Что он мог уяснить? Только одно: та, кого он все эти годы считал матерью, ему не мать. Остальное было не важно.
Неожиданное открытие ошеломило его, вывело из равновесия. Опустошило.
Я должна была предвидеть, что так будет… Но могла ли я поступить иначе?..
Внезапно Никки сорвался с места и побежал туда, где стояли наши лошади. В одно мгновение он отвязал Нарсаллу, вскочил в седло и, рванув поводья, заставил ее сначала слегка попятиться, потом сразу перейти в галоп. Мгновение, и он скрылся из виду.
Я осталась стоять, сжавшись от страха, но не считая для себя возможным поехать вслед за ним. Я понимала, он должен побыть один. Без меня.
Тучи сгустились еще больше и опустились ниже к тому времени, когда я вернулась в замок. Флаги на его четырех башнях едва виднелись в сером, тоскливом небе.
Войдя в холл, я первым делом спросила у дворецкого, не видел ли он Роджера: я не хотела, чтобы тот находился сейчас вне пределов дома, потому что не верила словам Ральфа, будто его кузен никогда не причинит зла моему Никки.
Ответ дворецкого успокоил меня: после разговора в библиотеке Роджер ушел к себе в комнату и не выходил оттуда.
Мой второй вопрос был о Ральфе: где он сейчас?
— Мне кажется, его сиятельство у себя в кабинете, — последовал ответ, и я сразу направилась туда.
С ним находился один из его помощников по хозяйству, но Ральф пригласил меня войти, сказав, что они уже закончили все дела.
После ухода помощника Ральф сразу спросил, состоялся ли разговор с Никки, и я рассказала обо всем, что произошло.
Когда я закончила, он встал из-за стола и, выйдя в холл, велел находившемуся там слуге немедленно пойти на конюшню и передать Джону Гроуву, чтобы тот отправил нескольких конюхов на поиски Никки, а когда найдут, чтобы попросили мальчика срочно прийти в кабинет.
Вернувшись в комнату, Ральф снова уселся напротив меня и, слегка хмурясь, сказал:
— То, что происходит с Никки, естественно. Не следует так переживать, словно наступил конец света, и худеть с каждым днем.
— Конечно, — ответила я, — жизнь с постоянным страхом в душе весьма способствует аппетиту, не правда ли?
— Но череда несчастий уже закончилась, дорогая Гейл. Ты можешь снова приняться за еду.
Я вздохнула и потерла виски.
— Ты в самом деле считаешь, что Никки больше ничего не грозит?
— Уверен в этом, — ответил Ральф. — И потому решил завтра отправить вас обоих в Девейд-Холл. Об этом мы как раз говорили с моим помощником, когда ты вошла. Он поедет туда прямо сейчас и подготовит все, что нужно, к вашему прибытию.
У меня опустились руки, я в полном оцепенении воззрилась на него:
— Ты хочешь, чтобы мы там жили? С завтрашнего дня?
Взгляд его янтарных глаз был спокойным и уверенным.
— Да, — услышала я в ответ. — Это необходимо, чтобы утвердить Никки в его законных правах. Правах наследника и владельца Девейн-Холла… Тебе не обязательно сразу же начинать объезд ваших владений, — добавил он с улыбкой, — но необходимо, чтобы там как можно скорее появились хозяева. Тем более что твои ближайшие помощники, наверное, уже прибыли туда, и им не терпится тебя увидеть… Я говорю о мистере и миссис Макинтош. Будем надеяться, кулинарные способности старика помогут тебе прекратить голодовку.
— Возможно, ты прав, — сказала я без всякого энтузиазма.
Меня не радовал переезд, я боялась нового дома, не хотела быть там одна. Без него. Хотя понимала, что иного выхода нет.
— Девейн-Холл, — заговорил он вновь, — уже можно считать вашей законной собственностью — твоей и Никки. Я связался со своим поверенным в Лондоне, и тот начал подготовку к оформлению твоей опеки над Никки… — Увидев мое расстроенное лицо, Ральф поспешил добавить:
— Ты сохраняешь все права, как его мать, дорогая. Это подтверждено законом. Я же остаюсь душеприказчиком мальчика до его совершеннолетия.
Я не могла не спросить, так ли уж необходим наш спешный отъезд и можно ли считать, что Никки будет там в безопасности.
Ответ Ральфа показал, что он хорошо понимает мое состояние.
Повторив, что совершенно уверен в безопасности Никки, Ральф добавил:
— Не думай, будто я хочу отделаться от тебя, Гейл. Обещаю, что, как только смогу, а это будет совсем скоро, мы увидимся с тобой. Просто мне необходимо решить здесь еще кое-какие неотложные дела.
В этот момент в комнату вошел дворецкий с сообщением, что мистера Никки уже нашли, он в полном порядке и через несколько минут пожалует к его сиятельству графу.
