– Не показывай, что ты боишься. Если повезет, все это скоро кончится».
Она постаралась не вздрогнуть, когда Раф шлепнул ее по заднице, и, не останавливаясь, пошла дальше. «Не беги, иди медленно», – уговаривала себя Ники по дороге из спальни в коридор. Она чувствовала, что Раф не отводит от нее взгляда. «Игнорируй его. Иди медленно. К счастью, главный тут, кажется, Юрий».
Ники спустилась вниз и пересекла прихожую. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы порыться в сумке и вытащить из нее красную кожаную коробочку.
– Вот! – сказала она, подняв коробочку и надеясь, что ее возьмет Юрий, а не Раф с его пугающим взглядом. «И пожалуйста, уходите», – мысленно взмолилась она.
Юрий вырвал коробочку из ее рук.
– Ну все. – Не глядя больше на Ники, он кивнул Лайзе и открыл задвижку на входной двери: – Только после тебя, милашка.
– Я вас догоню, – пробормотал Раф. У Ники упало сердце.
– Нет времени, болван, – разозлился Юрий, – нужно отвезти кольцо. Если хочешь, вернешься потом.
«А как насчет того, хочу ли я?» – возмущенно подумала Ники, проклиная Джонни Патрика за то, что он впутал ее в опасные дела этих подонков. Может быть, теперь придется переезжать – например, завтра.
– Я вернусь, – пробормотал Раф, медленно окидывая Ники взглядом сначала сверху вниз, а потом снизу вверх и останавливаясь на груди. Его губы искривились в порочной усмешке, и он посмотрел Ники прямо в глаза: – Согрей для меня твою щелку, крошка.
Ники задержала дыхание. Сердце ее колотилось так громко, что ей казалось, будто все это слышат. И не важно, сколько раз рациональная часть сознания велела ей сохранять спокойствие и не выказывать страха, Ники не могла заставить себя вдохнуть.
Пока не захлопнулась входная дверь.
Хватая ртом воздух, как тонущий человек, она набрала его достаточно, чтобы легкие снова заработали, потом медленно выдохнула, и ее заколотило. Утреннее солнце уже заливало прихожую, в саду распевали птицы, начинался прекрасный летний день, но Ники ничего этого не замечала. Колени ее вдруг подогнулись, и, продолжая задыхаться и всхлипывать, она рухнула на пол. У нее еще никогда не случалось истерик. Она всегда была очень уравновешенной. Но и пистолет к ее виску тоже никогда раньше не приставляли, поэтому, наверное, ей позволительно было хоть разок изобразить из себя викторианскую леди, которая лишается чувств.
Вдохни, выдохни… медленно, медленно… сосчитай, сколько раз тебе повезло… хорошо, что Юрий оказался таким ответственным и поехал отвозить кому-то кольцо… Слава тебе, Господи.
Хотя если бы Лайза Джордан не хваталась своими липучими пальчиками за чужие вещи, ничего этого не случилось бы.
В Ники вскипал гнев на то, что ее втянули в историю, не имеющую к ней никакого отношения, и этот гнев довольно быстро положил конец рыданиям. Душевное равновесие потихоньку возвращалось, а негодование все усиливалось, и наконец Ники поднялась с пола и отправилась в кабинет.
Черт возьми, ей необходимо позвонить!
Сейчас она ему покажет.
Она скажет несколько отборных слов человеку, который поставил ее в это крайне опасное положение!
Видимо, Господь решил, что ей еще мало досталось, потому что внезапно зазвонил телефон. Ну-ка, угадайте, кто это? В шесть, черт вас всех возьми, утра!
Не ответить Ники не могла, особенно после вчерашнего разговора с Белль.
Она сняла трубку после четвертого звонка, как раз перед тем, как включился автоответчик.
– Привет, мам. Еще совсем рано, поэтому если мой голос покажется тебе странным, так я еще толком не проснулась. – Ей нужно была немедленная отговорка на случай, если она утратит нить разговора, потому что сердце все еще колотилось в три раза быстрее, чем обычно, а смертельная опасность еще не выветрилась из памяти.
– Я думала, у вас уже десять.
– Наоборот, мам. Мы на два часа отстаем. – Ники приходилось это говорить каждый раз, когда мать звонила.
– О Боже! Ну ладно, раз ты уже встала, – заговорила мать, не переводя дыхания, как она делала всегда, когда хотела скорее изложить свои мысли. – Я просто хочу сказать, что Изабелль сообщила мне, что ты ездила во Францию и прекрасно провела там время. Твои клиенты – просто замечательные люди. Поэтому мне больше не нужно волноваться из-за того, что ты несколько дней не отвечала на звонки. Я просто хочу сказать, что мы рады, что ты вернулась домой, милая.
