Лолли доковыляла, как утка, примерно до середины моста, когда по ущелью пронесся сильный порыв ветра, отчего бамбуковые сходни закачались, как гамак.
Лолли сделала то, что у нее получалось лучше всего. Она закричала.
Крик эхом пронесся по ущелью, отталкиваясь от скал и улетая в небо. Аборигены отпрянули назад, принялись бормотать что-то, показывая на Лолли пальцами, и трясти головами. Сбежались жители деревни узнать, почему небеса оглашают землю такими воплями. Некоторые из них кричали, что боги, должно быть, очень разгневаны, потому что за всю жизнь им не приходилось слышать ничего подобного.
Мост сотрясался и раскачивался, Лолли не могла сделать ни шагу. Ее вопли отражались от ущелья, как бы говоря: «Посмотри вниз». Но Лолли знала, что, если она бросит взгляд вниз, то упадет.
Когда она уже подумывала сдаться на милость судьбы, Сэм оказался за ее спиной:
– Не смотри вниз. Привались спиной ко мне на грудь и дыши глубоко. Я не дам тебе упасть.
Стоило Лолли коснуться его плеча, к ней вернулось спокойствие. Это был Сэм, герой, который снова пришел ей на помощь, несмотря, на то что она мучила его.
– Очень медленно отведи ногу назад, приподними и поставь на мою. Поняла?
– Да, – прошептала Лолли, тут же став ему на ногу левой ногой.
Ветер продолжал раскачивать мост. Чтобы поставить правую ступню ему на ногу, понадобилось больше времени, но наконец ей это удалось. Как только они начали раскачиваться, Сэм зашептал ей на ухо, что все в порядке. Она поверила ему.
– А теперь положи свои руки на мои, держись за мои запястья, если тебе так удобнее, остаток пути я проделаю сам, хорошо?
Лолли кивнула.
Сэм двигался так легко, что она едва ощутила раскачивание моста; к тому времени, когда она выдохнула, они благополучно перебрались на другую сторону ущелья, на твердую землю.
– Сэм. Спасибо тебе.
Лолли обняла его за шею и крепко прижалась, пока внутри у нее не унялась дрожь. Сэм медленно поглаживал ее по спине, успокаивая, и Лолли чувствовала себя на седьмом небе. Она слышала бормотание аборигенов, окруживших их, а ей было все равно. Она хотела, чтобы Сэм обнимал ее и дальше.
Наконец она отпрянула и посмотрела ему в лицо. Ей показалось, что он пытливо вглядывается в нее, словно пытается удостовериться, что с ней все в порядке. Внезапно ее одолела такая сильная потребность поцеловать его, что она начала приподниматься на цыпочки и тянуться к его губам. В его пристальном взгляде она увидела тот же порыв. Он опустил голову.
Неожиданно между ними вклинилось копье. Это сделал Мояла, который, свирепо глядя на Сэма, отдал ему какой-то приказ. Лолли решила, что он велит Сэму отпустить ее. Мояла размахивал копьем перед их носами – пришлось им разойтись, но прежде Лолли услышала, как Сэм выругался. Они оба отступили назад.
Как только они отошли друг от друга, Сэма окружила толпа местных девушек, как окружают елку в Рождество сиротки. Они охали и ахали и трогали его руками, словно хотели убедиться, что он настоящий.
Лолли не обращала внимания на мужчин, которые перебирали пальцами ее опаленные волосы и гладили руки. Она с ужасом смотрела, как девушки, хихикая и посмеиваясь, гладили Сэма. Ей хотелось вцепиться им в черные блестящие длинные волосы, доходившие до бедер, и как следует выбранить. Она стряхнула прилипчивого аборигена, который пытался поцеловать ее левую ногу, и направилась к Сэму, чтобы извлечь его из женской толпы, но остановилась, услышав его смех.
Глядя на самодовольное лицо Сэма, она решила, что стружку нужно снять не с девушек, а с него. Он уже обнял двух красоток – естественно, самых смазливых – и улыбался им, когда они клали головы ему на плечи. Сэму это нравилось. Женщины вовсю виляли перед ним хвостами, заискивая и лебезя, а он упивался их обожанием.
Лолли от досады чуть не сплюнула, а он, должно быть, почувствовал на себе ее пристальный взгляд, потому что, смеясь, обернулся и посмотрел на нее. Лолли нахмурилась. Он пожал плечами с такой нарочитой невинностью, что ей понадобилась вся ее гордость и сила воли, чтобы остаться на месте, а не кинуться в толпу. При этом она еще не была уверена, кого ей хотелось разорвать на кусочки – местных красавиц или Сэма.
Кто-то дотронулся до ее руки, Лолли решила, что это один из аборигенов, и повернулась, намереваясь изобразить восторг, чтобы отплатить Сэму той же монетой. Рядом с ней стояла седовласая пожилая женщина. Волосы у нее были белее хлопка, лицо испещряли морщины, и в то же время маленькие черные глазки живо, даже озорно, блестели. Это была маленькая грузная женщина с огромным бюстом и короткими ножками, каких Лолли еще не видела. Ростом она была Лолли по плечо.
