– повторила растерянно Фиа. – Он сказал вам, что уезжает из Лондона со мной?
– Нет, – ответил Пип. С растерянным видом он переминался с ноги на ногу, однако не собирался отказываться от своих слов, – но Томас сказал мне, что через несколько недель покинет Лондон, а когда он навестил меня, пока я поправлялся, то говорил о вас. В то время я подумал, что он недолюбливает вас и явно не одобряет вашего поведения, но теперь я понял, что под этой маской он скрывал свои подлинные намерения. – Пип замолк, глубоко вздохнул и закончил: – Я не настолько глуп, мадам. Я понимаю и вижу, что к чему. – Он горько усмехнулся. – Подумать только, а еще предупреждал, чтобы я не связывался с вами.
– Да-да, что ж, – быстро нашлась Фиа. – Мужчины всегда ставят собственные интересы выше интересов других, даже выше интересов своих друзей.
Каковы бы ни были подозрения Пипа, как бы ни страдал юноша от ревности, но намерение Томаса покинуть Лондон не имело никакого отношения к Фиа. Она отвернулась от Пипа и посмотрела на Портера, который все еще молча стоял на пороге.
– Только мужчины? – спросил Пип.
– Нет, конечно, женщины тоже так поступают. – Фиа обернулась и посмотрела на него через плечо. – Благодарю тебя за беспокойство. – Пип не ответил. – Кажется, Портер хочет мне сказать что-то личное. – Она дала понять Пипу, что разговор закончен, но сделала это несколько резко. Пип покраснел и направился к выходу.
Фиа выждала некоторое время, услышала, как хлопнула входная дверь, и устало поинтересовалась у дворецкого:
– В чем дело, Портер?
– Я знаю, мадам, что это не мое дело вмешиваться в ваши намерения, судить о ваших друзьях и почитателях...
– Пожалуй, – согласилась Фиа с иронией в голосе.
–...но я бы плохо выполнял свои обязанности, если бы не заподозрил, что кто-то хочет проникнуть к вам и сделать что-то плохое. Ведь если бы в таком случае я не предупредил вас, это означало бы, что я не справился со своими обязанностями. Не так ли?
– О Боже, Портер! К чему все это? Если это чисто риторический вопрос, боюсь, я не смогу тебе ответить.
– Вовсе нет, леди Фиа. Я просто хотел убедиться в ваших пожеланиях.
– О, понятно. Если говорить о моих пожеланиях, так вот: если ты заподозришь, что против меня что-то замышляют, я буду признательна, если ты предупредишь меня заранее.
Портер кивнул:
– Тогда, мадам, я должен согласиться с подозрениями мистера Лейтона относительно капитана Донна.
– Почему? – Лицо Фиа сделалось серьезным.
– Потому что сегодня утром капитан Донн приходил к вам с визитом.
– Что? – удивилась Фиа. – Почему мне не доложили?
– Потому что капитан Донн предупредил лакея, молодого парнишку по имени Боб, чтобы тот вас не беспокоил. Он пришел рано, слишком рано для визита к такой даме из общества, как вы. В это время господа обычно еще спят. Он хотел видеть вас, а когда Боб сказал, что вы еще никого не принимаете, рассмеялся в смущении и объяснил, что желание видеть вас заставило его забыть о приличиях. Тогда Боб решил, что капитан – один из ваших поклонников, который потерял от вас голову. Капитан принялся расспрашивать Боба о ваших привычках, когда вас лучше всего застать дома, о вашем расписании, когда вы бываете одна. Его интересовали такие подробности.
– И Боб рассказал ему? – Фиа нахмурилась. Портер поморщился:
– Боюсь, что да, леди Фиа. Капитан щедро отблагодарил его и ушел. Он также попросил Боба не упоминать о его визите, потому что ни к чему даме знать, что мужчина жаждет ее видеть. И Боб, который совсем недавно получил отставку у своей девушки, согласился с капитаном Донном. Он случайно упомянул о его посещении только сейчас, когда увидел, что к вам с визитом пришел мистер Лейтон. Ему показалось несколько странным, что столько господ приходят к вам до ленча. Уверяю, мадам, это слова Боба, а не мои.
– Разумеется, разумеется, – пробормотала Фиа. Мысли ее смешались. Она посмотрела на письмо, которое прислал ей Джеймс Бартон накануне. Прочитав его, она поначалу решила, что это обычная осторожность Джеймса, но теперь...
Портер по-прежнему стоял в дверях. Фиа внезапно приняла решение.
– Благодарю вас, Портер, и за верность, и за усердие. Однако беспокойство ваше необоснованно. Я действительно собираюсь на время уехать из Лондона. Возможно, даже сегодня днем, а может, и нет. Планы мои еще не определились и зависят от моих капризов. Сообщите об этом прислуге.
Если Портер и удивился, то многолетний опыт позволил ему это скрыть. Он только поклонился и коротко ответил:
– Слушаюсь, миледи.
