— Он невесело усмехнулся. — Я так страдал из-за тебя последнее время, что почти лишился сна.
Он разделся, оставшись в одной рубашке, погасил лампу и лег рядом с Сабриной. Она повернулась к нему спиной. Найл понял, что допустил ошибку, не надо было навязывать ей свои ласки. Он должен завоевать ее сердце. Найл подумал о том, что любая женщина с готовностью отдаст ему свое тело. А сможет ли он завоевать ее сердце? На этот вопрос Найл не знал ответа.
Он мог заниматься любовью, но мог ли он любить?
Однако в одном он был уверен полностью: он будет ее добиваться, ухаживать за ней, как положено, — и победит. Заставит ее полюбить себя.
Глава 17
Он проснулся и обнаружил, что Сабрины рядом нет.
Он оделся в считанные минуты и принялся обшаривать дом в поисках жены.
Найл нашел ее на чердаке, в маленькой каморке для прислуги. Она лежала, свернувшись комочком, на матрасе и крепко спала. Нежность захлестнула его, когда он взглянул на бледное лицо Сабрины. Под глазами ее легли тени.
Она проснулась, заметила Найла и, застонав, зарылась лицом в подушку.
— Господи, оставь меня наконец в покое!
Найл сел рядом с ней на пол.
— Почему ты спишь в комнате прислуги, любовь моя?
— Ты умный — догадайся. Я не хочу тебя видеть. Уходи! Он покачал головой, убрал с ее щек шелковистые пряди и стал массировать ей затылок.
— Я не уйду, пока мы не достигнем взаимопонимания.
— Нам больше не о чем говорить, — произнесла Сабрина. — Все уже и так ясно.
Он понизил голос до едва слышного шепота:
— Ты действительно хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, любовь моя?
К горлу ее подступил комок. Его ладонь была нежной, но властной.
— Мне не хватает тебя, Сабрина. Я по тебе скучаю. А ты тоже по мне?
Конечно, она по нему скучала, будь он неладен. С тех пор как она покинула горы, только о нем и думала.
— Это пройдет. Я уверена.
— Конечно, тут не обошлось без наваждения, но я достаточно опытен, чтобы отличить страсть от более глубокого чувства. Я никогда не испытывал такой сердечной боли, та кого одиночества.
Она заглянула ему в глаза.
— Я люблю тебя, Сабрина. Неужели ты не чувствовала этого, когда я обнимал тебя?
Она зажмурилась. Да, он ее хотел, но похоть — это не любовь.
— В твою любовь я не верю.
— Но ты же видишь, как я страдаю?
— Ты как ребенок, у которого забрали конфету.
Найл покачал головой:
— Ты первая женщина, которую я полюбил, Сабрина. И это чувство принесло мне радость. Посмотри на меня, моя сладкая.
Она посмотрела, и сердце ее сжалось от сладкой муки, столько тепла и нежности было в его взгляде.
— Ты единственная завоевала мое сердце. Ей так хотелось в это верить, но она боялась.
— Я никогда тебе не изменю, — тихо произнес Найл. — Клянусь честью, Сабрина.
На лицо ее набежала тень.
— Не давай клятв, которые не сможешь выполнить.
Он улыбнулся своей колдовской улыбкой, от которой замирало сердце.
— Эту клятву я не нарушу. Не смогу еще раз пережить такие муки. Моя жизнь без тебя не имеет смысла.
— Наша совместная жизнь была сплошным мучением, насколько я помню. Мы только и делали, что сражались друг с другом.
— И занимались любовью.
— Этого мало, Найл. Брак — это нечто большее, чем плотские наслаждения. То, что было у нас, еще не настоящий брак.
— Нет, — согласился он. — Но он станет настоящим.
Глядя ему в глаза, Сабрина чувствовала, как тает ее сердце. В то же время она понимала, что глупо надеяться на его клятвы, если даже он искренне верит, что выполнит их, бессмысленно питать на сей счет иллюзии.
— То, чего я хочу от нашего союза, — это совеем не то, чего хочешь ты.
— И чего ты хочешь?
— Любви, привязанности, честности… Общие мечты, похожие представления о жизни, совместный труд, строительство будущего, семьи.
— Ты ошибаешься, Сабрина. Я хочу того же. С тобой. Когда он обнял ее, она уже не могла сопротивляться. Глаза его потемнели, стали похожи на полуночное небо, когда он, взяв в ладони ее лицо, сказал:
— Ты моя жена, Сабрина. Моя единственная любовь. Ты принадлежишь мне. Но я должен сделать все, чтобы ты мне поверила.
«Моя любовь»… Она вздрогнула. Эти драгоценные слова согревали сердце.
Найл нежно поцеловал ее.
Сабрина запротестовала было, и он отстранился.
— Я поклялся не пользоваться твоей слабостью. Ты победила. Можешь возвращаться в свою постель. Я не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.
— Тебе придется долго ждать.
— Я терпелив. Недаром я горец.
Она была ошеломлена.
