— Если я проиграю, — говорил Мартинес, тасуя карты, — ты получишь свои деньги через пару дней.
— Думаю, что у меня не будет этого шанса.
— Ты что, не доверяешь мне? Думаешь, я скроюсь, не вернув долга?
Его руки перестали тасовать карты.
У Чако по спине поползли мурашки.
— Я расскажу, как ты играешь.
— Кому расскажешь, компадрэ! Ну и что дальше?
— Я знаю многих людей, Мартинес, — говорил Чако, внимательно наблюдая за ним. Несмотря на то что присутствовавшие начинали проявлять интерес к этому разговору, Чако смотрел только на мексиканца. — В самом деле я никому не даю кредита.
— А что, если я не верю тебе?
— Это твое право, — спокойно сказал Чако.
— И я не потерплю оскорблений.
— Можешь уходить хоть сейчас.
Мартинес так сильно швырнул карты на стол, что они разлетелись в разные стороны.
— Никто не вышвырнет меня отсюда! Я уйду, когда захочу.
— Если только ты остепенишься, мне не придется выгонять тебя.
— Значит, ты считаешь, что я плохо себя веду!
Чако холодно посмотрел на Мартинеса. По всему было видно, что Мартинес стремится завязать драку с ним. И теперь Чако не сомневался, что именно из-за этого тот и появился в «Блю Скай».
— Да, ты плохо ведешь себя, — согласился Чако.
Мартинес зло посмотрел на Чако:
— Значит, ты можешь выкинуть меня отсюда?
— Если понадобится, то конечно.
— Если сможешь, — добавил Мартинес.
Итак, началось. Мартинес хотел сразиться с ним. Чако понял, что кому-то был неугоден и этот кто-то нанял для грязной работы бандита. Без сомнения, если бы он согласился на предложение Мартинеса поработать на Мерфи, он непременно где-нибудь его пристукнул бы и оставил труп на съедение койотам, гремучим змеям и скорпионам.
Опять к Чако пришло уже знакомое неприятное чувство напряжения. И он предложил:
— Почему бы тебе просто по-хорошему не уйти?
В этот момент он услышал, как в казино вошли несколько человек во главе с Фрэнсис.
— Проклятье!
— Может быть, мы разрешим нашу проблему, как это делают мужчины, Джоунс, и выйдем на улицу.
— Нет!
Чако услышал протест Фрэнсис, но ни на секунду не отвел глаз от бандита, не сомневаясь, что у него припрятан и револьвер и нож, несмотря на то что он, как полагалось, снял ремень у входа в «Блю Скай».
Понимая неотвратимость схватки, Чако грубо сказал:
— Ну ладно, давай выйдем.
Присутствовавшие в комнате люди перешептывались и ожидали развязки. Чако раздирался на части: он и прислушивался к тому, что говорили вокруг, и переживал за Фрэнсис, которая пристально смотрела на него, В ее взгляде он видел и неодобрение, и разочарование, и ужас. И, черт побери, здесь еще появился де Аргуэлло со своей высокомерной молодой женой. Что их принесло сюда? Однако Чако все же не сводил глаз с Мартинеса, который опустошил виски, отпихнул стул и встал. Возможно, мексиканец был пьян, хотя по нему это было не видно. Его глаза были ясными, а руки твердыми.
Мартинес направился к двери:
— Ты же не стреляешь людям в спину, не так ли?
Чако не отреагировал на это оскорбление. Он шел на безопасном от него расстоянии. Проходя мимо Фрэнсис, он сделал вид, что не замечает ее.
— Чако, пожалуйста, не ходи туда. Он не заслуживает этого. Ты же говорил мне, что покончил с этими делами.
Он тоже так думал. Однако он не мог позволить какому-то мерзавцу убить его, к тому же Чако не сомневался, что Мартинесу заплатили за это.
При выходе из «Блю Скай» мексиканец забрал свой ремень с кобурой. Толпа последовала за ними через площадку, а затем по грязной узкой улице.
Чако ни на секунду не сводил глаз с Мартинеса. Он все время следил за его движениями, особенно за руками.
Солнце уже заходило, но светило все еще ярко. Чако наклонил вперед шляпу, чтобы солнце не слепило его. Он весь сгорбился. Мартинес остановился, повернулся. Он медленно потянулся к груди и, раздвинув полы пиджака, вытащил из двойной кобуры два револьвера.
Чако ощутил, как кровь заиграла в его жилах, а сердце так сильно забилось, что даже в ушах зазвенело. Ему действительно стало страшно.
Ему стало страшно при мысли, что на этот раз он окажется недостаточно проворным, на этот раз именно его положат в гроб, скрестив ему навечно руки на груди. Его похоронят, и никто не станет оплакивать его.
Но все же какой-то внутренний голос напомнил ему, что Фрэнсис будет его оплакивать.
Эта мысль укрепила в нем желание жить. Никогда еще, с тех пор как умерла его мать, ему так не хотелось жить, как сейчас.
— Запомни, это был твой вызов, — сказал он Мартинесу.
Мексиканец ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы.
— Это твои похороны, Джоунс. Вот уж я попляшу на твоей могиле.
Затем движения его рук были почти молниеносны. Чако сразу же выхватил кольт, как только прогремели выстрели, воздух от пальбы наполнился смрадом и клубами дыма. Мартинес дернулся, но его револьверы все еще стреляли. Чако рухнул на землю и скрючился, продолжая палить.
Когда стоявший в воздухе смог стал рассеиваться, все увидели, что Мартинес лежит на земле. Без движения.
Чако поднялся, к нему стали подходить люди, укрывшиеся в соседних зданиях. Какой-то седой старик первым подошел к лежавшему Мартинесу и не обнаружил никаких признаков жизни.
— Намертво сработано, как дверной гвоздь, — произнес он, закрывая Мартинесу глаза.
Чако осыпали поздравлениями, некоторые похлопали его по спине, предлагая ему выпить.
А он стоял и думал, кому это все было надо. На его руках опять кровь. Он не хотел этого, он пытался всячески избежать такой развязки.
— У меня не было другого выбора, — пытался оправдаться он перед Фрэнсис.
Она стояла поодаль, несколько отстраненно от основной толпы поздравляющих его людей. У нее было испуганное лицо. Ей было невыносимо страшно видеть смерть.
— Выбор всегда есть, — говорила она. — Всегда можно выбрать путь, подобающий цивилизованному человеку.
И это все, что она могла сказать ему сейчас, после его признаний и раскаяний? Неужели она думала, что именно он виноват в том, что случилось? Разве ему хотелось убивать? Почему же она не смогла заставить себя понять его?
Разозленный тем, что она отвернулась от него, даже не спросив о причинах случившегося, Чако убрал кольт в кобуру и пошел прочь от «Блю Скай Палас», возможно навсегда.
Глава 13
Чувство гордости за сына-победителя буквально вырывалось наружу у Армандо де Аргуэлло, и он бросился догонять Чако.
— Дон Армандо, куда вы? — кричала вслед ему жена. — Супруг, постойте!
Ее вопли раздражали Армандо. Конечно, это и понятно, для женщины смерть — зрелище не из приятных.
— Подожди меня в фойе гостиницы, — приказал он. — Я скоро вернусь.
Он торопился догнать сына, который уже скрылся из вида. Его старое сердце так сильно колотилось, когда он спешил за ним по улице, затем по площади, где прогуливались люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71