Затем она взяла Виолетту за руку и увела ее за собой.
— Пойдемте, дорогая, я представлю вас остальным гостям.
Девушка была вынуждена повернуться спиной к молодому лорду.
Именно в этот момент Виолетта увидела леди Джоанну Фелдстоун, которая во все глаза смотрела на свою юную мачеху из дальнего угла гостиной.
Обед был выше всяких похвал: запеченный фазан, жареные ягнята, копченый шотландский лосось, меренги с добавлением лимонного сока, пирожные с клубникой и сливовый пудинг. Всего двенадцать перемен. После обеда Виолетта присоединилась к женщинам, которые уютно расположились в гостиной, в то время как мужчины разбрелись по дому: кто с рюмочкой коньяка, кто с сигарой, кто отправился в бильярдную, некоторые образовали партию в вист. Во время обеда Виолетта все больше молчала, отвечая только на вопросы, заданные лично ей. Без малого два часа она только ела и прислушивалась к застольной беседе. Время от времени она бросала взгляды на Блэйка, который сидел напротив нее.
То и дело глаза их встречались, и он улыбался девушке из-за высокой многоярусной вазы с фруктами.
Дверь из гостиной была распахнута в сад.
— Что за прелестный летний вечер, — заметила графиня, когда дамы чинно расселись на диванах, диванчиках и креслах. В камине потрескивали дрова. Вырезанный из светлого камня, он доходил едва ли не до потолка, и каминная полка была украшена фигурами ангелов, изображениями цветов и фруктов, сценами на библейские сюжеты.
— Да, летом у нас хорошо, — отозвалась леди Фелдстоун, глядя на Виолетту. — Только сумасшедший станет проводить такое лето в Лондоне.
Виолетта была совершенно согласна с ней. В Лондоне было грязно, душно, и с Темзы полз удручающий смрад.
— Леди Гудвин, — пригласила Виолетту леди Катарина Деафильд, — присоединяйтесь к нам.
Виолетта колебалась. В центре дивана, затканного красными полосами, восседала ее немолодая падчерица. Справа от нее устроилась Катарина, в то время как графиня занимала диванчик «на двоих», который стоял как раз напротив красного. Виолетта решила, что было бы непозволительной дерзостью занять место возле графини, но сидеть рядом с Джоанной, которая за весь вечер не сказала ей ни слова, девушке не хотелось. Она устроилась на маленькой оттоманке, но все время чувствовала, что не является частью дамского общества, а находится вне его.
Отверженная. Так оно и есть. Она ведь вовсе не леди Гудвин, а Виолетта Купер, и сегодняшний вечер дал ей ясно понять, каким зыбким был тот мир, в который она попала.
Джоанна с нарочитостью не обращала на нее внимания.
— Я с таким нетерпением жду лисьей охоты, на которую мы отправляемся в субботу, а вы?
— Мне кажется, я уже сотни лет не выезжала на охоту с собаками. Но Катарине это очень нравится.
Виолетта только с удивлением хлопала глазами. Леди Деафильд, зеленоглазая блондинка с белоснежной кожей, казалась Виолетте самой мягкой и женственной из всех дам, которых она когда-либо встречала. Она никак не могла представить себе нежную красавицу скачущей на лошади и дудящей в охотничий рожок. Катарина улыбнулась в ответ:
— Да, я в восторге от охоты. Я в восторге от всего, что связано с лошадьми. Каждое утро я провожу в манеже. Мой отец держит самых лучших на севере Англии лошадей.
— Тогда почему бы вам не пригласить на охоту леди Гудвин? — язвительно предложила Джоанна. — Я уверена, что она с радостью составит вам компанию.
Виолетта замерла. Она ненавидела лошадей, она просто смертельно боялась их, и Джоанне было об этом известно. Графиня, мило улыбнувшись, прервала неожиданно наступившее молчание:
— Леди Гудвин, вы любите охотиться? Виолетта собралась с духом и честно призналась:
— Нет, я никогда этому не училась.
— А я люблю охоту, — подлила масла в огонь Джоанна. — Когда я была ребенком, отец часто брал меня на охоту. Теперь, будучи дамой в возрасте, я предпочитаю наблюдать охоту со специальных подмостков.
«В ее возрасте и с ее телосложением», — ядовито отметила про себя Виолетта. А вслух сказала:
— И правильно делаете, потому что вы можете ненароком раздавить свою лошадь.
Светским дамам понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что сказала новенькая. Джоанна залилась краской. Катарина улыбнулась и, смягчая неприятный осадок, сказала:
— Охота — это спорт сильных и умелых. Надо быть очень хорошим наездником, чтобы не упасть и уверенно держаться в седле.
Графиня молча смотрела на Виолетту — трудно было догадаться, о чем она думает. Но Виолетта прекрасно понимала, что несдержанность дорого ей обойдется.
