Однажды, когда мы были там наверху, я не поленился сосчитать черепа, украшающие стены и крыши этого храма… Да, эти изверги язычники любят такие украшения! И как вы думаете, сколько черепов я насчитал? Меня даже теперь пробирает холодная дрожь… Сто тридцать шесть тысяч! Да оно и неудивительно! Я слышал от одного знатного вельможи, что в этой стране ежегодно приносят в жертву проклятым идолам сорок тысяч человек.
Среди толпы раздались крики негодования, и прибывшие воины окинули мрачным взглядом теокалли, возвышавшийся над замком Ахаякатль. В теокалли находились жертвенники бога войны Мекситли, в честь которого и самый город назывался Мексикой.
– Правда ли, что вы уже поделили между собой сокровища Монтезумы? – спросил один воин из отряда Нарваеса.
– Конечно! Видишь там маленький дом, где стоит караул? Там хранится доля короля.
– Значит, мы опоздали!
– Ну, вам нечего еще унывать. Взгляните на этот обширный город, на эти дворцы, храмы! Тут найдутся еще целые груды золота. Правда, сначала надо взять город!
Но бывшие солдаты Нарваеса приуныли, они не ожидали такого положения дел. Им казалось, что их, как мышей, заманили в западню, в которой золото служило одной приманкой.
Виллафана оставил своих товарищей. Он хотел видеть Авилу. «Мне надо сейчас поговорить с ним! – думал он. – Может быть, он теперь будет восприимчивее к хорошей вести с родины».
Перед домом Альварадо стояла стража. Виллафана знал, что Авила находится там, и просил доложить о себе.
– Подожди там, в портике. Тебя позовут!
Он вошел туда. От Альварадо и Авилы его отделяла только тонкая ковровая стена; пол портика был устлан коврами, и Виллафана подкрался к стене и стал подслушивать.
Раздался сильный голос Альварадо:
– Нет, Авила, этого я не перенесу! Мне и теперь еще слышатся гневные слова Кортеса: «Вы плохо исполнили свою обязанность. Вы не оправдали моего доверия. Вы поступили как сумасшедший!» А в чем состоит моя вина? Ацтеки составили заговор, чтобы перерезать всех нас и освободить Монтезуму, а я предупредил их, приказав перерезать самых знатных из них в то время, когда они собрались на свой священный праздник и предались религиозной пляске. Ведь я повторил только то, что Кортес сделал в Холуле. Разве он там пролил меньше крови? Разница только в том, что успех был на его стороне!
– Успокойся, Альварадо, – говорил Авила. – Кортес был взволнован. Он простит тебя…
– Простит?! – вспылил Альварадо. – Разве я провинился?
– Нет, но надо же поставить себя в положение Кортеса… Но подожди, кто-то спрашивал меня. Я посмотрю, там ли он. Ему незачем слышать, что говорят начальники.
Виллафана поспешно отошел к противоположной стороне портика.
– Подойди ближе, – сказал ему Авила, показываясь у входа.
Виллафана повиновался. Увидев перед собой солдата, Авила обратился к нему, как к подчиненному, он принадлежал к тем военачальникам, которые намеревались ввести в войска более строгую дисциплину.
Виллафана очутился перед двумя главными военачальниками Кортеса. «О, это гордые господа!» – подумал он, когда Альварадо, не ответив на его поклон, испытующим взглядом смерил его с ног до головы, а Авила как бы хотел прочесть на лице Виллафана его мысли.
– Ты из какого отряда? – спросил его Авила.
– Из отряда Сандоваля.
– И прибыл с Нарваесом?
– Да.
– Родом из Аранды?
– Точно так, полковник!
– Я мало помню свой родной город, – продолжал Авила, – и даже не знаю, есть ли у меня там родственники. Но это не беда! У тебя есть письмо ко мне? Говори коротко, чего ты хочешь; но помни прежде всего, что единственной рекомендацией в Новом Свете служат мужество, ум и воинская доблесть!
– Я приехал в Новый Свет не по своему делу, а с целью отыскать вас.
– В самом деле? – воскликнул изумленный Авила. – Это странно. Должно быть, дело очень важное, если ты из-за него приехал даже в Мексику.
– Пути судьбы неисповедимы, – возразил Виллафана. – Господу Богу угодно было призвать к себе рыцаря Авилу и его двух сыновей!
– Рыцаря Авилу говоришь ты? – спросил полковник, и продолжал, обращаясь к Альварадо. – Как странно, друг, получать с родины вести о смерти родственников, существование которых до сих пор мне было неизвестно. Продолжай! – обратился он снова к Виллафане.