Я прикрыла глаза и вознесла благодарственную молитву Господу.
После ухода дворецкого я уже могла думать и говорить о другом и попросила Ральфа, чтобы в предстоящем разговоре с мальчиком тот не касался самой болезненной для меня и Никки темы.
— Не имею ни малейшего намерения вмешиваться в ваши отношения, Гейл, — заверил он меня.
— О чем же тогда будет разговор?
— Об ответственности юного лорда Девейна перед его сводными сестрами.
— Что? — переспросила я, не сразу уразумев, что речь шла о трех дочерях Гарриет. А когда поняла, добавила:
— У их деда, слава Богу, денег куры не клюют.
На что Ральф ответил:
— Дело не только в деньгах. Дело в том, чтобы эти девочки не оказались в положении незаконнорожденных.
Я в тревоге посмотрела на него:
— Но разве можно что-то сделать?
— Это я и хочу обсудить с Никки.
— Ральф! — воскликнула я. — Ему еще только восемь лет!
— Но он уже лорд Девейн и должен смолоду учиться понимать свою будущую роль и ответственность перед многими людьми, чье благополучие так или иначе будет зависеть от него. Он должен знать, что ответственность — это часть тех привилегий, которыми его наделила судьба.
С этим я не могла и не хотела спорить. И вообще не хотела больше вступать в полемику с Ральфом. Единственное, чего мне сейчас хотелось, — чтобы он крепко обнял меня и сказал, что любит, что не представляет жизни без меня и больше всего желает, чтобы я стала его женой, невзирая на мое незнатное происхождение.
Но услышать это — как я поняла, поднимаясь со стула, — не было никакой надежды. Вместо всего этого он завтра отправляет меня из своего дома и, как видно, очень доволен таким решением, находя для его оправдания какие-то дурацкие причины — вроде того, что Никки и я должны поскорее вступить во владение этим чертовым Девейн-Холлом и начать мудро управлять им… О нет, я не думала, что Ральф намерен сразу же прервать наши отношения — зачем ему это, пока он не нашел никого другого? Он даже станет навещать меня в Девейн-Холле, чтобы и там прислуга шепталась о том же, о чем, несомненно, судачат в Сэйвил-Касле…
Но он не принимает во внимание одного, потому что и не догадывается об этом, — как только моя нога коснется земли Девейн-Холла, я уже никогда — слышите, граф Сэйвил, — никогда не лягу с вами в одну постель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Неожиданное открытие ошеломило его, вывело из равновесия. Опустошило.
Я должна была предвидеть, что так будет… Но могла ли я поступить иначе?..
Внезапно Никки сорвался с места и побежал туда, где стояли наши лошади. В одно мгновение он отвязал Нарсаллу, вскочил в седло и, рванув поводья, заставил ее сначала слегка попятиться, потом сразу перейти в галоп. Мгновение, и он скрылся из виду.
Я осталась стоять, сжавшись от страха, но не считая для себя возможным поехать вслед за ним. Я понимала, он должен побыть один. Без меня.
Тучи сгустились еще больше и опустились ниже к тому времени, когда я вернулась в замок. Флаги на его четырех башнях едва виднелись в сером, тоскливом небе.
Войдя в холл, я первым делом спросила у дворецкого, не видел ли он Роджера: я не хотела, чтобы тот находился сейчас вне пределов дома, потому что не верила словам Ральфа, будто его кузен никогда не причинит зла моему Никки.
Ответ дворецкого успокоил меня: после разговора в библиотеке Роджер ушел к себе в комнату и не выходил оттуда.
Мой второй вопрос был о Ральфе: где он сейчас?
— Мне кажется, его сиятельство у себя в кабинете, — последовал ответ, и я сразу направилась туда.
С ним находился один из его помощников по хозяйству, но Ральф пригласил меня войти, сказав, что они уже закончили все дела.
После ухода помощника Ральф сразу спросил, состоялся ли разговор с Никки, и я рассказала обо всем, что произошло.
Когда я закончила, он встал из-за стола и, выйдя в холл, велел находившемуся там слуге немедленно пойти на конюшню и передать Джону Гроуву, чтобы тот отправил нескольких конюхов на поиски Никки, а когда найдут, чтобы попросили мальчика срочно прийти в кабинет.
Вернувшись в комнату, Ральф снова уселся напротив меня и, слегка хмурясь, сказал:
— То, что происходит с Никки, естественно. Не следует так переживать, словно наступил конец света, и худеть с каждым днем.
— Конечно, — ответила я, — жизнь с постоянным страхом в душе весьма способствует аппетиту, не правда ли?
— Но череда несчастий уже закончилась, дорогая Гейл. Ты можешь снова приняться за еду.
Я вздохнула и потерла виски.