— Леди Гудвин могла бы присоединиться ко мне и следить за охотой издалека, с безопасного расстояния. Я тоже предпочитаю дожидаться мужчин с охоты, а не скакать вместе с ними.
Как была признательна графине Виолетта! Графиня, леди Катарина и Блэйк — они были так добры к ней!
— Спасибо, мадам, — поблагодарила она мать Блэйка. — Возможно, я воспользуюсь вашим предложением.
Джоанна позеленела от злости. В это время Блэйк просунул голову между дверями и спросил:
— Я не помешал?
Сердце Виолетты стучало как набат. К несчастью, она не догадывалась, что все ее чувства, как в зеркале, отражаются на ее лице.
— Теодор, — натянуто улыбнулась графиня, — ты не можешь нам помешать.
— Я хочу выполнить обещание, данное мной леди Гудвин, — сказал Блэйк. — Вы понимаете, о чем я говорю, леди Гудвин?
Виолетта едва дышала. Конечно, она понимала и помнила.
— Вы обещали мне показать цветы, которые растут у вас здесь, в Хардинг-Холле, — как школьница выпалила она.
— Боюсь только, их будет не так много, как вы ожидаете.
— Ну, что вы… — наивно успокоила его Виолетта. — Даже с дороги видно, как много у вас цветов.
— Должно быть, вы неисправимый оптимист, — нашелся Блэйк.
Виолетта не знала, что такое «оптимист», поэтому ничего не сказала в ответ.
Графиня поднялась со своего диванчика.
— У нас в саду сто двенадцать сортов цветов и цветущих растений, — сказала она.
Восторг Виолетты по поводу цветов несколько уменьшился, но зато она испытала восторг другого рода: каждым своим нервом, каждой клеточкой она чувствовала присутствие молодого лорда. Ноги ее словно приросли к полу. На помощь ей пришел Блэйк. Он взял ее под локоток:
— Подумать только, сто двенадцать сортов! Это будет очень познавательно, леди Гудвин!
Пообещав матери не задерживаться, он поклонился всем женщинам, за исключением Джоанны, и увлек леди Гудвин за собой.
Глава 4
Ярко светила луна. Тысячи звезд смотрели сверху на Виолетту и ее спутника. Молодые люди стояли на террасе. Виолетта не могла не вспомнить другую звездную ночь, когда она, будучи ребенком, следила за тем, как ее нынешний спутник танцевал на террасе с прекрасной златокудрой женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Пойдемте, дорогая, я представлю вас остальным гостям.
Девушка была вынуждена повернуться спиной к молодому лорду.
Именно в этот момент Виолетта увидела леди Джоанну Фелдстоун, которая во все глаза смотрела на свою юную мачеху из дальнего угла гостиной.
Обед был выше всяких похвал: запеченный фазан, жареные ягнята, копченый шотландский лосось, меренги с добавлением лимонного сока, пирожные с клубникой и сливовый пудинг. Всего двенадцать перемен. После обеда Виолетта присоединилась к женщинам, которые уютно расположились в гостиной, в то время как мужчины разбрелись по дому: кто с рюмочкой коньяка, кто с сигарой, кто отправился в бильярдную, некоторые образовали партию в вист. Во время обеда Виолетта все больше молчала, отвечая только на вопросы, заданные лично ей. Без малого два часа она только ела и прислушивалась к застольной беседе. Время от времени она бросала взгляды на Блэйка, который сидел напротив нее.
То и дело глаза их встречались, и он улыбался девушке из-за высокой многоярусной вазы с фруктами.
Дверь из гостиной была распахнута в сад.
— Что за прелестный летний вечер, — заметила графиня, когда дамы чинно расселись на диванах, диванчиках и креслах. В камине потрескивали дрова. Вырезанный из светлого камня, он доходил едва ли не до потолка, и каминная полка была украшена фигурами ангелов, изображениями цветов и фруктов, сценами на библейские сюжеты.
— Да, летом у нас хорошо, — отозвалась леди Фелдстоун, глядя на Виолетту. — Только сумасшедший станет проводить такое лето в Лондоне.
Виолетта была совершенно согласна с ней. В Лондоне было грязно, душно, и с Темзы полз удручающий смрад.
— Леди Гудвин, — пригласила Виолетту леди Катарина Деафильд, — присоединяйтесь к нам.
Виолетта колебалась. В центре дивана, затканного красными полосами, восседала ее немолодая падчерица. Справа от нее устроилась Катарина, в то время как графиня занимала диванчик «на двоих», который стоял как раз напротив красного. Виолетта решила, что было бы непозволительной дерзостью занять место возле графини, но сидеть рядом с Джоанной, которая за весь вечер не сказала ей ни слова, девушке не хотелось. Она устроилась на маленькой оттоманке, но все время чувствовала, что не является частью дамского общества, а находится вне его.
