зелеными глазами? Но не получил ни от кого обнадеживающего ответа. Почувствовав, что в горле у него совсем пересохло, Гаррисон вытащил из бокового кармана флягу и отпил глоток виски... Потом – второй... Вскоре фляга опустела. Гаррисон с сожалением посмотрел на нее. Этот взгляд поймал человек из ехавшей рядом повозки. Он потянулся к корзинке с продуктами, вытащил оттуда свою фляжку и протянул ее Гаррисону. Тот не нашел в себе сил отказаться... Отпив еще несколько глотков, он поблагодарил своего благодетеля, а заодно спросил, не видел ли тот девушки с зелеными глазами. Получив очередной отрицательный ответ, Гаррисон тяжко вздохнул и тронул коня...
Перед тем как въехать в крепостные ворота, Колльер спешился, подошел к открытой двери башни и поднялся по винтовой лестнице наверх. Небольшая полутемная комната была до отказа забита беженцами, в основном женщинами и детьми. Все они сидели или лежали на холодном каменном полу.
Роксаны среди них не было. Расспросы также не дали никаких результатов. Правда, кто-то слышал, что ее отец получил рану и вернулся домой под охраной группы верных ему сипаев. Гаррисон подумал, что Роксана, возможно, тоже была вместе с ним... Человек, сообщивший об этом, добавил, что рана полковника была скорее всего смертельной...
Гаррисон молча спустился вниз. Сердце его тревожно стучало. Снова вскочив в седло, он пришпорил коня, и тот стремительно взлетел на вершину холма. Отсюда было всего две мили до военного гарнизона. Гаррисону показалось, что это расстояние он пролетел за несколько секунд...
Перед ним открылась страшная картина. Большинство офицерских домов пылало. Заборы и изгороди были повалены. Цветочные клумбы растоптаны. Фруктовые деревья поломаны. В сохранности осталось всего несколько домов. Среди них был и дом Шеффилда. У его дверей с заряженными ружьями наперевес стоял небольшой отряд верных полковнику сипаев.
Гаррисон подлетел к крыльцу, на ходу спрыгнул с коня и, превозмогая боль кровоточащей под наполовину размотавшимися бинтами раны, вбежал в дом. Распахнутая с силой дверь ударилась ручкой о стену, отбив кусок штукатурки.
– Роксана! – отчаянно закричал Колльер.
Ответом было только эхо. Он крикнул снова. Но дом, казалось, вымер.
Неожиданно дверь справа от него тихонько отворилась, и на пороге возник садовник Гондия.
– Господин капитан! – проговорил он тихим голосом. – Господин полковник лежит в гостиной.
Гаррисон бросился туда.
По сильному и неприятному запаху, стоявшему в комнате, Колльер сразу же понял, что рана полковника действительно смертельна. Гондией, а может быть, Роксаной, были зажжены две свечи и разбрызганы по гостиной какие-то благовония, чтобы заглушить запах. Но это мало помогло. Не говоря ни слова, Колльер прошел в глубь комнаты и сел на стул рядом с постелью умирающего.
– Господин полковник, – тихо сказал Гаррисон. – Может быть, вам что-нибудь нужно?
Шеффилд повернул голову на голос Колльера и прошептал, не открывая глаз:
– Я не могу поверить... Не смогу... Никогда не смогу...
Макс говорил так тихо, что Колльеру пришлось придвинуться к нему почти вплотную, дабы что-нибудь расслышать.
– Сделайте глоток бренди, – предложил Гаррисон. – Черт побери, где же врач?! Или, по крайней мере, опиум?
Шеффилд чуть приподнял голову:
– Не надо ничего. Ни бренди, ни опиума, ни врача...
Гаррисон протянул руку и провел ладонью по лбу полковника, покрытому крупными каплями пота.
– Скажите, полковник, где Роксана?
Максвелл издал какой-то звук, выражавший скорее отчаяние, чем боль. Колльер посмотрел на садовника. Тот неопределенно покачал головой.
– Но где же она?! – взмолился Гаррисон.
– Она пошла искать маленькую Сэру, – наконец ответил Гондия.
– Куда?
