Чиновник, будучи человеком одиноким, привязался к нему. Выйдя в отставку, Кудрявцев поселился в Ново-Кучине, а его бывший слуга поступил в приказчики. Они не виделись некоторое время, затем Кудрявцев разыскал его и предложил поучаствовать в прибыльном деле, продавая марки. Зная, что прежде его хозяин, торгуя марками, имел неплохие обороты, приказчик согласился. В его задачу входила продажа больших партий «мелким оптовикам», а также наблюдение за тем, чтобы все заведения были постоянно «при товаре», и поиск новых точек сбыта. По словам арестованного, дело быстро стало набирать обороты и к моменту ареста достигло таких размеров, что он один едва успевал управляться.
* * *
В Ново-Кучино отправился сам Кошко, возглавивший отряд агентов, прибывших, чтобы арестовать пенсионера-филателиста. В его доме была обнаружена действительно богатейшая коллекция марок и вместе с тем несколько пакетов, приготовленных для отправки за границу. В них были упакованы ординарные, бывшие в употреблении марки, по тысяче штук в каждом пакете. Хозяин дачи дал по этому поводу следующие пояснения: все началось с того, что он поместил в нескольких газетах объявление о продаже марок и обмене ценных экземпляров. В том же объявлении он предлагал свои услуги в качестве консультанта и эксперта-филателиста. Именно за консультацией обратился к нему прибывший из Варшавы бойкий господин Л.Д., который якобы промышлял торговлей марками у себя в Варшаве, и он действительно показал себя знатоком марок. Ведя профессиональную беседу, Л.Д., как бы невзначай, поинтересовался: «Не мае ли пане цих марук для запроданья?» Узнав, что имеются, он спросил: а нет ли у «пана знатока» бывших в употреблении ординарных марок? У Кудрявцева за время его службы на почте, способствующей пополнению коллекции, требуемых марок оказалось огромное количество. Тогда варшавский гость поведал старику, что он в два своих приезда в Россию — в Москву и Петербург — приобрёл полтора миллиона таких марок и готов прямо сейчас купить большую партию этого «филателистического мусора». Сказано — сделано. Варшавянин приобрёл у коллекционера 30 тысяч марок, заплатив наличными. С тем они и расстались.
А через некоторое время Л.Д. вновь появился в доме отставного почтовика. На этот раз не с пустыми руками: он продемонстрировал «образцик товара» — марки, прошедшие реставрацию в подпольной мастерской, притаившейся в недрах еврейского квартала Варшавы. Он предложил гешефт: Кудрявцев будет поставлять «сырьё», а взамен по самой бросовой цене получать подобный «товар» на реализацию. И бес жадности лягнул своим копытом в ребро пенсионеру Кудрявцеву, плюнувшему на свою безупречную репутацию и пустившемуся на старости лет в эту авантюру.
* * *
При обыске личных вещей старика сыщики обнаружили в кармане его пиджака квитанцию варшавского банкирского дома Мендеца, по которой следовало получить в Московском учётном банке предназначавшуюся ему ценную посылку, высланную из Варшавы и оплаченную наложенным платежом. Прямо из дома в Ново-Кучине Кошко отправился в указанный в квитанции банк и потребовал предъявить ему подозрительную посылку. При вскрытии коробки в её содержимом были обнаружены искусно спрятанные марки. Когда уже препровождённому в управление сыскной полиции коллекционеру предъявили посылку, тот «вспомнил», что существовал ещё один канал пересылки: через Московское отделение Южнорусского банка.
* * *
События, произошедшие за время расследования «филателистической панамы», как позже назвали этот случай газеты, потребовали срочного выезда бригады москов-ских сыщиков в Варшаву. Им предстояло раскрыть подпольную фабрику и всю организацию господина Л.Д. В противном случае следовало ожидать «возрождения промысла» в каком угодно месте огромной страны, а тогда весь их успех не стоил и ломаного гроша.