— Не могу поверить, что ты так легко сдаешься.
— Я не сдаюсь. Война продолжается. Я лишь меняю тактику.
Он направился к двери, пожелав ей доброй ночи. Сабрина знала, что Найл на этом не успокоится. Он не из тех, кто легко проигрывает. К тому же он нашел союзника.
Как ни прискорбно, папа Чарлз оказался на его стороне.
— Думаю, парень говорит искренне, — сказал тем же утром за завтраком Чарлз. — Ты должна вернуться с ним домой, там твое место.
— Мое место — не с Найлом.
— Я бы не стал говорить так уверенно. Я ведь наблюдаю за тобой, девочка. Ты изменилась с тех пор, как вышла за него. В твоих глазах появился огонь. Румянец на щеках. Когда он рядом, ты оживаешь. В горах жизнь полна приключений, а здесь она невыносимо скучна.
Во многом Чарлз был прав. Она скучала по горам, по их дикой и необузданной красоте. Там у нее было много интересных дел, как у хозяйки клана Макларенов. А боль… Она так и осталась при ней.
Сабрина опустила глаза в тарелку.
— Я не ожидала, что встречусь в жизни с великой страстью. Хотела тихого семейного счастья, основанного на взаимной привязанности и уважении. Хотела мужа, который бы заботился обо мне, о детях. Найл всего этого не желает.
— Он утверждает, что любит тебя.
Она кивнула. Надежда и сомнение терзали душу. Ей отчаянно хотелось верить в то, что признания Найла в любви не пустые слова.
— Ты любишь его, девочка?
Она не могла отрицать этого, не могла сказать «нет», не солгав. Она действительно любила Найла. Сколько радости привнес он в ее доселе тоскливое существование. Ее влекло к нему.
Почему же она решила расстаться с ним, уйти из его жизни?
— Ну, — сказал Чарлз, вставая, — ясно одно. Он настроен решительно. И мешать ему я не буду.
Отчим вышел из комнаты, оставив Сабрину наедине с ее мыслями. Найл — опасный и безжалостный негодяй, он твердо решил добиться своего. Он знал, как заставить женщину подчиниться своей воле, и не даст ей послаблений.
Но не так-то просто подчинить ее себе. Найл думал, что стоит ему появиться в Эдинбурге, как она падет к его ногам. Но он слишком самоуверен. Она больше не та безвольная женщина, на которой он женился. Ему придется добиться права назвать ее своей. Если он искренне хочет быть ее мужем, если намерен дать ей свою любовь и верность, пусть докажет, что он на это способен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он разделся, оставшись в одной рубашке, погасил лампу и лег рядом с Сабриной. Она повернулась к нему спиной. Найл понял, что допустил ошибку, не надо было навязывать ей свои ласки. Он должен завоевать ее сердце. Найл подумал о том, что любая женщина с готовностью отдаст ему свое тело. А сможет ли он завоевать ее сердце? На этот вопрос Найл не знал ответа.
Он мог заниматься любовью, но мог ли он любить?
Однако в одном он был уверен полностью: он будет ее добиваться, ухаживать за ней, как положено, — и победит. Заставит ее полюбить себя.
Глава 17
Он проснулся и обнаружил, что Сабрины рядом нет.
Он оделся в считанные минуты и принялся обшаривать дом в поисках жены.
Найл нашел ее на чердаке, в маленькой каморке для прислуги. Она лежала, свернувшись комочком, на матрасе и крепко спала. Нежность захлестнула его, когда он взглянул на бледное лицо Сабрины. Под глазами ее легли тени.
Она проснулась, заметила Найла и, застонав, зарылась лицом в подушку.
— Господи, оставь меня наконец в покое!
Найл сел рядом с ней на пол.
— Почему ты спишь в комнате прислуги, любовь моя?
— Ты умный — догадайся. Я не хочу тебя видеть. Уходи! Он покачал головой, убрал с ее щек шелковистые пряди и стал массировать ей затылок.
— Я не уйду, пока мы не достигнем взаимопонимания.
— Нам больше не о чем говорить, — произнесла Сабрина. — Все уже и так ясно.
Он понизил голос до едва слышного шепота:
— Ты действительно хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, любовь моя?
К горлу ее подступил комок. Его ладонь была нежной, но властной.
— Мне не хватает тебя, Сабрина. Я по тебе скучаю. А ты тоже по мне?
Конечно, она по нему скучала, будь он неладен. С тех пор как она покинула горы, только о нем и думала.
— Это пройдет. Я уверена.
— Конечно, тут не обошлось без наваждения, но я достаточно опытен, чтобы отличить страсть от более глубокого чувства. Я никогда не испытывал такой сердечной боли, та кого одиночества.
Она заглянула ему в глаза.
— Я люблю тебя, Сабрина. Неужели ты не чувствовала этого, когда я обнимал тебя?
Она зажмурилась. Да, он ее хотел, но похоть — это не любовь.
— В твою любовь я не верю.
— Но ты же видишь, как я страдаю?