Садовник развел руками:
– Право, не знаю! Куда-то в город.
В город... Зловещее значение этого слова заставило Колльера вздрогнуть.
– О Боже мой! – только и смог прошептать он.
Вскочив со стула, Гаррисон стремительно выбежал из дома, с громкими рыданиями повторяя имя жены. Острая боль пронзила его сердце. Когда же он наконец пришел в себя, то обнаружил, что вновь сидит в гостиной у постели Максвелла. Полковник умирал в одиночестве, вдали от обеих дочерей. И только садовник стоял в дверях с поникшей головой. Колльер видел, как крупные слезы текли по щекам верного слуги...
Не говоря ни слова, Гаррисон протянул руку, положил ладонь на лоб Макса и так дождался конца, повторяя одними губами имя дочери Шеффилда...
Глава 20
Адейн... Адейн исчез... Исчез после того, как грубые руки стащили Роксану с седла и бросили на землю... Грязные пальцы вцепились ей в волосы. Роксана вырывалась, царапалась, ударила кого-то кулаком в лицо, а ногой – в живот...
Теперь она лежала на грязном полу в полутемной комнате среди таких же, как и она, избитых, истерзанных женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Гаррисон успел перевязать полученную рану, но боль была достаточно сильной. Пот катился по его лицу, капая на пыльную военную форму. Глаза щипало. Из прикушенного от удара в челюсть языка сочилась кровь, вкус которой заставлял Гаррисона постоянно сплевывать окрашенную в красный цвет слюну, которой уже было испачкано все его левое плечо.
Спустя какое-то время он нагнал запряженную пони тележку, в которой сидели Гарриет, один из подчиненных ему офицеров, и его жена, знакомая с Роксаной.
– Капитан Гаррисон! – воскликнул Гарриет. Колльер провел ладонью по спутавшимся волосам и только теперь обнаружил, что потерял фуражку.
– Неужели вся эта толпа направляется в крепость? – спросил он.
– Да. Был получен приказ всем мирным жителям укрыться за крепостными стенами, – ответила жена Гарриета. – Мой муж тоже считает, что там мы будем чувствовать себя в сравнительной безопасности. Я не стала с ним спорить.
И она грустно улыбнулась Гаррисону. Он бросил взгляд на длинную вереницу повозок, в которых сидели полуодетые люди, видимо, вытащенные прямо из постелей. Некоторые лица были ему знакомы.
– А Роксана... то есть миссис... мисс Шеффилд тоже едет туда? – каким-то чужим голосом спросил Колльер.
Миссис Гарриет подняла на него удивленный взгляд:
– Не знаю... Я, во всяком случае, ее... не видела!
Попрощавшись с четой Гарриет, Колльер тронул поводья и поехал вперед, внимательно всматриваясь в лица людей, сидевших в повозках и бредущих пешком. Несколько раз он спрашивал, не видел ли кто-нибудь девушку лет двадцати с зелеными глазами? Но не получил ни от кого обнадеживающего ответа. Почувствовав, что в горле у него совсем пересохло, Гаррисон вытащил из бокового кармана флягу и отпил глоток виски... Потом – второй... Вскоре фляга опустела. Гаррисон с сожалением посмотрел на нее. Этот взгляд поймал человек из ехавшей рядом повозки. Он потянулся к корзинке с продуктами, вытащил оттуда свою фляжку и протянул ее Гаррисону. Тот не нашел в себе сил отказаться... Отпив еще несколько глотков, он поблагодарил своего благодетеля, а заодно спросил, не видел ли тот девушки с зелеными глазами. Получив очередной отрицательный ответ, Гаррисон тяжко вздохнул и тронул коня...
Перед тем как въехать в крепостные ворота, Колльер спешился, подошел к открытой двери башни и поднялся по винтовой лестнице наверх. Небольшая полутемная комната была до отказа забита беженцами, в основном женщинами и детьми. Все они сидели или лежали на холодном каменном полу.