– Вместе с владельцем замка в Аранде и его сыновьями пресеклась старшая линия этого знаменитого рода, – пояснил Виллафана. – Отец ваш, вероятно, рассказывал вам о блеске, славе и богатстве старшей линии вашего рода, проживавшей в замке Аранда на высокой горе. Внизу лежит наш город, владения его невелики, потому что за городскими стенами почти все принадлежит роду Авилы: на окружающих высотах – виноградники, в долинах – засеянные пшеницей поля, в оврагах – мельницы. Теперь замок осиротел и чужие люди управляют имением, пока не отыщется законный наследник.
Виллафана пытливо взглянул на Авилу, который глубоко задумался. Казалось, он хотел воскресить и оживить в своей памяти старые воспоминания.
– Кажется, у замка были две маленькие башни? – спросил он.
– Точно так, – ответил Виллафана.
– Вот все, что я могу припомнить. Продолжай!
– Я кончил, полковник. Честь имею приветствовать в лице вашем наследника, которого ждут в Аранде.
– Поздравляю тебя, Авила, – сказал Альварадо. – Такое известие хоть кого порадует в такое печальное время. Теперь ты можешь оседлать коня и отправиться вместе с этим вестником в Аранду.
Авила громко рассмеялся.
– Ты прав, друг мой! – воскликнул он. – Ничего лучшего нельзя и придумать! Неужели мы для этого совершили поход в Теночтитлон, сражались и страдали, чтобы теперь сидеть сложа руки в старом замке и ждать известий из Нового Света! О, нет! Сначала мы должны загладить здесь, в Теночтитлоне, свою ошибку! Да, земляк, – обратился он к Виллафане, – у меня тут большой долг; хватит ли этого наследства для уплаты его?
– Замок оценен в пять тысяч червонцев, – возразил Виллафана, – земли и виноградники в десять тысяч, а мельницы еще дороже.
– О, да ты говоришь об очень крупных суммах, – возразил Авила. – Навряд ли на каждого из нас достанется столько же, когда мы овладеем Теночтитлоном. И все-таки тот замок, земли, виноградники и мельницы не помогут мне. Я не могу уплатить ими своего долга. Видишь ли, до сегодняшнего дня мне и другу моему Альварадо не везло, и мы вынуждены были обратиться за помощью к Кортесу, он тотчас явился к нам, и потому я не могу покинуть Новый Свет раньше, пока не уплачу своего долга, и пока сам полководец не скажет мне, что я расквитался с ним. Но как тебя зовут?
– Виллафана.
– Ну, Виллафана, – продолжал Авила, – здесь, в Теночтитлоне, я могу тебя благодарить только на словах за хорошую весть. Теперь ты также служишь под знаменами Кортеса;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Среди толпы раздались крики негодования, и прибывшие воины окинули мрачным взглядом теокалли, возвышавшийся над замком Ахаякатль. В теокалли находились жертвенники бога войны Мекситли, в честь которого и самый город назывался Мексикой.
– Правда ли, что вы уже поделили между собой сокровища Монтезумы? – спросил один воин из отряда Нарваеса.
– Конечно! Видишь там маленький дом, где стоит караул? Там хранится доля короля.
– Значит, мы опоздали!
– Ну, вам нечего еще унывать. Взгляните на этот обширный город, на эти дворцы, храмы! Тут найдутся еще целые груды золота. Правда, сначала надо взять город!
Но бывшие солдаты Нарваеса приуныли, они не ожидали такого положения дел. Им казалось, что их, как мышей, заманили в западню, в которой золото служило одной приманкой.
Виллафана оставил своих товарищей. Он хотел видеть Авилу. «Мне надо сейчас поговорить с ним! – думал он. – Может быть, он теперь будет восприимчивее к хорошей вести с родины».
Перед домом Альварадо стояла стража. Виллафана знал, что Авила находится там, и просил доложить о себе.
– Подожди там, в портике. Тебя позовут!
Он вошел туда. От Альварадо и Авилы его отделяла только тонкая ковровая стена; пол портика был устлан коврами, и Виллафана подкрался к стене и стал подслушивать.
Раздался сильный голос Альварадо:
– Нет, Авила, этого я не перенесу! Мне и теперь еще слышатся гневные слова Кортеса: «Вы плохо исполнили свою обязанность. Вы не оправдали моего доверия. Вы поступили как сумасшедший!» А в чем состоит моя вина? Ацтеки составили заговор, чтобы перерезать всех нас и освободить Монтезуму, а я предупредил их, приказав перерезать самых знатных из них в то время, когда они собрались на свой священный праздник и предались религиозной пляске. Ведь я повторил только то, что Кортес сделал в Холуле. Разве он там пролил меньше крови? Разница только в том, что успех был на его стороне!
– Успокойся, Альварадо, – говорил Авила. – Кортес был взволнован. Он простит тебя…
– Простит?! – вспылил Альварадо. – Разве я провинился?