Для начала решили отыскать самого гешефтмахера-искусителя. Задачу облегчали показания о «варшавянине» почтового чиновника, имеющиеся у московских сыщиков. Варшавские коллеги помогли отыскать лавочку, принадлежавшую Л.Д. За мошенником было установлено негласное наблюдение. Не подозревая о том, что его «москов-ская сеть» провалилась, Л.Д. чувствовал себя в Варшаве в полной безопасности, правил конспирации не соблюдал, и сыщикам только оставалось брать на заметку адреса и фамилии людей, которых он посещал. «Хвост», пущенный за одним из тех, с кем общался Л.Д., привёл полицейских к лавке старьёвщика в небогатом еврейском квартале. Сыщик, наблюдавший за лавкой, обратил внимание на то, что утром поодиночке сюда заходят несколько человек и находятся там до самого вечера, а что они так долго делают в магазинчике, который едва их всех может вместить, было совершенно непонятно! В один из дней вслед за подозрительными посетителями в лавку прибыл и наряд жандармов, которые при обыске нашли в задней комнате люк, ведший в подвал. Спустившись вниз, жандармы обнаружили прекрасно оборудованную мастерскую, в которой более двух десятков ретушёров, рисовальщиков, специалистов-химиков «трудились» не покладая рук, вытравляя штемпеля, подчищая марки и подкрашивая их, доводя тем самым до «товарной кондиции».
Одновременно ещё по 17 адресам были произведены обыски и аресты, в результате «фирма» прекратила существование.
* * *
Всего мошенники произвели и частично реализовали более шести миллионов марок разного достоинства: от пятикопеечных до тех, что были ценою в рубль, самых ходовых. Подпольное предприятие при дальнейшем наращивании своих «оборотов» и «расширении производства» могло бы наводнить фальшивыми марками всю Россию. Дотошность чиновников Московского почтамта и профессионализм сыщиков помогли успешно завершить сложное расследование. Дело о фальшивых марках было одним из первых крупных успехов «московского периода» в карьере известного сыщика Аркадия Францевича Кошко.
Молчание грешников
Утром 10 октября 1911 года на приём к начальнику сыскного отделения московской полиции Аркадию Францевичу Кошко записался некто С.К. Добычин, владелец собственного кирпичного завода, как было указано в его визитной карточке, поданной секретарю. Войдя в кабинет, этот осанистый, весьма респектабельный на вид господин проявлял все признаки волнения, и Кошко даже поначалу показалось, что он хочет признаться в каком-нибудь преступлении. Такое уже бывало в его практике, когда люди, сгоряча натворив дел, придя в себя, прибегали в его кабинет каяться.
Но, как оказалось, владелец кирпичного завода пришёл вовсе не за этим. Кошко, давая возможность посетителю успокоиться, усадил того не в кресло, стоявшее перед его письменным столом, а на диван у стены, и сам присел рядом, создавая таким образом особую, не казённую обстановку для беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
* * *
В Ново-Кучино отправился сам Кошко, возглавивший отряд агентов, прибывших, чтобы арестовать пенсионера-филателиста. В его доме была обнаружена действительно богатейшая коллекция марок и вместе с тем несколько пакетов, приготовленных для отправки за границу. В них были упакованы ординарные, бывшие в употреблении марки, по тысяче штук в каждом пакете. Хозяин дачи дал по этому поводу следующие пояснения: все началось с того, что он поместил в нескольких газетах объявление о продаже марок и обмене ценных экземпляров. В том же объявлении он предлагал свои услуги в качестве консультанта и эксперта-филателиста. Именно за консультацией обратился к нему прибывший из Варшавы бойкий господин Л.Д., который якобы промышлял торговлей марками у себя в Варшаве, и он действительно показал себя знатоком марок. Ведя профессиональную беседу, Л.Д., как бы невзначай, поинтересовался: «Не мае ли пане цих марук для запроданья?» Узнав, что имеются, он спросил: а нет ли у «пана знатока» бывших в употреблении ординарных марок? У Кудрявцева за время его службы на почте, способствующей пополнению коллекции, требуемых марок оказалось огромное количество. Тогда варшавский гость поведал старику, что он в два своих приезда в Россию — в Москву и Петербург — приобрёл полтора миллиона таких марок и готов прямо сейчас купить большую партию этого «филателистического мусора». Сказано — сделано. Варшавянин приобрёл у коллекционера 30 тысяч марок, заплатив наличными. С тем они и расстались.