Роксаны среди них не было. Расспросы также не дали никаких результатов. Правда, кто-то слышал, что ее отец получил рану и вернулся домой под охраной группы верных ему сипаев. Гаррисон подумал, что Роксана, возможно, тоже была вместе с ним... Человек, сообщивший об этом, добавил, что рана полковника была скорее всего смертельной...
Гаррисон молча спустился вниз. Сердце его тревожно стучало. Снова вскочив в седло, он пришпорил коня, и тот стремительно взлетел на вершину холма. Отсюда было всего две мили до военного гарнизона. Гаррисону показалось, что это расстояние он пролетел за несколько секунд...
Перед ним открылась страшная картина. Большинство офицерских домов пылало. Заборы и изгороди были повалены. Цветочные клумбы растоптаны. Фруктовые деревья поломаны. В сохранности осталось всего несколько домов. Среди них был и дом Шеффилда. У его дверей с заряженными ружьями наперевес стоял небольшой отряд верных полковнику сипаев.
Гаррисон подлетел к крыльцу, на ходу спрыгнул с коня и, превозмогая боль кровоточащей под наполовину размотавшимися бинтами раны, вбежал в дом. Распахнутая с силой дверь ударилась ручкой о стену, отбив кусок штукатурки.
– Роксана! – отчаянно закричал Колльер.
Ответом было только эхо. Он крикнул снова. Но дом, казалось, вымер.
Неожиданно дверь справа от него тихонько отворилась, и на пороге возник садовник Гондия.
– Господин капитан! – проговорил он тихим голосом. – Господин полковник лежит в гостиной.
Гаррисон бросился туда.
По сильному и неприятному запаху, стоявшему в комнате, Колльер сразу же понял, что рана полковника действительно смертельна. Гондией, а может быть, Роксаной, были зажжены две свечи и разбрызганы по гостиной какие-то благовония, чтобы заглушить запах. Но это мало помогло. Не говоря ни слова, Колльер прошел в глубь комнаты и сел на стул рядом с постелью умирающего.
– Господин полковник, – тихо сказал Гаррисон. – Может быть, вам что-нибудь нужно?
Шеффилд повернул голову на голос Колльера и прошептал, не открывая глаз:
– Я не могу поверить... Не смогу... Никогда не смогу...
Макс говорил так тихо, что Колльеру пришлось придвинуться к нему почти вплотную, дабы что-нибудь расслышать.
– Сделайте глоток бренди, – предложил Гаррисон. – Черт побери, где же врач?! Или, по крайней мере, опиум?
Шеффилд чуть приподнял голову:
– Не надо ничего. Ни бренди, ни опиума, ни врача...
Гаррисон протянул руку и провел ладонью по лбу полковника, покрытому крупными каплями пота.
– Скажите, полковник, где Роксана?
Максвелл издал какой-то звук, выражавший скорее отчаяние, чем боль. Колльер посмотрел на садовника. Тот неопределенно покачал головой.
– Но где же она?! – взмолился Гаррисон.
– Она пошла искать маленькую Сэру, – наконец ответил Гондия.
– Куда?
Садовник развел руками:
– Право, не знаю! Куда-то в город.
В город... Зловещее значение этого слова заставило Колльера вздрогнуть.
– О Боже мой! – только и смог прошептать он.
Вскочив со стула, Гаррисон стремительно выбежал из дома, с громкими рыданиями повторяя имя жены. Острая боль пронзила его сердце. Когда же он наконец пришел в себя, то обнаружил, что вновь сидит в гостиной у постели Максвелла. Полковник умирал в одиночестве, вдали от обеих дочерей. И только садовник стоял в дверях с поникшей головой. Колльер видел, как крупные слезы текли по щекам верного слуги...
Не говоря ни слова, Гаррисон протянул руку, положил ладонь на лоб Макса и так дождался конца, повторяя одними губами имя дочери Шеффилда...
Глава 20
Адейн... Адейн исчез... Исчез после того, как грубые руки стащили Роксану с седла и бросили на землю... Грязные пальцы вцепились ей в волосы. Роксана вырывалась, царапалась, ударила кого-то кулаком в лицо, а ногой – в живот...
Теперь она лежала на грязном полу в полутемной комнате среди таких же, как и она, избитых, истерзанных женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76