Она вскрикнула от боли, ударившись спиной, и тут же услышала громкий треск ломающейся кости. Корчась от сильной боли и не в силах подняться с пола, Маделейн подняла голову и увидела нового ковбоя, стоявшего над ней, а также Бака с Селестой, выбегающих из комнаты и приводящих в порядок одежду.
Маделейн громко застонала, впрочем, не столько от боли, сколько от обиды на свою неловкость.
Глава 3
Онор быстро шла по залитой солнцем главной улице Лоуэлла, то и дело оглядываясь на прохожих, спешивших по своим делам. Два всадника мелькнули в дальнем конце изрезанного колеями проезда, женщина подметала тротуар перед магазином, встревоженный муж помогал беременной жене выйти из повозки. Она нахмурилась, увидев несколько зевак, столпившихся на углу, потом перевела взгляд на троих детей, вышедших на улицу с учебниками в руках. Ее губы тронула улыбка, когда за детьми по пятам решительно последовала дворняжка, не обратив ни малейшего внимания на команду «Домой!».
Это было так знакомо... это было как раз то начало дня, о каком мечтала Онор, хотя она чувствовала, что этот день будет каким угодно, только не спокойным.
Она тяжело вздохнула, ее беспокойство усилилось. Она плохо спала, несмотря на удобную постель в пансионе Софи Тревор. К сытному завтраку, который Софи подала постояльцам, Онор тоже не притронулась. Решительно, но вежливо она пресекла все попытки завязать с ней разговор, предпринятые бородатым ковбоем по имени Уайатт Стоун, который представился ей и быстро удалился до появления других постояльцев. У Онор было дело, о котором она не забывала ни на минуту.
Страдания матери, описанные в письмах недостойному человеку, которого она так отчаянно любила, снова вспомнились ей сейчас, как это было прошедшей бессонной ночью.
Это было моей ошибкой , теперь я это знаю. Моя молчаливая любовь к тебе , должно быть , отразилась в моих глазах в мгновения горя после смерти Уильяма. Ты просто хотел утешить меня. Именно я позволила ситуации выйти из-под контроля. Я хочу , чтобы ты знал , я понимаю , почему ты не проявлял ко мне никакого интереса после случившегося , почему ты сделал вид , будто забыл о моем существовании.
Надеюсь , ты простишь мой проступок , поспешный отъезд из Лоуэлла и то , что я не попрощалась ни с тобой , ни с Эммой. Правда заключается в том , что я не могу смотреть моей дорогой подруге в глаза , сознавая свой позор и вину , которую я возложила на себя. Яне хотела , чтобы моя слабость подвергла опасности твою прекрасную жизнь с Эммой и детьми.
Я знаю , как сильно тебя любит Эмма , мой драгоценный Бак , и знаю , как сильно любишь ты ее. Но я эгоистично надеюсь , что ты сохранишь где-то глубоко в сердце память о том , что я тоже всегда любила тебя.
Слова, полные муки... слова бессмертной любви.
В письмах матери не было ни одного упоминания об Онор. Не было и намека на обвинения в адрес бессердечного красавца – ее отца, который даже и не знал, что Онор вообще существует.
Онор решила, что не будет тратить время перед встречей с Баком Старом впустую. Она выяснит, как добраться до «Техасской звезды», возьмет лошадь в пункте проката и вскоре встретится с отцом. Что же касается Кэла Стара, брата, с которым она никогда не была знакома...
Онор усилием воли прогнала от себя эту мысль и сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать. С того времени, как умерла мать, она сильно похудела. Юбка простого покроя, белая блузка и шляпа для верховой езды, в которых она щеголяла теперь, вполне годились бы для поездки на ранчо «Техасская звезда», но сейчас одежда болталась на ее худом теле. Не ускользнуло от нее и то, что от продолжительного путешествия и бессонной ночи ее кожа стала бледной, а под глазами появились темные круги. Она откинула назад капризную рыжевато-каштановую прядь и вздернула подбородок, зная, что выглядит не лучшим образом, и досадуя на то, что ее вообще волнует это.
Два всадника, которых Онор видела, когда те въезжали в город, отвлекли ее внимание, когда спешились у привязи перед магазином. Первый всадник был стариком, знавшим лучшие дни. Она подумала, что и второй, более молодой человек, не всегда был беден, но ее внимание привлек отнюдь не их внешний вид, а выражение их лиц. Что-то было в них не так.
Будто в ответ на ее раздумья Док Мэгги, женщина средних лет, которую она накануне видела с Кэлом Старом, вышла из своего кабинета и поспешила к ним.
Онор подошла ближе и услышала слова Док:
– Вы уверены?
