В разговор неожиданно вмешался цесаревич Павел Петрович:
— Ваше величество, дозвольте и мне отправиться с морской экспедицией на Архипелаг.
Видимо, это намерение у него созрело не сразу. Он присутствовал на многих заседаниях коллегии, интересовался всем ходом подготовки к плаванию в Средиземное море. В небольшом зале все стихли, на лбу императрицы появилась недовольная складка.
— Что еще ты вздумал? — резко отчитала она сына. — Мне-то известно, что ты непригоден к долгому плаванию на море. Сиди на месте.
Пятнадцатилетний генерал-адмирал густо покраснел, опустил глаза, — вероятно, в который раз невеселые думы одолевали его...
Вспомнив эту историю, Спиридов попросил Мордвинова задержаться в гавани, чтобы погрузить на борт тяжелые осадные орудия. Мордвинов согласно кивнул и разрешил задержать выход.
Спиридов повеселел и на шканцах, провожая Мордвинова к трапу, сказал:
— Просьбу единую имею, Семен Иванович. Надумал окончательно обоих отроков своих в эскадру определить, покорно прошу командировать на неделе...
Как ни торопила Екатерина, но лишь к Петрову дню эскадра пополнила почти все припасы. Осталось доставить заряды к пушкам и принять сухопутный десант. Всю ночь грузили орудия на корабли, стоявшие в средней гавани у стенки, перевозили и размещали десант согласно расписанию. В середине июня наконец эскадра вышла на рейд, и флагману вставили последнее распоряжение: «По удостоверению нашему о вашей к нам верности и усердию, к отечеству любви и отличном искусстве в службе звания вашего, восхотели Мы поручить вам главную команду над сею в Кронштадте собранною эскадрою, которой сила и все к ней впредь для высажения на берег назначенное вам и без того уже известно. Вы имеете по тому с получения сего нашего рескрипта, принять команду выступить немедленно с эскадрою вашею в Балтику... Мы довольно воображаем себе все трудности оного, ибо плавание ваше пойдет такими водами, где по сию пору не видан еще российский военный флаг, следовательно же, и не может быть на оныя практическаго искусства, но не находим мы однако ж за нужно по пункту навигации делать вам какия-либо предписания, безконечно полагаясь на отменное ваше в оной искусство и персональное предусмотрение...»
В жаркий день на ют, где вместе с командиром Спиридов наблюдал за посадкой десанта, бегом направился вахтенный мичман. Нарушая субординацию, обратился прямо к командиру:
— Ваше высокоблагородие, с правого борта от Раненбаума яхта под императорским штандартом!
Командир «Евстафия» капитан 1-го ранга Круз выхватил из рук мичмана подзорную трубу.
— Убрать немедля с правого борта всю шваль и рекрутов. Всех на нижние палубы. Господ офицеров предупредить. Оркестр наверх!
После обмена салютами с крепостью яхта стала на якорь. От нее отвалила шлюпка. Спиридов узнал среди сидевших Мордвинова, Григория Орлова, но кто это на корме в форме полковника лейб-гвардий Измайловского полка? Темные локоны свободно ниспадали из-под треуголки на покатые плечи. «Пожалуй, эта взбалмошная баба», — подумал адмирал.
— Господин капитан 1-го ранга, времени у нас в обрез, продолжайте авральные работы, как положено. Корабль готовится к походу. Матушку-государыню я встречу сам, — спокойно сказал Спиридов.
В самом деле, то была императрица, решившая инкогнито проведать эскадру перед походом. Шлюпка медленно подошла к трапу. Первым на трап вскочил Григорий Орлов и помог войти Екатерине. Танцующей походкой императрица поднялась по трапу. Мундир ладно сидел на ее полнеющей фигуре. «Надо же так вырядиться», — усмехнулся про себя Спиридов. Проходя мимо откинутых крышек световых люков, она поморщилась, поднесла к лицу надушенный платок, чуть повернулась к Спиридову. Тот склонился:
— Ваше величество, множество съестных припасов погружено на батарейные и жилые палубы, стеснено до предела и погода к тому ж. — Спиридов кивнул на палящее в зените солнце.
Екатерина поспешно прошла вперед. Свита едва поспевала за императрицей. Немного отдышавшись, подала знак секретарю, и тот достал из портфеля сафьяновую коробку. Императрица вынула из нее алую ленту, золотой крест и сверкающую звезду ордена святого Александра Невского. Надела ленту на Спиридова.
— В вашем лице, господин адмирал, мы питаем надежду нашу на доблесть всего войска и успех предприятия нашего. Надеюсь, ваши корабли наконец-то завершили приготовления к сему вояжу?
— Ваше величество не изволит сомневаться. — Спиридов не обращал внимания на удивленно поднятые брови Мордвинова. — Три тыщи служителей с припасами, да того кроме сверх меры восемь рот Кексгольмского полка, две роты канониров, а всего, — Спиридов на мгновение поднял глаза, — пять тыщ с половиною.
По мере того как докладывал Спиридов, лицо императрицы все более светлело.
— Вашей эскадре в подмогу вскорости снарядим другую, — Екатерина перевела взгляд на Мордвинова, — под началом опытного контр-адмирала Эльфинстона...
Спиридов вопросительно посмотрел, а Екатерина продолжала:
— Сей доблестный капитан британского флота благосклонно принят на службу...
Знала бы императрица, во что обойдется вскорости русской казне ее благосклонность.
Прищурившись — солнце било в глаза, — она кивнула Мордвинову и добавила:
— Радение ваше для нас отрадно. Граф, распорядитесь — всем служителям и господам офицерам, назначенным в вояж, выдать жалованье за четыре месяца не в зачет. — Повернулась к Спиридову: — Мы убеждены, господин адмирал, что не позднее утра Кронштадтский рейд пожелает вам доброго пути.
Спиридов утвердительно склонил голову.
Проводив императрицу, Мордвинов подошел к Спиридову:
— Господин адмирал, извольте объяснить, половина десанта еще в порту, я сам наблюдал, сверху того боты не прибыли...
— Совершенно верно. — Спиридов отступил на ют, увлекая за собой Мордвинова. — Я ведь дал слово покинуть Кронштадтский рейд, но не следовать в экспедицию. А рейдов, кроме Кронштадтского, — Спиридов обвел рукой чуть видневшуюся местами кромку берега, — немало.
Мордвинов облегченно вздохнул и улыбнулся.
На следующий день эскадра ушла с Кронштадтского рейда и, когда с формарса стали еле видны кронштадтские форты, отдала якоря у Красной Горки.
Девять дней на рейде Красной Горки корабли окончательно приводили себя в порядок, принимали десант, наконец, 26 июля в 4 часа дня эскадра, насчитывающая 21 вымпел, по сигналу флагмана снялась с якоря и легла на курс вест. Эскадра по своему составу была весьма разношерстной. В авангарде шли семь линейных кораблей во главе со «Святославом», самым мощным по вооружению — 80 пушек, но слабым по мореходности. За ними следовали: фрегат, бомбардирский корабль, четыре пинка, два пакетбота, два галиота и четыре бота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135