А через некоторое время Л.Д. вновь появился в доме отставного почтовика. На этот раз не с пустыми руками: он продемонстрировал «образцик товара» — марки, прошедшие реставрацию в подпольной мастерской, притаившейся в недрах еврейского квартала Варшавы. Он предложил гешефт: Кудрявцев будет поставлять «сырьё», а взамен по самой бросовой цене получать подобный «товар» на реализацию. И бес жадности лягнул своим копытом в ребро пенсионеру Кудрявцеву, плюнувшему на свою безупречную репутацию и пустившемуся на старости лет в эту авантюру.
* * *
При обыске личных вещей старика сыщики обнаружили в кармане его пиджака квитанцию варшавского банкирского дома Мендеца, по которой следовало получить в Московском учётном банке предназначавшуюся ему ценную посылку, высланную из Варшавы и оплаченную наложенным платежом. Прямо из дома в Ново-Кучине Кошко отправился в указанный в квитанции банк и потребовал предъявить ему подозрительную посылку. При вскрытии коробки в её содержимом были обнаружены искусно спрятанные марки. Когда уже препровождённому в управление сыскной полиции коллекционеру предъявили посылку, тот «вспомнил», что существовал ещё один канал пересылки: через Московское отделение Южнорусского банка.
* * *
События, произошедшие за время расследования «филателистической панамы», как позже назвали этот случай газеты, потребовали срочного выезда бригады москов-ских сыщиков в Варшаву. Им предстояло раскрыть подпольную фабрику и всю организацию господина Л.Д. В противном случае следовало ожидать «возрождения промысла» в каком угодно месте огромной страны, а тогда весь их успех не стоил и ломаного гроша.
Для начала решили отыскать самого гешефтмахера-искусителя. Задачу облегчали показания о «варшавянине» почтового чиновника, имеющиеся у московских сыщиков. Варшавские коллеги помогли отыскать лавочку, принадлежавшую Л.Д. За мошенником было установлено негласное наблюдение. Не подозревая о том, что его «москов-ская сеть» провалилась, Л.Д. чувствовал себя в Варшаве в полной безопасности, правил конспирации не соблюдал, и сыщикам только оставалось брать на заметку адреса и фамилии людей, которых он посещал. «Хвост», пущенный за одним из тех, с кем общался Л.Д., привёл полицейских к лавке старьёвщика в небогатом еврейском квартале. Сыщик, наблюдавший за лавкой, обратил внимание на то, что утром поодиночке сюда заходят несколько человек и находятся там до самого вечера, а что они так долго делают в магазинчике, который едва их всех может вместить, было совершенно непонятно! В один из дней вслед за подозрительными посетителями в лавку прибыл и наряд жандармов, которые при обыске нашли в задней комнате люк, ведший в подвал. Спустившись вниз, жандармы обнаружили прекрасно оборудованную мастерскую, в которой более двух десятков ретушёров, рисовальщиков, специалистов-химиков «трудились» не покладая рук, вытравляя штемпеля, подчищая марки и подкрашивая их, доводя тем самым до «товарной кондиции».
Одновременно ещё по 17 адресам были произведены обыски и аресты, в результате «фирма» прекратила существование.
* * *
Всего мошенники произвели и частично реализовали более шести миллионов марок разного достоинства: от пятикопеечных до тех, что были ценою в рубль, самых ходовых. Подпольное предприятие при дальнейшем наращивании своих «оборотов» и «расширении производства» могло бы наводнить фальшивыми марками всю Россию. Дотошность чиновников Московского почтамта и профессионализм сыщиков помогли успешно завершить сложное расследование. Дело о фальшивых марках было одним из первых крупных успехов «московского периода» в карьере известного сыщика Аркадия Францевича Кошко.
Молчание грешников
Утром 10 октября 1911 года на приём к начальнику сыскного отделения московской полиции Аркадию Францевичу Кошко записался некто С.К. Добычин, владелец собственного кирпичного завода, как было указано в его визитной карточке, поданной секретарю. Войдя в кабинет, этот осанистый, весьма респектабельный на вид господин проявлял все признаки волнения, и Кошко даже поначалу показалось, что он хочет признаться в каком-нибудь преступлении. Такое уже бывало в его практике, когда люди, сгоряча натворив дел, придя в себя, прибегали в его кабинет каяться.
Но, как оказалось, владелец кирпичного завода пришёл вовсе не за этим. Кошко, давая возможность посетителю успокоиться, усадил того не в кресло, стоявшее перед его письменным столом, а на диван у стены, и сам присел рядом, создавая таким образом особую, не казённую обстановку для беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57