– Нет никаких сомнений. У нее сломана нога. Я собирался приехать еще вчера, но она и слышать об этом не захотела. Разумеется, моя жена ее поддержала, – говорил старик.
Онор увидела недовольство на его лице.
– Они обе были уверены, что она сможет позаботиться о себе сама, но сегодня утром все изменилось, – продолжил он.
– Это на них похоже.
Док запоздало обратила внимание на молчавшего молодого человека.
– Кто это с вами? Не думаю, что мы встречались.
– Это мой новый работник на ранчо, – нетерпеливо ответил старик.
– Новый работник?
– Именно это я и сказал.
– Полагаю, у него есть имя? – проворчала Док, удивленная его грубым тоном.
– Не думаю, что сейчас подходящее время для знакомства.
– Неужели? Я не терплю грубости, Бак Стар! Бак Стар.
Онор не могла больше ни о чем думать.
Этого не может быть!
Она постаралась успокоиться и отступила в тень навеса над магазином. Нет... Бак Стар был мускулистым, мужественным мужчиной, его волосы были темными, а глаза «поразительно синими». Даже если учесть, что прошло столько лет, это не может быть он!
Онор отступила еще на шаг. Волосы этого человека были седыми и редкими, черты лица почти неразличимыми под сеткой глубоких морщин, испещривших его лицо. Его кожа была болезненно бледной, он был таким худым, сморщенным, что одежда висела на его истощенном теле. Единственным, что совпадало с описанием Бака Стара, данным матерью, были его синие глаза, несколько поблекшие, но не утратившие «поразительное» выражение.
Слушая, как бьется сердце, Онор прислонилась к навесу, увидев, как Бак Стар указал на человека, молча стоявшего рядом с ним, и ответил на вопрос Док:
– Ну хорошо, будь по-твоему. Его зовут Джейс Рул. Я хочу представить его Бауэрам, чтобы он мог брать в магазине товары на счет «Техасской звезды». Он останется здесь и выполнит некоторые мои поручения, а мы съездим с тобой на ранчо.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты ехал со мной, Бак, – фыркнула в ответ Док Мэгги.
– Нет, нуждаешься.
– Я сама о себе позабочусь.
– Судя по тому, как сейчас обстоят дела на ранчо, нет.
Док замолчала и впилась взглядом в Бака:
– Дела плохи, да?
– Можно сказать и так.
Док нахмурилась:
– Рада познакомиться, Джейс Рул. Меня все зовут Док Мэгги. Простите, что у меня нет времени на разговоры, – произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Маделейн громко застонала, впрочем, не столько от боли, сколько от обиды на свою неловкость.
Глава 3
Онор быстро шла по залитой солнцем главной улице Лоуэлла, то и дело оглядываясь на прохожих, спешивших по своим делам. Два всадника мелькнули в дальнем конце изрезанного колеями проезда, женщина подметала тротуар перед магазином, встревоженный муж помогал беременной жене выйти из повозки. Она нахмурилась, увидев несколько зевак, столпившихся на углу, потом перевела взгляд на троих детей, вышедших на улицу с учебниками в руках. Ее губы тронула улыбка, когда за детьми по пятам решительно последовала дворняжка, не обратив ни малейшего внимания на команду «Домой!».
Это было так знакомо... это было как раз то начало дня, о каком мечтала Онор, хотя она чувствовала, что этот день будет каким угодно, только не спокойным.
Она тяжело вздохнула, ее беспокойство усилилось. Она плохо спала, несмотря на удобную постель в пансионе Софи Тревор. К сытному завтраку, который Софи подала постояльцам, Онор тоже не притронулась. Решительно, но вежливо она пресекла все попытки завязать с ней разговор, предпринятые бородатым ковбоем по имени Уайатт Стоун, который представился ей и быстро удалился до появления других постояльцев. У Онор было дело, о котором она не забывала ни на минуту.
Страдания матери, описанные в письмах недостойному человеку, которого она так отчаянно любила, снова вспомнились ей сейчас, как это было прошедшей бессонной ночью.
Это было моей ошибкой , теперь я это знаю. Моя молчаливая любовь к тебе , должно быть , отразилась в моих глазах в мгновения горя после смерти Уильяма. Ты просто хотел утешить меня. Именно я позволила ситуации выйти из-под контроля. Я хочу , чтобы ты знал , я понимаю , почему ты не проявлял ко мне никакого интереса после случившегося , почему ты сделал вид , будто забыл о моем существовании.
Надеюсь , ты простишь мой проступок , поспешный отъезд из Лоуэлла и то , что я не попрощалась ни с тобой , ни с Эммой. Правда заключается в том , что я не могу смотреть моей дорогой подруге в глаза , сознавая свой позор и вину , которую я возложила на себя. Яне хотела , чтобы моя слабость подвергла опасности твою прекрасную жизнь с Эммой и детьми.
