С такой большой старомодной трубой. Наверно, подобрал его на свалке и сам починил. Он покрутил ручку и поставил иглу на пластинку.
– А теперь мы потанцуем, Мюриэль, как в ту ночь, когда я был в форме цвета хаки, а ты была так прекрасна в свадебном платье. Но сегодня, сегодня закончим иначе.
Он вернулся ко мне. Я все ещё дрожала, и мои зубы выбивали барабанную дробь.
– Нет! – закричала я. – Ты её уже убил. Убивал её снова и снова. Последний раз месяц назад, разве не помнишь?
И тогда он простодушно и удрученно сказал:
– Каждый раз я думаю, что покончил с ней, но она появляется снова и снова.
Он поднял меня на ноги и обнял рукой, в которой был нож. Я почувствовала, как кончик ножа уперся в мои ребра.
Чертова рухлядь гремела в пустом помещении так, что, наверно, было слышно на улице. "Бедняга мотылек". Это было нереально, призрачно, кошмарно.
В колеблющемся свете свечи мы начали кружиться, и наши гигантские тени метались по стенам. Я уже не могла держать голову прямо, она все время падала назад, как перезрелое яблоко. Волосы мои растрепались и летели за мной, а он все прижимал меня к себе и кружил, кружил, кружил.
"Но время пришло ему умирать!"
Не отпуская меня, он левой рукой достал из кармана горсть блестящих десятицентовиков и сунул их мне в руку.
Вдруг снаружи раздался выстрел. Я подумала, что это оттуда, где лежал раненый фараон. Потом прозвучали ещё пять выстрелов подряд. Видимо, звуки этой безумной музыки привели раненого в чувство, и он стрельбой призывал на помощь.
Убийца повернул голову к заколоченным окнам и прислушался. Рванувшись из его объятий, я споткнулась, и острие его ножа царапнуло меня по ребрам, но я успела вырваться в коридор прежде, чем он снова бросился ко мне, а дальше все было, как в страшном сне.
Я вообще не помню, как слетела по лестнице в подвал, наверно, просто скатилась по ступенькам, и ничего при этом со мной не случилось, как иногда бывает с пьяницами.
Там внизу меня нащупал луч света, проникавшего из узкого коридорчика, похожего на тоннель. Наверно, это был обычный фонарь, но круг света вдруг резко увеличился и пролетел мимо меня. А следом за ним, как стадо слонов, протопала уйма полицейских в форме. Я напрасно пыталась кого-нибудь остановить, и только повторяла:
– Где же Ник? Где Ник?
Потом наверху прогремел выстрел, раздался ужасный крик умирающего: "– Мюриэль!" – и все стихло.
И тут, тут я услышала голос Ника. Вот он, Ник. Он обнимал меня и целовал, кажется, совсем не замечая, что я вся в паутине и слезах.
– Как дела, Джинджер, – спросил он наконец.
– Отлично, – пискнула я. – А как у тебя, Ник?
1 2 3 4 5 6 7 8
– А теперь мы потанцуем, Мюриэль, как в ту ночь, когда я был в форме цвета хаки, а ты была так прекрасна в свадебном платье. Но сегодня, сегодня закончим иначе.
Он вернулся ко мне. Я все ещё дрожала, и мои зубы выбивали барабанную дробь.
– Нет! – закричала я. – Ты её уже убил. Убивал её снова и снова. Последний раз месяц назад, разве не помнишь?
И тогда он простодушно и удрученно сказал:
– Каждый раз я думаю, что покончил с ней, но она появляется снова и снова.
Он поднял меня на ноги и обнял рукой, в которой был нож. Я почувствовала, как кончик ножа уперся в мои ребра.
Чертова рухлядь гремела в пустом помещении так, что, наверно, было слышно на улице. "Бедняга мотылек". Это было нереально, призрачно, кошмарно.
В колеблющемся свете свечи мы начали кружиться, и наши гигантские тени метались по стенам. Я уже не могла держать голову прямо, она все время падала назад, как перезрелое яблоко. Волосы мои растрепались и летели за мной, а он все прижимал меня к себе и кружил, кружил, кружил.
"Но время пришло ему умирать!"
Не отпуская меня, он левой рукой достал из кармана горсть блестящих десятицентовиков и сунул их мне в руку.
Вдруг снаружи раздался выстрел. Я подумала, что это оттуда, где лежал раненый фараон. Потом прозвучали ещё пять выстрелов подряд. Видимо, звуки этой безумной музыки привели раненого в чувство, и он стрельбой призывал на помощь.
Убийца повернул голову к заколоченным окнам и прислушался. Рванувшись из его объятий, я споткнулась, и острие его ножа царапнуло меня по ребрам, но я успела вырваться в коридор прежде, чем он снова бросился ко мне, а дальше все было, как в страшном сне.
Я вообще не помню, как слетела по лестнице в подвал, наверно, просто скатилась по ступенькам, и ничего при этом со мной не случилось, как иногда бывает с пьяницами.
Там внизу меня нащупал луч света, проникавшего из узкого коридорчика, похожего на тоннель. Наверно, это был обычный фонарь, но круг света вдруг резко увеличился и пролетел мимо меня. А следом за ним, как стадо слонов, протопала уйма полицейских в форме. Я напрасно пыталась кого-нибудь остановить, и только повторяла:
– Где же Ник? Где Ник?
Потом наверху прогремел выстрел, раздался ужасный крик умирающего: "– Мюриэль!" – и все стихло.
И тут, тут я услышала голос Ника. Вот он, Ник. Он обнимал меня и целовал, кажется, совсем не замечая, что я вся в паутине и слезах.
– Как дела, Джинджер, – спросил он наконец.
– Отлично, – пискнула я. – А как у тебя, Ник?
1 2 3 4 5 6 7 8