Когда Гунна с чашкой горячего шоколада на подносе вошла в комнату, Фиа стояла перед открытым гардеробом. Горбунья вопросительно посмотрела на нижние юбки, платья, шелковые чулки, корсеты, разложенные на кровати, стульях, кушетке – везде, где только можно.
– Так ты все-таки собираешься, – произнесла горбунья. – Неудивительно. В этом городе и святой согрешил бы, а ты, дорогая, далеко не святая.
Фиа посмотрела на шелковую нижнюю юбку, которую держала в руке, отложила ее и вместо нее взяла простую зеленую.
– Хватит тебе, Гунна.
Горбунья поставила поднос на туалетный столик.
– Что ты делаешь, милая? – спросила она.
– Готовлюсь к похищению. – Фиа бросила на кровать четыре пары шелковых чулок, подумала и добавила к ним еще одну.
– Что? – удивилась Гунна, не ожидая услышать такое, и вперила в Фиа свой выразительный глаз.
Почувствовав в голосе старухи нескрываемое удивление, Фиа повернулась к ней и улыбнулась. Ей редко удавалось чем-либо удивить Гунну.
– Готовлюсь к своему похищению, – повторила она безмятежно, посмотрела на часы, стоявшие на камине, и добавила: – Оно может случиться в любую минуту.
– Пожалуйста, объясни, Фиа, да попонятнее, – проговорила Гунна. Изуродованное лицо старухи оставалось серьезным.
– Уже некогда, Гунна, – поспешила отделаться Фиа.
– Найди время, – сурово потребовала старуха.
Фиа не хотела сейчас вступать с ней в спор. Старая шотландка, несомненно, добьется своего, убедит ее, что планируемое похищение – всего лишь игра воображения Фиа. А мысль о похищении пришла ей в голову потому, что она поняла замысел Томаса Донна – сделать все, чтобы избавить Джеймса Бартона от ее влияния.
Фиа решила подыграть Томасу. Только так можно решить сразу несколько проблем. Во-первых, она выполнит волю отца и исчезнет на некоторое время, за которое Джеймс успеет встретиться с отцом, и, таким образом, это, возможно, пойдет на пользу Джеймсу. Именно ее отсутствием будет объясняться его несчастный вид при встрече с отцом. Во-вторых, это помешает Томасу сорвать ее замысел. И последнее, но не менее важное – позволит ей отомстить шотландцу, и это будет сладкая месть.
Фиа раскрыла саквояж и принялась складывать в него одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Нет, – ответил Пип. С растерянным видом он переминался с ноги на ногу, однако не собирался отказываться от своих слов, – но Томас сказал мне, что через несколько недель покинет Лондон, а когда он навестил меня, пока я поправлялся, то говорил о вас. В то время я подумал, что он недолюбливает вас и явно не одобряет вашего поведения, но теперь я понял, что под этой маской он скрывал свои подлинные намерения. – Пип замолк, глубоко вздохнул и закончил: – Я не настолько глуп, мадам. Я понимаю и вижу, что к чему. – Он горько усмехнулся. – Подумать только, а еще предупреждал, чтобы я не связывался с вами.
– Да-да, что ж, – быстро нашлась Фиа. – Мужчины всегда ставят собственные интересы выше интересов других, даже выше интересов своих друзей.
Каковы бы ни были подозрения Пипа, как бы ни страдал юноша от ревности, но намерение Томаса покинуть Лондон не имело никакого отношения к Фиа. Она отвернулась от Пипа и посмотрела на Портера, который все еще молча стоял на пороге.
– Только мужчины? – спросил Пип.
– Нет, конечно, женщины тоже так поступают. – Фиа обернулась и посмотрела на него через плечо. – Благодарю тебя за беспокойство. – Пип не ответил. – Кажется, Портер хочет мне сказать что-то личное. – Она дала понять Пипу, что разговор закончен, но сделала это несколько резко. Пип покраснел и направился к выходу.
Фиа выждала некоторое время, услышала, как хлопнула входная дверь, и устало поинтересовалась у дворецкого:
– В чем дело, Портер?
– Я знаю, мадам, что это не мое дело вмешиваться в ваши намерения, судить о ваших друзьях и почитателях...
– Пожалуй, – согласилась Фиа с иронией в голосе.
–...но я бы плохо выполнял свои обязанности, если бы не заподозрил, что кто-то хочет проникнуть к вам и сделать что-то плохое. Ведь если бы в таком случае я не предупредил вас, это означало бы, что я не справился со своими обязанностями. Не так ли?
– О Боже, Портер! К чему все это? Если это чисто риторический вопрос, боюсь, я не смогу тебе ответить.
– Вовсе нет, леди Фиа. Я просто хотел убедиться в ваших пожеланиях.
– О, понятно. Если говорить о моих пожеланиях, так вот: если ты заподозришь, что против меня что-то замышляют, я буду признательна, если ты предупредишь меня заранее.
