Создание инновационного экономического модуля даст России возможность принять участие в конкурсе постиндустриальных национальных проектов, но это – тема следующего периода: «после 2020 года».
Итак, Базовый сценарий развития России включает в себя:
Этап выборов с благоприятной во всех отношениях конъюнктурой – 2003–2004 гг.;
Этап сложных в техническом отношении и весьма болезненных для населения реформ – 2004–2010 гг.;
Этап инновационного развития – 2010–2020 гг.;
Этап постиндустриального развития 2020 гг. – …
Всякая стратегия за Россию должна иметь в виду эту периодизацию.
2. «Ну очень большая страна»
Второй необходимой для стратегирования «рамкой» является пространственная протяженность страны. Россия действительно очень велика. Она занимает значительную часть суперконтинента Евразия, покрывая по долготе девять часовых поясов, а по широте – области между полярными пустынями и субтропиками. Ни население России, ни ее промышленность, ни ее инфраструктура не соразмерны территории страны.
Сколько бы железных дорог ни строилось в Империи, мобилизация в России отставала от европейских стран более чем на месяц. Сколько бы усилий ни вкладывалось в развитие промышленности Сибири и Дальнего Востока, эта промышленность неизменно оставалась нерентабельной. На месте для нее не было рынка, а доставка товара на европейский рынок была непозволительно дорога. Практически любая попытка наладить восточнее Урала нормальное капиталистическое (неколониальное) хозяйствование способствовала возрастанию в стране связностной, или транспортной, инфляции.
На Сахалине водка, произведенная на острове, стоит дороже, чем доставленная с материка. Проблема в том, что рабочую силу приходится завозить, и это оказывается недешево. В результате фонд оплаты труда составляет в цене сахалинской водки 45%, а в цене импортной – 6%. Еще примерно 20% накручивают транспортные расходы.
На сегодня ситуация выглядит следующим образом: если Россия создаст у себя систему производства, соответствующую европейским стандартам, ее продукция – внутри страны или за рубежом – будет стоить дороже соответствующей европейской на величину, соответствующую транспортной инфляции. Нерентабельностью производства страна оплачивает свои размеры.
Даже историческое время идет по-разному на разных пространственных полюсах России. Москва в значительной мере закончила реформу ЖКХ и превратилась в настоящий мировой город, превосходящий по уровню деловой активности большинство европейских городов. Она живет где-то в 2007 году. Санкт-Петербург традиционно «размазан» по нескольким эпохам, тяготея, однако, к сегодняшнему дню, то есть к 2003 году. Точно так же Нижний Новгород, Екатеринбург, Красноярск, Томск синхронизированы с европейским историческим временем – там 2003 год. Во Владивостоке – начало 2000-х. В Южно-Сахалинске – конец 1990-х. А Курильские острова (как и сибирская глубинка) еще живет в историческом социализме – там заканчиваются 1980-е годы.
2.1 Метрополия и провинция
Освоение Россией Сибири и Дальнего Востока носило сугубо колониальный характер. Речь шла не столько о распахивании и включении в хозяйственный оборот новых свободных земель (как это было во время покорения американского Запада), сколько об эксплуатации, и притом хищнической эксплуатации природных ресурсов. Наши предки продвигались на восток за моржовой костью, пушниной, золотом. В индустриальную эпоху искали уголь, нефть, газ, уран, дешевую гидроэнергию. Сейчас ценностью становится лес, пресная вода, экологически чистые территории.
Во всех случаях восточные земли не рассматривались охотниками и поселенцами как настоящий или будущий дом. Они шли за добычей, которой могли быть соболиные шкуры, золотой песок или командировочные с «северным» или «восточным» коэффициентом, и предполагали вернуться с этой добычей домой. Они могли жить во Владивостоке, в Якутске или Южно-Сахалинске десятилетиями и даже поколениями, но оставались пришельцами, захватчиками, колонизаторами.
Ситуация несколько изменилась в последние годы – в связи с демонстрируемым Москвой безразличием к судьбе восточных и северных земель. Дальний Восток перестал быть колонией, поскольку перестал быть нужным Москве.
Вместо структуры «Империя плюс колонии» возникла другая, но столь же старая и экономически несообразная схема «Метрополия плюс провинция».