— Ты в самом деле считаешь, что Никки больше ничего не грозит?
— Уверен в этом, — ответил Ральф. — И потому решил завтра отправить вас обоих в Девейд-Холл. Об этом мы как раз говорили с моим помощником, когда ты вошла. Он поедет туда прямо сейчас и подготовит все, что нужно, к вашему прибытию.
У меня опустились руки, я в полном оцепенении воззрилась на него:
— Ты хочешь, чтобы мы там жили? С завтрашнего дня?
Взгляд его янтарных глаз был спокойным и уверенным.
— Да, — услышала я в ответ. — Это необходимо, чтобы утвердить Никки в его законных правах. Правах наследника и владельца Девейн-Холла… Тебе не обязательно сразу же начинать объезд ваших владений, — добавил он с улыбкой, — но необходимо, чтобы там как можно скорее появились хозяева. Тем более что твои ближайшие помощники, наверное, уже прибыли туда, и им не терпится тебя увидеть… Я говорю о мистере и миссис Макинтош. Будем надеяться, кулинарные способности старика помогут тебе прекратить голодовку.
— Возможно, ты прав, — сказала я без всякого энтузиазма.
Меня не радовал переезд, я боялась нового дома, не хотела быть там одна. Без него. Хотя понимала, что иного выхода нет.
— Девейн-Холл, — заговорил он вновь, — уже можно считать вашей законной собственностью — твоей и Никки. Я связался со своим поверенным в Лондоне, и тот начал подготовку к оформлению твоей опеки над Никки… — Увидев мое расстроенное лицо, Ральф поспешил добавить:
— Ты сохраняешь все права, как его мать, дорогая. Это подтверждено законом. Я же остаюсь душеприказчиком мальчика до его совершеннолетия.
Я не могла не спросить, так ли уж необходим наш спешный отъезд и можно ли считать, что Никки будет там в безопасности.
Ответ Ральфа показал, что он хорошо понимает мое состояние.
Повторив, что совершенно уверен в безопасности Никки, Ральф добавил:
— Не думай, будто я хочу отделаться от тебя, Гейл. Обещаю, что, как только смогу, а это будет совсем скоро, мы увидимся с тобой. Просто мне необходимо решить здесь еще кое-какие неотложные дела.
В этот момент в комнату вошел дворецкий с сообщением, что мистера Никки уже нашли, он в полном порядке и через несколько минут пожалует к его сиятельству графу.
Я прикрыла глаза и вознесла благодарственную молитву Господу.
После ухода дворецкого я уже могла думать и говорить о другом и попросила Ральфа, чтобы в предстоящем разговоре с мальчиком тот не касался самой болезненной для меня и Никки темы.
— Не имею ни малейшего намерения вмешиваться в ваши отношения, Гейл, — заверил он меня.
— О чем же тогда будет разговор?
— Об ответственности юного лорда Девейна перед его сводными сестрами.
— Что? — переспросила я, не сразу уразумев, что речь шла о трех дочерях Гарриет. А когда поняла, добавила:
— У их деда, слава Богу, денег куры не клюют.
На что Ральф ответил:
— Дело не только в деньгах. Дело в том, чтобы эти девочки не оказались в положении незаконнорожденных.
Я в тревоге посмотрела на него:
— Но разве можно что-то сделать?
— Это я и хочу обсудить с Никки.
— Ральф! — воскликнула я. — Ему еще только восемь лет!
— Но он уже лорд Девейн и должен смолоду учиться понимать свою будущую роль и ответственность перед многими людьми, чье благополучие так или иначе будет зависеть от него. Он должен знать, что ответственность — это часть тех привилегий, которыми его наделила судьба.
С этим я не могла и не хотела спорить. И вообще не хотела больше вступать в полемику с Ральфом. Единственное, чего мне сейчас хотелось, — чтобы он крепко обнял меня и сказал, что любит, что не представляет жизни без меня и больше всего желает, чтобы я стала его женой, невзирая на мое незнатное происхождение.
Но услышать это — как я поняла, поднимаясь со стула, — не было никакой надежды. Вместо всего этого он завтра отправляет меня из своего дома и, как видно, очень доволен таким решением, находя для его оправдания какие-то дурацкие причины — вроде того, что Никки и я должны поскорее вступить во владение этим чертовым Девейн-Холлом и начать мудро управлять им… О нет, я не думала, что Ральф намерен сразу же прервать наши отношения — зачем ему это, пока он не нашел никого другого? Он даже станет навещать меня в Девейн-Холле, чтобы и там прислуга шепталась о том же, о чем, несомненно, судачат в Сэйвил-Касле…
Но он не принимает во внимание одного, потому что и не догадывается об этом, — как только моя нога коснется земли Девейн-Холла, я уже никогда — слышите, граф Сэйвил, — никогда не лягу с вами в одну постель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79