Портер кивнул:
– Тогда, мадам, я должен согласиться с подозрениями мистера Лейтона относительно капитана Донна.
– Почему? – Лицо Фиа сделалось серьезным.
– Потому что сегодня утром капитан Донн приходил к вам с визитом.
– Что? – удивилась Фиа. – Почему мне не доложили?
– Потому что капитан Донн предупредил лакея, молодого парнишку по имени Боб, чтобы тот вас не беспокоил. Он пришел рано, слишком рано для визита к такой даме из общества, как вы. В это время господа обычно еще спят. Он хотел видеть вас, а когда Боб сказал, что вы еще никого не принимаете, рассмеялся в смущении и объяснил, что желание видеть вас заставило его забыть о приличиях. Тогда Боб решил, что капитан – один из ваших поклонников, который потерял от вас голову. Капитан принялся расспрашивать Боба о ваших привычках, когда вас лучше всего застать дома, о вашем расписании, когда вы бываете одна. Его интересовали такие подробности.
– И Боб рассказал ему? – Фиа нахмурилась. Портер поморщился:
– Боюсь, что да, леди Фиа. Капитан щедро отблагодарил его и ушел. Он также попросил Боба не упоминать о его визите, потому что ни к чему даме знать, что мужчина жаждет ее видеть. И Боб, который совсем недавно получил отставку у своей девушки, согласился с капитаном Донном. Он случайно упомянул о его посещении только сейчас, когда увидел, что к вам с визитом пришел мистер Лейтон. Ему показалось несколько странным, что столько господ приходят к вам до ленча. Уверяю, мадам, это слова Боба, а не мои.
– Разумеется, разумеется, – пробормотала Фиа. Мысли ее смешались. Она посмотрела на письмо, которое прислал ей Джеймс Бартон накануне. Прочитав его, она поначалу решила, что это обычная осторожность Джеймса, но теперь...
Портер по-прежнему стоял в дверях. Фиа внезапно приняла решение.
– Благодарю вас, Портер, и за верность, и за усердие. Однако беспокойство ваше необоснованно. Я действительно собираюсь на время уехать из Лондона. Возможно, даже сегодня днем, а может, и нет. Планы мои еще не определились и зависят от моих капризов. Сообщите об этом прислуге.
Если Портер и удивился, то многолетний опыт позволил ему это скрыть. Он только поклонился и коротко ответил:
– Слушаюсь, миледи.
Когда Гунна с чашкой горячего шоколада на подносе вошла в комнату, Фиа стояла перед открытым гардеробом. Горбунья вопросительно посмотрела на нижние юбки, платья, шелковые чулки, корсеты, разложенные на кровати, стульях, кушетке – везде, где только можно.
– Так ты все-таки собираешься, – произнесла горбунья. – Неудивительно. В этом городе и святой согрешил бы, а ты, дорогая, далеко не святая.
Фиа посмотрела на шелковую нижнюю юбку, которую держала в руке, отложила ее и вместо нее взяла простую зеленую.
– Хватит тебе, Гунна.
Горбунья поставила поднос на туалетный столик.
– Что ты делаешь, милая? – спросила она.
– Готовлюсь к похищению. – Фиа бросила на кровать четыре пары шелковых чулок, подумала и добавила к ним еще одну.
– Что? – удивилась Гунна, не ожидая услышать такое, и вперила в Фиа свой выразительный глаз.
Почувствовав в голосе старухи нескрываемое удивление, Фиа повернулась к ней и улыбнулась. Ей редко удавалось чем-либо удивить Гунну.
– Готовлюсь к своему похищению, – повторила она безмятежно, посмотрела на часы, стоявшие на камине, и добавила: – Оно может случиться в любую минуту.
– Пожалуйста, объясни, Фиа, да попонятнее, – проговорила Гунна. Изуродованное лицо старухи оставалось серьезным.
– Уже некогда, Гунна, – поспешила отделаться Фиа.
– Найди время, – сурово потребовала старуха.
Фиа не хотела сейчас вступать с ней в спор. Старая шотландка, несомненно, добьется своего, убедит ее, что планируемое похищение – всего лишь игра воображения Фиа. А мысль о похищении пришла ей в голову потому, что она поняла замысел Томаса Донна – сделать все, чтобы избавить Джеймса Бартона от ее влияния.
Фиа решила подыграть Томасу. Только так можно решить сразу несколько проблем. Во-первых, она выполнит волю отца и исчезнет на некоторое время, за которое Джеймс успеет встретиться с отцом, и, таким образом, это, возможно, пойдет на пользу Джеймсу. Именно ее отсутствием будет объясняться его несчастный вид при встрече с отцом. Во-вторых, это помешает Томасу сорвать ее замысел. И последнее, но не менее важное – позволит ей отомстить шотландцу, и это будет сладкая месть.
Фиа раскрыла саквояж и принялась складывать в него одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73