– Идем со мной, милая, – произнесла она, как показалось Лолли, с каким-то британским акцентом.
– Вы говорите по-английски! – Лолли готова была ее расцеловать.
– Не совсем. Здесь все считают, разрази их гром, что язык, на котором я говорю, вовсе не английский. Ну а теперь ступай за мной. Мне некогда разговаривать тут с тобой целый день. – Женщина повернулась и решительно зашагала в деревню по грязной тропе.
Лолли поспешила за ней.
– Надеюсь, это означает, что вы не охотники за головами?
– Этого еще не хватало, – бросила старуха через плечо.
– А вы сами местная? – спросила Лолли, разглядев в женщине все черты, характерные для аборигенов, включая три татуировки на руках и шее.
– Муж мой был из Лондона. Прекрасный человек был мой Гарри. Он служил матросом на «Королеве Виктории», самом лучшем корабле, разрази его гром, когда-либо бороздившем моря, и я прожила с ним в Лондоне пять лет. А потом мы вместе вернулись сюда. Его унесла лихорадка, будь она проклята. Случилось это в девяностом.
– Мне очень жаль.
Женщина остановилась и повернулась, подбоченившись.
– С чего бы это? Ты ведь никогда его не знала. Вот о чем тебе следовало бы пожалеть.
Лолли слегка опешила, а потом попыталась объяснить:
– Жаль, конечно, что я не знала его... хм, то есть я хочу сказать, мне жаль, что теперь вы одна. Ну, вы понимаете, жаль, что он умер.
– И вовсе я не одна. У меня пятнадцать детей, и еще тридцать восемь ребятишек называют меня бабушкой. Ни минутки не сижу одна, разрази меня гром, то и дело кто-нибудь под ногами вертится. Повернусь куда – глядь, один из них уже дергает меня за подол.
Лолли рассмеялась и тут только поняла, что даже не знает, как зовут эту женщину.
– Меня зовут Юлайли Грейс Лару, но для вас просто Лолли. А как ваше имя?
Женщина остановилась и медленно обернулась:
– Тебя зовут Лолли Лару?
Лолли кивнула. Женщина оглядела ее своими черными глазками с ног до головы.
– Тебе бы следовало пристрелить того олуха, который дал тебе имя неприличной танцовщицы. – Она покачала головой и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Лолли сделала то, что у нее получалось лучше всего. Она закричала.
Крик эхом пронесся по ущелью, отталкиваясь от скал и улетая в небо. Аборигены отпрянули назад, принялись бормотать что-то, показывая на Лолли пальцами, и трясти головами. Сбежались жители деревни узнать, почему небеса оглашают землю такими воплями. Некоторые из них кричали, что боги, должно быть, очень разгневаны, потому что за всю жизнь им не приходилось слышать ничего подобного.
Мост сотрясался и раскачивался, Лолли не могла сделать ни шагу. Ее вопли отражались от ущелья, как бы говоря: «Посмотри вниз». Но Лолли знала, что, если она бросит взгляд вниз, то упадет.
Когда она уже подумывала сдаться на милость судьбы, Сэм оказался за ее спиной:
– Не смотри вниз. Привались спиной ко мне на грудь и дыши глубоко. Я не дам тебе упасть.
Стоило Лолли коснуться его плеча, к ней вернулось спокойствие. Это был Сэм, герой, который снова пришел ей на помощь, несмотря, на то что она мучила его.
– Очень медленно отведи ногу назад, приподними и поставь на мою. Поняла?
– Да, – прошептала Лолли, тут же став ему на ногу левой ногой.
Ветер продолжал раскачивать мост. Чтобы поставить правую ступню ему на ногу, понадобилось больше времени, но наконец ей это удалось. Как только они начали раскачиваться, Сэм зашептал ей на ухо, что все в порядке. Она поверила ему.
– А теперь положи свои руки на мои, держись за мои запястья, если тебе так удобнее, остаток пути я проделаю сам, хорошо?
Лолли кивнула.
Сэм двигался так легко, что она едва ощутила раскачивание моста; к тому времени, когда она выдохнула, они благополучно перебрались на другую сторону ущелья, на твердую землю.
– Сэм. Спасибо тебе.
Лолли обняла его за шею и крепко прижалась, пока внутри у нее не унялась дрожь. Сэм медленно поглаживал ее по спине, успокаивая, и Лолли чувствовала себя на седьмом небе. Она слышала бормотание аборигенов, окруживших их, а ей было все равно. Она хотела, чтобы Сэм обнимал ее и дальше.