Когда Ники услышала «Изабелль», сердце ее остановилось, хотя до этого неслось со скоростью сто миль в час. Она боялась, что сестра наябедничала. Но вместо этого Белль придумала целую историю.
– Мам, я тоже рада, что снова дома, но давай я перезвоню тебе позже. Мне сегодня нужно рано попасть на работу. – Ники была не в силах вступать в длинный разговор с матерью. Только не сейчас, когда ей не терпелось наброситься на одну знаменитость и высказать все, что она думает по поводу неудачного выбора жены.
– Ты слишком много работаешь, милая. Ты же знаешь, как это говорится, – умеешь работать, умей и позабавиться…
Если бы только мама знала, как она недавно позабавилась, она бы покраснела до корней своих крашеных волос.
– Просто нужно поговорить с одним ранним клиентом. Это только один раз, – соврала Ники. – Я вечером перезвоню, обещаю.
– Только не сегодня вечером, милая. Мы с папой идем праздновать пятидесятую годовщину свадьбы Мэйбл и Билла Карлсонов. Они будут угощать жареными ребрышками. Тебе бы там очень понравилось; придут все твои старые друзья с родителями, дедушками и бабушками – практически весь город. Держу пари, сейчас ты пожалела, что уехала в Сан-Франциско, – весело сказала мать.
– Да, мама, Сан-Франциско и в подметки не годится Блэк-Даку.
– Вот почему к нам приезжает столько туристов, дорогая, – особенно поохотиться на медведя.
Сарказм никогда не действовал на мать.
– Туризм помогает развивать экономику, это верно, – любезно согласилась Ники.
– Нам так тебя не хватает, милая, и не только на годовщине свадьбы Мэйбл. Подумай, как бы тебе поскорее выбраться к нам в гости.
– Хорошо, мам, – послушно согласилась Ники. – Как только смогу. Вы и сами могли бы ко мне приехать.
– Папа со своей командой по игре в бридж собирается в турне, которое продлится бог знает сколько, а как только наступит осень, нам всем придется работать как сумасшедшим, а в начале ноября уже надо отгружать елки. Может быть, после этого мы к тебе и приедем. Ой, я забыла, твой папа выиграл в лотерею какую-то поездку. Думаю, сначала мы отправимся путешествовать.
Мать вечно обвиняла отца в слишком насыщенной светской жизни, однако основной движущей силой этих мероприятий была именно она. Мама просто цвела в их маленьком городке.
– Мама, я все равно приеду домой на День благодарения, тогда и увидимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Она постаралась не вздрогнуть, когда Раф шлепнул ее по заднице, и, не останавливаясь, пошла дальше. «Не беги, иди медленно», – уговаривала себя Ники по дороге из спальни в коридор. Она чувствовала, что Раф не отводит от нее взгляда. «Игнорируй его. Иди медленно. К счастью, главный тут, кажется, Юрий».
Ники спустилась вниз и пересекла прихожую. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы порыться в сумке и вытащить из нее красную кожаную коробочку.
– Вот! – сказала она, подняв коробочку и надеясь, что ее возьмет Юрий, а не Раф с его пугающим взглядом. «И пожалуйста, уходите», – мысленно взмолилась она.
Юрий вырвал коробочку из ее рук.
– Ну все. – Не глядя больше на Ники, он кивнул Лайзе и открыл задвижку на входной двери: – Только после тебя, милашка.
– Я вас догоню, – пробормотал Раф. У Ники упало сердце.
– Нет времени, болван, – разозлился Юрий, – нужно отвезти кольцо. Если хочешь, вернешься потом.
«А как насчет того, хочу ли я?» – возмущенно подумала Ники, проклиная Джонни Патрика за то, что он впутал ее в опасные дела этих подонков. Может быть, теперь придется переезжать – например, завтра.
– Я вернусь, – пробормотал Раф, медленно окидывая Ники взглядом сначала сверху вниз, а потом снизу вверх и останавливаясь на груди. Его губы искривились в порочной усмешке, и он посмотрел Ники прямо в глаза: – Согрей для меня твою щелку, крошка.
Ники задержала дыхание. Сердце ее колотилось так громко, что ей казалось, будто все это слышат. И не важно, сколько раз рациональная часть сознания велела ей сохранять спокойствие и не выказывать страха, Ники не могла заставить себя вдохнуть.
Пока не захлопнулась входная дверь.
Хватая ртом воздух, как тонущий человек, она набрала его достаточно, чтобы легкие снова заработали, потом медленно выдохнула, и ее заколотило. Утреннее солнце уже заливало прихожую, в саду распевали птицы, начинался прекрасный летний день, но Ники ничего этого не замечала. Колени ее вдруг подогнулись, и, продолжая задыхаться и всхлипывать, она рухнула на пол. У нее еще никогда не случалось истерик. Она всегда была очень уравновешенной. Но и пистолет к ее виску тоже никогда раньше не приставляли, поэтому, наверное, ей позволительно было хоть разок изобразить из себя викторианскую леди, которая лишается чувств.