Границы почти точно совпадают с линией раздела между Европой и Азией. Не только для внешнего мира, но и для абсолютного большинства нашего собственного населения Россия – это Москва. Ну, еще – Санкт-Петербург и, может быть, Нижний Новгород. Россия регионов занимает две трети страны, в этой России проживает половина ее населения. Но в финансовом, экономическом, культурном смысле ее нет. Нет ее и на информационной карте мира. Зато там есть бедная тень Москвы – Россия провинций.
Проблемы Метрополии и Провинции в чем-то совпадают (в конце концов, это все-таки одна страна), но в значительной мере они противоположны. Метрополия, и прежде всего Москва, поглощает (аккрецирует) кадровые ресурсы Провинции. Но Метрополия в значительной мере освоена, ее проектное пространство застроено и поделено, свободных вакансий нет. И Метрополия «уничтожает», деклассирует кадры, превращая их в аморфное «население», в «народ». Метрополия избыточна в финансовом и кадровом отношении и бедна свободной проектностью. Провинция страдает от катастрофической кадровой и ресурсной недостаточности, зато она открыта для проектности.
Такая ситуация провоцирует встречный антропоток: некоторый аналог вращающихся дверей, когда кадры Метрополии участвуют в проектном движении Провинции и возвращаются назад, обогащенные новым деятельным опытом. В свою очередь молодежь Провинции получает профессиональную подготовку в Метрополии и возвращается назад – из кадрового пространства в проектное.
Но такому обменному антропотоку препятствует инфраструктурная недостаточность Российской Федерации.
2.2. Снова «транспортная теорема»
Город Южно-Сахалинск отстоит от Москвы на девять часов полета (включая время регистрации и дорогу к аэропорту) и примерно на 500 долларов вместе с налогом с продаж. Город Южно-Курильск разделяют с Южно-Сахалинском примерно 300 морских миль, сотни полторы долларов и три-четыре дня. Это – среднее время. Зимой, бывает, вылета приходится ждать неделю.
Аэропорт Южно-Курильска не сертифицирован как всепогодный. Летает туда из Южно-Сахалинска Ан-24, машина когда-то очень надежная, но сейчас устаревшая морально и изношенная физически. Трасса проходит над Охотским морем, которое летом обычно штормит, а зимой покрыто торосистым льдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Итак, Базовый сценарий развития России включает в себя:
Этап выборов с благоприятной во всех отношениях конъюнктурой – 2003–2004 гг.;
Этап сложных в техническом отношении и весьма болезненных для населения реформ – 2004–2010 гг.;
Этап инновационного развития – 2010–2020 гг.;
Этап постиндустриального развития 2020 гг. – …
Всякая стратегия за Россию должна иметь в виду эту периодизацию.
2. «Ну очень большая страна»
Второй необходимой для стратегирования «рамкой» является пространственная протяженность страны. Россия действительно очень велика. Она занимает значительную часть суперконтинента Евразия, покрывая по долготе девять часовых поясов, а по широте – области между полярными пустынями и субтропиками. Ни население России, ни ее промышленность, ни ее инфраструктура не соразмерны территории страны.
Сколько бы железных дорог ни строилось в Империи, мобилизация в России отставала от европейских стран более чем на месяц. Сколько бы усилий ни вкладывалось в развитие промышленности Сибири и Дальнего Востока, эта промышленность неизменно оставалась нерентабельной. На месте для нее не было рынка, а доставка товара на европейский рынок была непозволительно дорога. Практически любая попытка наладить восточнее Урала нормальное капиталистическое (неколониальное) хозяйствование способствовала возрастанию в стране связностной, или транспортной, инфляции.
На Сахалине водка, произведенная на острове, стоит дороже, чем доставленная с материка. Проблема в том, что рабочую силу приходится завозить, и это оказывается недешево. В результате фонд оплаты труда составляет в цене сахалинской водки 45%, а в цене импортной – 6%. Еще примерно 20% накручивают транспортные расходы.
На сегодня ситуация выглядит следующим образом: если Россия создаст у себя систему производства, соответствующую европейским стандартам, ее продукция – внутри страны или за рубежом – будет стоить дороже соответствующей европейской на величину, соответствующую транспортной инфляции. Нерентабельностью производства страна оплачивает свои размеры.