Наконец она отпрянула и посмотрела ему в лицо. Ей показалось, что он пытливо вглядывается в нее, словно пытается удостовериться, что с ней все в порядке. Внезапно ее одолела такая сильная потребность поцеловать его, что она начала приподниматься на цыпочки и тянуться к его губам. В его пристальном взгляде она увидела тот же порыв. Он опустил голову.
Неожиданно между ними вклинилось копье. Это сделал Мояла, который, свирепо глядя на Сэма, отдал ему какой-то приказ. Лолли решила, что он велит Сэму отпустить ее. Мояла размахивал копьем перед их носами – пришлось им разойтись, но прежде Лолли услышала, как Сэм выругался. Они оба отступили назад.
Как только они отошли друг от друга, Сэма окружила толпа местных девушек, как окружают елку в Рождество сиротки. Они охали и ахали и трогали его руками, словно хотели убедиться, что он настоящий.
Лолли не обращала внимания на мужчин, которые перебирали пальцами ее опаленные волосы и гладили руки. Она с ужасом смотрела, как девушки, хихикая и посмеиваясь, гладили Сэма. Ей хотелось вцепиться им в черные блестящие длинные волосы, доходившие до бедер, и как следует выбранить. Она стряхнула прилипчивого аборигена, который пытался поцеловать ее левую ногу, и направилась к Сэму, чтобы извлечь его из женской толпы, но остановилась, услышав его смех.
Глядя на самодовольное лицо Сэма, она решила, что стружку нужно снять не с девушек, а с него. Он уже обнял двух красоток – естественно, самых смазливых – и улыбался им, когда они клали головы ему на плечи. Сэму это нравилось. Женщины вовсю виляли перед ним хвостами, заискивая и лебезя, а он упивался их обожанием.
Лолли от досады чуть не сплюнула, а он, должно быть, почувствовал на себе ее пристальный взгляд, потому что, смеясь, обернулся и посмотрел на нее. Лолли нахмурилась. Он пожал плечами с такой нарочитой невинностью, что ей понадобилась вся ее гордость и сила воли, чтобы остаться на месте, а не кинуться в толпу. При этом она еще не была уверена, кого ей хотелось разорвать на кусочки – местных красавиц или Сэма.
Кто-то дотронулся до ее руки, Лолли решила, что это один из аборигенов, и повернулась, намереваясь изобразить восторг, чтобы отплатить Сэму той же монетой. Рядом с ней стояла седовласая пожилая женщина. Волосы у нее были белее хлопка, лицо испещряли морщины, и в то же время маленькие черные глазки живо, даже озорно, блестели. Это была маленькая грузная женщина с огромным бюстом и короткими ножками, каких Лолли еще не видела. Ростом она была Лолли по плечо.
– Идем со мной, милая, – произнесла она, как показалось Лолли, с каким-то британским акцентом.
– Вы говорите по-английски! – Лолли готова была ее расцеловать.
– Не совсем. Здесь все считают, разрази их гром, что язык, на котором я говорю, вовсе не английский. Ну а теперь ступай за мной. Мне некогда разговаривать тут с тобой целый день. – Женщина повернулась и решительно зашагала в деревню по грязной тропе.
Лолли поспешила за ней.
– Надеюсь, это означает, что вы не охотники за головами?
– Этого еще не хватало, – бросила старуха через плечо.
– А вы сами местная? – спросила Лолли, разглядев в женщине все черты, характерные для аборигенов, включая три татуировки на руках и шее.
– Муж мой был из Лондона. Прекрасный человек был мой Гарри. Он служил матросом на «Королеве Виктории», самом лучшем корабле, разрази его гром, когда-либо бороздившем моря, и я прожила с ним в Лондоне пять лет. А потом мы вместе вернулись сюда. Его унесла лихорадка, будь она проклята. Случилось это в девяностом.
– Мне очень жаль.
Женщина остановилась и повернулась, подбоченившись.
– С чего бы это? Ты ведь никогда его не знала. Вот о чем тебе следовало бы пожалеть.
Лолли слегка опешила, а потом попыталась объяснить:
– Жаль, конечно, что я не знала его... хм, то есть я хочу сказать, мне жаль, что теперь вы одна. Ну, вы понимаете, жаль, что он умер.
– И вовсе я не одна. У меня пятнадцать детей, и еще тридцать восемь ребятишек называют меня бабушкой. Ни минутки не сижу одна, разрази меня гром, то и дело кто-нибудь под ногами вертится. Повернусь куда – глядь, один из них уже дергает меня за подол.
Лолли рассмеялась и тут только поняла, что даже не знает, как зовут эту женщину.
– Меня зовут Юлайли Грейс Лару, но для вас просто Лолли. А как ваше имя?
Женщина остановилась и медленно обернулась:
– Тебя зовут Лолли Лару?
Лолли кивнула. Женщина оглядела ее своими черными глазками с ног до головы.
– Тебе бы следовало пристрелить того олуха, который дал тебе имя неприличной танцовщицы. – Она покачала головой и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90