Вдохни, выдохни… медленно, медленно… сосчитай, сколько раз тебе повезло… хорошо, что Юрий оказался таким ответственным и поехал отвозить кому-то кольцо… Слава тебе, Господи.
Хотя если бы Лайза Джордан не хваталась своими липучими пальчиками за чужие вещи, ничего этого не случилось бы.
В Ники вскипал гнев на то, что ее втянули в историю, не имеющую к ней никакого отношения, и этот гнев довольно быстро положил конец рыданиям. Душевное равновесие потихоньку возвращалось, а негодование все усиливалось, и наконец Ники поднялась с пола и отправилась в кабинет.
Черт возьми, ей необходимо позвонить!
Сейчас она ему покажет.
Она скажет несколько отборных слов человеку, который поставил ее в это крайне опасное положение!
Видимо, Господь решил, что ей еще мало досталось, потому что внезапно зазвонил телефон. Ну-ка, угадайте, кто это? В шесть, черт вас всех возьми, утра!
Не ответить Ники не могла, особенно после вчерашнего разговора с Белль.
Она сняла трубку после четвертого звонка, как раз перед тем, как включился автоответчик.
– Привет, мам. Еще совсем рано, поэтому если мой голос покажется тебе странным, так я еще толком не проснулась. – Ей нужно была немедленная отговорка на случай, если она утратит нить разговора, потому что сердце все еще колотилось в три раза быстрее, чем обычно, а смертельная опасность еще не выветрилась из памяти.
– Я думала, у вас уже десять.
– Наоборот, мам. Мы на два часа отстаем. – Ники приходилось это говорить каждый раз, когда мать звонила.
– О Боже! Ну ладно, раз ты уже встала, – заговорила мать, не переводя дыхания, как она делала всегда, когда хотела скорее изложить свои мысли. – Я просто хочу сказать, что Изабелль сообщила мне, что ты ездила во Францию и прекрасно провела там время. Твои клиенты – просто замечательные люди. Поэтому мне больше не нужно волноваться из-за того, что ты несколько дней не отвечала на звонки. Я просто хочу сказать, что мы рады, что ты вернулась домой, милая.
Когда Ники услышала «Изабелль», сердце ее остановилось, хотя до этого неслось со скоростью сто миль в час. Она боялась, что сестра наябедничала. Но вместо этого Белль придумала целую историю.
– Мам, я тоже рада, что снова дома, но давай я перезвоню тебе позже. Мне сегодня нужно рано попасть на работу. – Ники была не в силах вступать в длинный разговор с матерью. Только не сейчас, когда ей не терпелось наброситься на одну знаменитость и высказать все, что она думает по поводу неудачного выбора жены.
– Ты слишком много работаешь, милая. Ты же знаешь, как это говорится, – умеешь работать, умей и позабавиться…
Если бы только мама знала, как она недавно позабавилась, она бы покраснела до корней своих крашеных волос.
– Просто нужно поговорить с одним ранним клиентом. Это только один раз, – соврала Ники. – Я вечером перезвоню, обещаю.
– Только не сегодня вечером, милая. Мы с папой идем праздновать пятидесятую годовщину свадьбы Мэйбл и Билла Карлсонов. Они будут угощать жареными ребрышками. Тебе бы там очень понравилось; придут все твои старые друзья с родителями, дедушками и бабушками – практически весь город. Держу пари, сейчас ты пожалела, что уехала в Сан-Франциско, – весело сказала мать.
– Да, мама, Сан-Франциско и в подметки не годится Блэк-Даку.
– Вот почему к нам приезжает столько туристов, дорогая, – особенно поохотиться на медведя.
Сарказм никогда не действовал на мать.
– Туризм помогает развивать экономику, это верно, – любезно согласилась Ники.
– Нам так тебя не хватает, милая, и не только на годовщине свадьбы Мэйбл. Подумай, как бы тебе поскорее выбраться к нам в гости.
– Хорошо, мам, – послушно согласилась Ники. – Как только смогу. Вы и сами могли бы ко мне приехать.
– Папа со своей командой по игре в бридж собирается в турне, которое продлится бог знает сколько, а как только наступит осень, нам всем придется работать как сумасшедшим, а в начале ноября уже надо отгружать елки. Может быть, после этого мы к тебе и приедем. Ой, я забыла, твой папа выиграл в лотерею какую-то поездку. Думаю, сначала мы отправимся путешествовать.
Мать вечно обвиняла отца в слишком насыщенной светской жизни, однако основной движущей силой этих мероприятий была именно она. Мама просто цвела в их маленьком городке.
– Мама, я все равно приеду домой на День благодарения, тогда и увидимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62