– Нет, но надо же поставить себя в положение Кортеса… Но подожди, кто-то спрашивал меня. Я посмотрю, там ли он. Ему незачем слышать, что говорят начальники.
Виллафана поспешно отошел к противоположной стороне портика.
– Подойди ближе, – сказал ему Авила, показываясь у входа.
Виллафана повиновался. Увидев перед собой солдата, Авила обратился к нему, как к подчиненному, он принадлежал к тем военачальникам, которые намеревались ввести в войска более строгую дисциплину.
Виллафана очутился перед двумя главными военачальниками Кортеса. «О, это гордые господа!» – подумал он, когда Альварадо, не ответив на его поклон, испытующим взглядом смерил его с ног до головы, а Авила как бы хотел прочесть на лице Виллафана его мысли.
– Ты из какого отряда? – спросил его Авила.
– Из отряда Сандоваля.
– И прибыл с Нарваесом?
– Да.
– Родом из Аранды?
– Точно так, полковник!
– Я мало помню свой родной город, – продолжал Авила, – и даже не знаю, есть ли у меня там родственники. Но это не беда! У тебя есть письмо ко мне? Говори коротко, чего ты хочешь; но помни прежде всего, что единственной рекомендацией в Новом Свете служат мужество, ум и воинская доблесть!
– Я приехал в Новый Свет не по своему делу, а с целью отыскать вас.
– В самом деле? – воскликнул изумленный Авила. – Это странно. Должно быть, дело очень важное, если ты из-за него приехал даже в Мексику.
– Пути судьбы неисповедимы, – возразил Виллафана. – Господу Богу угодно было призвать к себе рыцаря Авилу и его двух сыновей!
– Рыцаря Авилу говоришь ты? – спросил полковник, и продолжал, обращаясь к Альварадо. – Как странно, друг, получать с родины вести о смерти родственников, существование которых до сих пор мне было неизвестно. Продолжай! – обратился он снова к Виллафане.
– Вместе с владельцем замка в Аранде и его сыновьями пресеклась старшая линия этого знаменитого рода, – пояснил Виллафана. – Отец ваш, вероятно, рассказывал вам о блеске, славе и богатстве старшей линии вашего рода, проживавшей в замке Аранда на высокой горе. Внизу лежит наш город, владения его невелики, потому что за городскими стенами почти все принадлежит роду Авилы: на окружающих высотах – виноградники, в долинах – засеянные пшеницей поля, в оврагах – мельницы. Теперь замок осиротел и чужие люди управляют имением, пока не отыщется законный наследник.
Виллафана пытливо взглянул на Авилу, который глубоко задумался. Казалось, он хотел воскресить и оживить в своей памяти старые воспоминания.
– Кажется, у замка были две маленькие башни? – спросил он.
– Точно так, – ответил Виллафана.
– Вот все, что я могу припомнить. Продолжай!
– Я кончил, полковник. Честь имею приветствовать в лице вашем наследника, которого ждут в Аранде.
– Поздравляю тебя, Авила, – сказал Альварадо. – Такое известие хоть кого порадует в такое печальное время. Теперь ты можешь оседлать коня и отправиться вместе с этим вестником в Аранду.
Авила громко рассмеялся.
– Ты прав, друг мой! – воскликнул он. – Ничего лучшего нельзя и придумать! Неужели мы для этого совершили поход в Теночтитлон, сражались и страдали, чтобы теперь сидеть сложа руки в старом замке и ждать известий из Нового Света! О, нет! Сначала мы должны загладить здесь, в Теночтитлоне, свою ошибку! Да, земляк, – обратился он к Виллафане, – у меня тут большой долг; хватит ли этого наследства для уплаты его?
– Замок оценен в пять тысяч червонцев, – возразил Виллафана, – земли и виноградники в десять тысяч, а мельницы еще дороже.
– О, да ты говоришь об очень крупных суммах, – возразил Авила. – Навряд ли на каждого из нас достанется столько же, когда мы овладеем Теночтитлоном. И все-таки тот замок, земли, виноградники и мельницы не помогут мне. Я не могу уплатить ими своего долга. Видишь ли, до сегодняшнего дня мне и другу моему Альварадо не везло, и мы вынуждены были обратиться за помощью к Кортесу, он тотчас явился к нам, и потому я не могу покинуть Новый Свет раньше, пока не уплачу своего долга, и пока сам полководец не скажет мне, что я расквитался с ним. Но как тебя зовут?
– Виллафана.
– Ну, Виллафана, – продолжал Авила, – здесь, в Теночтитлоне, я могу тебя благодарить только на словах за хорошую весть. Теперь ты также служишь под знаменами Кортеса;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67