Даже историческое время идет по-разному на разных пространственных полюсах России. Москва в значительной мере закончила реформу ЖКХ и превратилась в настоящий мировой город, превосходящий по уровню деловой активности большинство европейских городов. Она живет где-то в 2007 году. Санкт-Петербург традиционно «размазан» по нескольким эпохам, тяготея, однако, к сегодняшнему дню, то есть к 2003 году. Точно так же Нижний Новгород, Екатеринбург, Красноярск, Томск синхронизированы с европейским историческим временем – там 2003 год. Во Владивостоке – начало 2000-х. В Южно-Сахалинске – конец 1990-х. А Курильские острова (как и сибирская глубинка) еще живет в историческом социализме – там заканчиваются 1980-е годы.
2.1 Метрополия и провинция
Освоение Россией Сибири и Дальнего Востока носило сугубо колониальный характер. Речь шла не столько о распахивании и включении в хозяйственный оборот новых свободных земель (как это было во время покорения американского Запада), сколько об эксплуатации, и притом хищнической эксплуатации природных ресурсов. Наши предки продвигались на восток за моржовой костью, пушниной, золотом. В индустриальную эпоху искали уголь, нефть, газ, уран, дешевую гидроэнергию. Сейчас ценностью становится лес, пресная вода, экологически чистые территории.
Во всех случаях восточные земли не рассматривались охотниками и поселенцами как настоящий или будущий дом. Они шли за добычей, которой могли быть соболиные шкуры, золотой песок или командировочные с «северным» или «восточным» коэффициентом, и предполагали вернуться с этой добычей домой. Они могли жить во Владивостоке, в Якутске или Южно-Сахалинске десятилетиями и даже поколениями, но оставались пришельцами, захватчиками, колонизаторами.
Ситуация несколько изменилась в последние годы – в связи с демонстрируемым Москвой безразличием к судьбе восточных и северных земель. Дальний Восток перестал быть колонией, поскольку перестал быть нужным Москве.
Вместо структуры «Империя плюс колонии» возникла другая, но столь же старая и экономически несообразная схема «Метрополия плюс провинция».
Границы почти точно совпадают с линией раздела между Европой и Азией. Не только для внешнего мира, но и для абсолютного большинства нашего собственного населения Россия – это Москва. Ну, еще – Санкт-Петербург и, может быть, Нижний Новгород. Россия регионов занимает две трети страны, в этой России проживает половина ее населения. Но в финансовом, экономическом, культурном смысле ее нет. Нет ее и на информационной карте мира. Зато там есть бедная тень Москвы – Россия провинций.
Проблемы Метрополии и Провинции в чем-то совпадают (в конце концов, это все-таки одна страна), но в значительной мере они противоположны. Метрополия, и прежде всего Москва, поглощает (аккрецирует) кадровые ресурсы Провинции. Но Метрополия в значительной мере освоена, ее проектное пространство застроено и поделено, свободных вакансий нет. И Метрополия «уничтожает», деклассирует кадры, превращая их в аморфное «население», в «народ». Метрополия избыточна в финансовом и кадровом отношении и бедна свободной проектностью. Провинция страдает от катастрофической кадровой и ресурсной недостаточности, зато она открыта для проектности.
Такая ситуация провоцирует встречный антропоток: некоторый аналог вращающихся дверей, когда кадры Метрополии участвуют в проектном движении Провинции и возвращаются назад, обогащенные новым деятельным опытом. В свою очередь молодежь Провинции получает профессиональную подготовку в Метрополии и возвращается назад – из кадрового пространства в проектное.
Но такому обменному антропотоку препятствует инфраструктурная недостаточность Российской Федерации.
2.2. Снова «транспортная теорема»
Город Южно-Сахалинск отстоит от Москвы на девять часов полета (включая время регистрации и дорогу к аэропорту) и примерно на 500 долларов вместе с налогом с продаж. Город Южно-Курильск разделяют с Южно-Сахалинском примерно 300 морских миль, сотни полторы долларов и три-четыре дня. Это – среднее время. Зимой, бывает, вылета приходится ждать неделю.
Аэропорт Южно-Курильска не сертифицирован как всепогодный. Летает туда из Южно-Сахалинска Ан-24, машина когда-то очень надежная, но сейчас устаревшая морально и изношенная физически. Трасса проходит над Охотским морем, которое летом обычно штормит, а зимой покрыто торосистым льдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154