Киннолл прижал к плечу инструмент и заиграл новую изысканную мелодию, посвященную жене.
Музыка наполняла холодные коридоры замка, проникая сквозь трещины в стенах. Софи стояла у двери в спальню и прислушивалась. Мелодия была печальной и тихой, но теперь в ней чувствовалась особая хрупкая красота. На этот раз Софи не испугалась, ей лишь захотелось послушать еще.
Она осторожно открыла дверь. Негромкая, но вполне различимая, музыка шла откуда-то из глубины развалин.
Прекрасная до боли мелодия, трогательная и проникновенная, как мечта" звучала то тише, то громче. Она словно парила над каменными сводами. Софи взволнованно прижала руку к сердцу, на глазах у нее появились слезы.
Неожиданно музыка затихла, так же таинственно, как и возникла. Софи немного подождала и закрыла дверь, затем вернулась в постель и скользнула под одеяло, дрожа от холода.
Чуть позже она снова уловила приглушенную мелодию. На этот раз она звучала особенно нежно, словно сама любовь обратилась в звуки.
Глава 21
– Мэри Мюррей готовит отменное рагу, – заметил Эндрю, выскребая ложкой остатки еды из оловянной миски.
Коннор потянулся еще за одной рассыпчатой овсяной лепешкой, разломил ее пополам и протянул половину Софи, которая сидела рядом с ним. Родерик и Падриг устроились друг напротив друга. Они были похожи, словно две половинки яблока.
Коннор медленно обвел глазами освещенный свечами зал, друзей и жену, разместившихся за длинным отполированным столом. Несмотря на потрескавшиеся стены, комната сохранила былое величие. Комната, согретая огнем очага и дружеской беседой, казалась гораздо красивее, чем мог себе представить Коннор.
В этот миг Киннолл был почти счастлив, он чувствовал себя дома. Его окружали самые близкие люди. Ему было удивительно легко с ними. Он невольно улыбнулся своим мыслям.
Софи взяла из его рук половину лепешки и съела ее с маленьким кусочком сыра. Намазав свой кусок лепешки маслом, Коннор бросил взгляд на жену.
– Вы сегодня почти ничего не ели и даже не прикоснулись к знаменитому рагу Мэри.
– Со мной все в порядке. Просто вы очень проголодались. Коннор замер, не успев поднести лепешку ко рту. Он сам и остальные мужчины наелись до отвала ароматным варевом из котелка, а Софи съела лишь немного овсяной каши со сливками и пару ломтиков сыра. Девушка ела мало, он это уже заметил.
– Вот. – Он подвинул к ней свою тарелку с остатками еды. – Мне уже достаточно. Не хотите доесть остальное?
Ее глаза округлились, но скорее от испуга, чем от голода.
– Нет, спасибо. Я и вправду не голодна.
– Что ж, тогда я отдам это собакам. – Он нагнулся, подзывая к себе Тэма и Коллу. Маленькие терьеры уже возились с объедками в углу.
– Эй! Это же хорошее рагу. Я бы его охотно съел, – жалобно сказал Эндрю.
Коннор наклонился к Софи.
– Может, наша грубая пища недостаточно хороша для вас? – мягко спросил он. – Вы почти ничего не едите.
– Все прекрасно, – смущенно улыбнулась она.
– Тогда, должно быть, всему виной то, что вы здесь пленница? – прошептал он.
Софи недовольно нахмурилась:
– Мэри Мюррей готовит чудесные супы. Они вкусные и сытные. А больше мне ничего и не нужно, правда. К тому же сейчас я не голодна. Спасибо вам за заботу. – Лоб Софи разгладился, девушка улыбнулась тепло и искренне.
Коннор мгновенно растаял, его раздражение исчезло. Макферсон не переставал поражаться вежливости Софи, ее приятным манерам. Самое удивительное, что с появлением девушки все обитатели Глендуна стали вести себя иначе. Они старались быть предупредительными и галантными, хотя подчас это получалось у них довольно неуклюже.
– Может быть, мистрис предпочитает французскую кухню шотландской? – предположил Родерик. – Пшеничный хлеб, улитки и всякое такое, что они там едят.
– Я с удовольствием вспоминаю шотландские блюда, которые готовили у нас в Данкриффе в детстве, – призналась Софи.
– А что вы ели в Брюгге? – поинтересовался Эндрю. – Мне кажется, что монашки едят хлеб и пьют воду.
– Нас там очень хорошо кормили. В монастыре была довольно большая кухня и пекарня. Почти каждую неделю мы ели свежий хлеб, пудинги, десерты, сыры, супы, яйца и овощные блюда. Часто в меню бывала свежая рыба, цыплята, иногда бекон или ветчина, хотя мне не особенно нравятся такие вещи.
– Ну вот, я уже снова проголодался, – пожаловался Эндрю. Тогда Падриг пододвинул к нему свою тарелку, где еще оставалось немного рагу.
– А у нас тут готовят отличную говядину по-горски, – мечтательно сказал Родерик. – Уверен, за границей вам такого не подавали. Еще мы едим оленину и крольчатину. Иногда удается достать фазана, куропатку или глухаря. Рыбку тоже ловим, хотя большинство горцев не очень-то любит рыбу.
– Вы обязательно должны попробовать нашу говядину по-горски! – воскликнул Эндрю. – Она вернет вас к жизни. А то вы уж больно худенькая.
– И еще баранину, – подхватил Падриг. – Мы попросим матушку зажарить ягненка и устроим настоящий пир.
Софи побледнела.
– Дли меня нет ничего лучше шотландской овсянки, – сказала она и положила в рот ложку каши, которая уже успела застыть.
– Да, – кивнул Коннор. – Мы зажарим ягненка, а то и двух в честь нашей свадьбы. И приготовим сочный говяжий бок с кровью. Наедимся на славу.
Софи стала белой как полотно, а ее пальцы судорожно вцепились в ложку.
– О нет в этом нет нужды. Спасибо. – Она с трудом проглотила холодную кашу.
– Вы не любите баранину или говядину? – попробовал угадать Коннор. – Или вообще не едите мяса?
Софи смущенно пожала плечами:
– Я обхожусь без мяса, но ем яйца и рыбу.
– Без мяса? – всплеснул руками Эндрю. – Вы дали обет в монастыре?
– Это не религиозный обет. Я перестала есть мясо, потому что так решила. Мне не пришлось переламывать себя. – Софи потупилась. – Поэтому меня и тошнило в ту ночь, когда мы… поженились. Мне не удалось избежать обильного застолья у сэра Генри, а там подавали слишком много мясных блюд.
Коннор кивнул.
– Rara avis, – задумчиво прошептал он.
– Чего? – пробурчал Эндрю с набитым ртом.
– «Редкая птица», – перевела Софи, глядя Коннору в глаза. – Разбойник знает латынь?
– Как и его жена, – усмехнулся Коннор.
– Этот разбойник знает не только латынь, а много чего еще, – вмешался Родерик. – Он выучил французский, итальянский и греческий. У него есть комната, полная книжек. И он прочитал их все от корки до корки. Да что там, он даже играет…
– Довольно, – оборвал его Коннор.
– Твоя девочка слишком разборчива в еде, поэтому лучше я сам это съем, – заметил Эндрю, схватив со стола остатки сыра. – Ее стошнило в ночь свадьбы прямо на башмаки жениху, – шепнул он Родерику и Падригу. Близнецы покатились со смеху.
– У меня действительно чувствительный желудок, – признала Софи, глядя на Коннора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85