Я знаю , как сильно тебя любит Эмма , мой драгоценный Бак , и знаю , как сильно любишь ты ее. Но я эгоистично надеюсь , что ты сохранишь где-то глубоко в сердце память о том , что я тоже всегда любила тебя.
Слова, полные муки... слова бессмертной любви.
В письмах матери не было ни одного упоминания об Онор. Не было и намека на обвинения в адрес бессердечного красавца – ее отца, который даже и не знал, что Онор вообще существует.
Онор решила, что не будет тратить время перед встречей с Баком Старом впустую. Она выяснит, как добраться до «Техасской звезды», возьмет лошадь в пункте проката и вскоре встретится с отцом. Что же касается Кэла Стара, брата, с которым она никогда не была знакома...
Онор усилием воли прогнала от себя эту мысль и сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать. С того времени, как умерла мать, она сильно похудела. Юбка простого покроя, белая блузка и шляпа для верховой езды, в которых она щеголяла теперь, вполне годились бы для поездки на ранчо «Техасская звезда», но сейчас одежда болталась на ее худом теле. Не ускользнуло от нее и то, что от продолжительного путешествия и бессонной ночи ее кожа стала бледной, а под глазами появились темные круги. Она откинула назад капризную рыжевато-каштановую прядь и вздернула подбородок, зная, что выглядит не лучшим образом, и досадуя на то, что ее вообще волнует это.
Два всадника, которых Онор видела, когда те въезжали в город, отвлекли ее внимание, когда спешились у привязи перед магазином. Первый всадник был стариком, знавшим лучшие дни. Она подумала, что и второй, более молодой человек, не всегда был беден, но ее внимание привлек отнюдь не их внешний вид, а выражение их лиц. Что-то было в них не так.
Будто в ответ на ее раздумья Док Мэгги, женщина средних лет, которую она накануне видела с Кэлом Старом, вышла из своего кабинета и поспешила к ним.
Онор подошла ближе и услышала слова Док:
– Вы уверены?
– Нет никаких сомнений. У нее сломана нога. Я собирался приехать еще вчера, но она и слышать об этом не захотела. Разумеется, моя жена ее поддержала, – говорил старик.
Онор увидела недовольство на его лице.
– Они обе были уверены, что она сможет позаботиться о себе сама, но сегодня утром все изменилось, – продолжил он.
– Это на них похоже.
Док запоздало обратила внимание на молчавшего молодого человека.
– Кто это с вами? Не думаю, что мы встречались.
– Это мой новый работник на ранчо, – нетерпеливо ответил старик.
– Новый работник?
– Именно это я и сказал.
– Полагаю, у него есть имя? – проворчала Док, удивленная его грубым тоном.
– Не думаю, что сейчас подходящее время для знакомства.
– Неужели? Я не терплю грубости, Бак Стар! Бак Стар.
Онор не могла больше ни о чем думать.
Этого не может быть!
Она постаралась успокоиться и отступила в тень навеса над магазином. Нет... Бак Стар был мускулистым, мужественным мужчиной, его волосы были темными, а глаза «поразительно синими». Даже если учесть, что прошло столько лет, это не может быть он!
Онор отступила еще на шаг. Волосы этого человека были седыми и редкими, черты лица почти неразличимыми под сеткой глубоких морщин, испещривших его лицо. Его кожа была болезненно бледной, он был таким худым, сморщенным, что одежда висела на его истощенном теле. Единственным, что совпадало с описанием Бака Стара, данным матерью, были его синие глаза, несколько поблекшие, но не утратившие «поразительное» выражение.
Слушая, как бьется сердце, Онор прислонилась к навесу, увидев, как Бак Стар указал на человека, молча стоявшего рядом с ним, и ответил на вопрос Док:
– Ну хорошо, будь по-твоему. Его зовут Джейс Рул. Я хочу представить его Бауэрам, чтобы он мог брать в магазине товары на счет «Техасской звезды». Он останется здесь и выполнит некоторые мои поручения, а мы съездим с тобой на ранчо.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты ехал со мной, Бак, – фыркнула в ответ Док Мэгги.
– Нет, нуждаешься.
– Я сама о себе позабочусь.
– Судя по тому, как сейчас обстоят дела на ранчо, нет.
Док замолчала и впилась взглядом в Бака:
– Дела плохи, да?
– Можно сказать и так.
Док нахмурилась:
– Рада познакомиться, Джейс Рул. Меня все зовут Док Мэгги. Простите, что у меня нет времени на разговоры, – произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60