Отверженная. Так оно и есть. Она ведь вовсе не леди Гудвин, а Виолетта Купер, и сегодняшний вечер дал ей ясно понять, каким зыбким был тот мир, в который она попала.
Джоанна с нарочитостью не обращала на нее внимания.
— Я с таким нетерпением жду лисьей охоты, на которую мы отправляемся в субботу, а вы?
— Мне кажется, я уже сотни лет не выезжала на охоту с собаками. Но Катарине это очень нравится.
Виолетта только с удивлением хлопала глазами. Леди Деафильд, зеленоглазая блондинка с белоснежной кожей, казалась Виолетте самой мягкой и женственной из всех дам, которых она когда-либо встречала. Она никак не могла представить себе нежную красавицу скачущей на лошади и дудящей в охотничий рожок. Катарина улыбнулась в ответ:
— Да, я в восторге от охоты. Я в восторге от всего, что связано с лошадьми. Каждое утро я провожу в манеже. Мой отец держит самых лучших на севере Англии лошадей.
— Тогда почему бы вам не пригласить на охоту леди Гудвин? — язвительно предложила Джоанна. — Я уверена, что она с радостью составит вам компанию.
Виолетта замерла. Она ненавидела лошадей, она просто смертельно боялась их, и Джоанне было об этом известно. Графиня, мило улыбнувшись, прервала неожиданно наступившее молчание:
— Леди Гудвин, вы любите охотиться? Виолетта собралась с духом и честно призналась:
— Нет, я никогда этому не училась.
— А я люблю охоту, — подлила масла в огонь Джоанна. — Когда я была ребенком, отец часто брал меня на охоту. Теперь, будучи дамой в возрасте, я предпочитаю наблюдать охоту со специальных подмостков.
«В ее возрасте и с ее телосложением», — ядовито отметила про себя Виолетта. А вслух сказала:
— И правильно делаете, потому что вы можете ненароком раздавить свою лошадь.
Светским дамам понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что сказала новенькая. Джоанна залилась краской. Катарина улыбнулась и, смягчая неприятный осадок, сказала:
— Охота — это спорт сильных и умелых. Надо быть очень хорошим наездником, чтобы не упасть и уверенно держаться в седле.
Графиня молча смотрела на Виолетту — трудно было догадаться, о чем она думает. Но Виолетта прекрасно понимала, что несдержанность дорого ей обойдется.
— Леди Гудвин могла бы присоединиться ко мне и следить за охотой издалека, с безопасного расстояния. Я тоже предпочитаю дожидаться мужчин с охоты, а не скакать вместе с ними.
Как была признательна графине Виолетта! Графиня, леди Катарина и Блэйк — они были так добры к ней!
— Спасибо, мадам, — поблагодарила она мать Блэйка. — Возможно, я воспользуюсь вашим предложением.
Джоанна позеленела от злости. В это время Блэйк просунул голову между дверями и спросил:
— Я не помешал?
Сердце Виолетты стучало как набат. К несчастью, она не догадывалась, что все ее чувства, как в зеркале, отражаются на ее лице.
— Теодор, — натянуто улыбнулась графиня, — ты не можешь нам помешать.
— Я хочу выполнить обещание, данное мной леди Гудвин, — сказал Блэйк. — Вы понимаете, о чем я говорю, леди Гудвин?
Виолетта едва дышала. Конечно, она понимала и помнила.
— Вы обещали мне показать цветы, которые растут у вас здесь, в Хардинг-Холле, — как школьница выпалила она.
— Боюсь только, их будет не так много, как вы ожидаете.
— Ну, что вы… — наивно успокоила его Виолетта. — Даже с дороги видно, как много у вас цветов.
— Должно быть, вы неисправимый оптимист, — нашелся Блэйк.
Виолетта не знала, что такое «оптимист», поэтому ничего не сказала в ответ.
Графиня поднялась со своего диванчика.
— У нас в саду сто двенадцать сортов цветов и цветущих растений, — сказала она.
Восторг Виолетты по поводу цветов несколько уменьшился, но зато она испытала восторг другого рода: каждым своим нервом, каждой клеточкой она чувствовала присутствие молодого лорда. Ноги ее словно приросли к полу. На помощь ей пришел Блэйк. Он взял ее под локоток:
— Подумать только, сто двенадцать сортов! Это будет очень познавательно, леди Гудвин!
Пообещав матери не задерживаться, он поклонился всем женщинам, за исключением Джоанны, и увлек леди Гудвин за собой.
Глава 4
Ярко светила луна. Тысячи звезд смотрели сверху на Виолетту и ее спутника. Молодые люди стояли на террасе. Виолетта не могла не вспомнить другую звездную ночь, когда она, будучи ребенком, следила за тем, как ее нынешний спутник танцевал на террасе с прекрасной златокудрой женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92