— Ты как ребенок, у которого забрали конфету.
Найл покачал головой:
— Ты первая женщина, которую я полюбил, Сабрина. И это чувство принесло мне радость. Посмотри на меня, моя сладкая.
Она посмотрела, и сердце ее сжалось от сладкой муки, столько тепла и нежности было в его взгляде.
— Ты единственная завоевала мое сердце. Ей так хотелось в это верить, но она боялась.
— Я никогда тебе не изменю, — тихо произнес Найл. — Клянусь честью, Сабрина.
На лицо ее набежала тень.
— Не давай клятв, которые не сможешь выполнить.
Он улыбнулся своей колдовской улыбкой, от которой замирало сердце.
— Эту клятву я не нарушу. Не смогу еще раз пережить такие муки. Моя жизнь без тебя не имеет смысла.
— Наша совместная жизнь была сплошным мучением, насколько я помню. Мы только и делали, что сражались друг с другом.
— И занимались любовью.
— Этого мало, Найл. Брак — это нечто большее, чем плотские наслаждения. То, что было у нас, еще не настоящий брак.
— Нет, — согласился он. — Но он станет настоящим.
Глядя ему в глаза, Сабрина чувствовала, как тает ее сердце. В то же время она понимала, что глупо надеяться на его клятвы, если даже он искренне верит, что выполнит их, бессмысленно питать на сей счет иллюзии.
— То, чего я хочу от нашего союза, — это совеем не то, чего хочешь ты.
— И чего ты хочешь?
— Любви, привязанности, честности… Общие мечты, похожие представления о жизни, совместный труд, строительство будущего, семьи.
— Ты ошибаешься, Сабрина. Я хочу того же. С тобой. Когда он обнял ее, она уже не могла сопротивляться. Глаза его потемнели, стали похожи на полуночное небо, когда он, взяв в ладони ее лицо, сказал:
— Ты моя жена, Сабрина. Моя единственная любовь. Ты принадлежишь мне. Но я должен сделать все, чтобы ты мне поверила.
«Моя любовь»… Она вздрогнула. Эти драгоценные слова согревали сердце.
Найл нежно поцеловал ее.
Сабрина запротестовала было, и он отстранился.
— Я поклялся не пользоваться твоей слабостью. Ты победила. Можешь возвращаться в свою постель. Я не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.
— Тебе придется долго ждать.
— Я терпелив. Недаром я горец.
Она была ошеломлена.
— Не могу поверить, что ты так легко сдаешься.
— Я не сдаюсь. Война продолжается. Я лишь меняю тактику.
Он направился к двери, пожелав ей доброй ночи. Сабрина знала, что Найл на этом не успокоится. Он не из тех, кто легко проигрывает. К тому же он нашел союзника.
Как ни прискорбно, папа Чарлз оказался на его стороне.
— Думаю, парень говорит искренне, — сказал тем же утром за завтраком Чарлз. — Ты должна вернуться с ним домой, там твое место.
— Мое место — не с Найлом.
— Я бы не стал говорить так уверенно. Я ведь наблюдаю за тобой, девочка. Ты изменилась с тех пор, как вышла за него. В твоих глазах появился огонь. Румянец на щеках. Когда он рядом, ты оживаешь. В горах жизнь полна приключений, а здесь она невыносимо скучна.
Во многом Чарлз был прав. Она скучала по горам, по их дикой и необузданной красоте. Там у нее было много интересных дел, как у хозяйки клана Макларенов. А боль… Она так и осталась при ней.
Сабрина опустила глаза в тарелку.
— Я не ожидала, что встречусь в жизни с великой страстью. Хотела тихого семейного счастья, основанного на взаимной привязанности и уважении. Хотела мужа, который бы заботился обо мне, о детях. Найл всего этого не желает.
— Он утверждает, что любит тебя.
Она кивнула. Надежда и сомнение терзали душу. Ей отчаянно хотелось верить в то, что признания Найла в любви не пустые слова.
— Ты любишь его, девочка?
Она не могла отрицать этого, не могла сказать «нет», не солгав. Она действительно любила Найла. Сколько радости привнес он в ее доселе тоскливое существование. Ее влекло к нему.
Почему же она решила расстаться с ним, уйти из его жизни?
— Ну, — сказал Чарлз, вставая, — ясно одно. Он настроен решительно. И мешать ему я не буду.
Отчим вышел из комнаты, оставив Сабрину наедине с ее мыслями. Найл — опасный и безжалостный негодяй, он твердо решил добиться своего. Он знал, как заставить женщину подчиниться своей воле, и не даст ей послаблений.
Но не так-то просто подчинить ее себе. Найл думал, что стоит ему появиться в Эдинбурге, как она падет к его ногам. Но он слишком самоуверен. Она больше не та безвольная женщина, на которой он женился. Ему придется добиться права назвать ее своей. Если он искренне хочет быть ее мужем, если намерен дать ей свою любовь и верность, пусть докажет, что он на это способен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72