Я покраснела. Крайнев торжествовал.
— Ты не стесняйся, как обещала, — вперил он в меня бедовый взгляд. — А ты, Инна, прояви такт. Не заставляй шляться до потери потенции.
Двинуть бы ему по морде, да нельзя, конспирация.
— Если так скоро может перехотеться, лучше укладывайся здесь. Вон Паша честно храпит.
Вязальщица схватила нас за локти:
— Не лайтесь, я все понимаю, я не задержу.
Померещилось мне с бешенства? Паша собрал губы в бутон, чтобы не улыбнуться. Ох, мужик, если ты совсем Инночкой не задет, то…
— Вставай, Паш, и раздобудь еще шипучки, — затрясла я его.
Инна с Крайневым еле меня оторвали. Хайям говорил, что у пьяных и влюбленных есть свой ангел-хранитель. Не новость, люди подшофе реже получают увечья, потому что расслаблены, релаксированы полностью. Но Паша, черт побери, был полностью собран. Спасибо Измайлову за науку. Я как-то вычитала, что женщине время от времени надо баловать мужчину нехитрым трюком: притвориться после вечеринки невменяемой и позволить делать с собой, что угодно. Подчеркиваю, притвориться. Там дальше тест прилагался, и его «что угодно» строго оценивалось баллами. Так вот, Вик раскусил меня за минуту.
— Так не интересно, Поля, ты дурачишься. У тебя мышцы жестковаты для пропойцы.
— И часто ты пользуешься дамскими слабостями?
— Я твои журналы просматриваю, милая.
Итак, Паша притворялся. Зачем он затевал вечеринку? Когда Инна сообщила, что вынуждена отлучиться в туалет и соответственно отлучилась, я прильнула к Крайневу вполне реалистично. Ты для Инны старался? Теперь не отбивайся, поработаем на Пашу.
— Вернешься и выдворишь Инну, понял? Приставай ко мне, как хочешь, только чтобы с ее подачи твой приятель поверил, что ты занят до рассвета, — тихо спланировала я дальнейшее.
— Налакалась? Когда успела? — громко испугался Крайнев.
Не дождешься. Я сжала губы, потому что Валера не удержался и попытался целоваться. А Паша-то как доволен: образовал щели между веками и наблюдает.
— Я хочу побыть с тобой, Лерик, — проорала я.
Еще не оттягивали тебе ребра указательными пальцами при таких признаниях, Крайнев? Чтобы учел разницу между «на самом деле» и «понарошку». Мой незадачливый напарник возмущенно выволок меня в коридор.
— Мать, у тебя крыша поехала?
— Валера, умоляю, после медсестры Веры не ходи в свою комнату. Паша трезв и будто на битву собрался. А Инна неизвестно кто.
— Хорошо, но если нет Веры?
— Тогда кинжал посередине двуспальной кровати у меня.
— Полина, ты психопатка.
Слышала. Сколько вас таких, психически здравых, в дерьме очнулось. Бывший муж до сих пор латку к черепу приращивает.
— Крайнев, Крайнев, как хочешь ругайся, только поверь. Ты мудрый, рассудительный, не лезь на рожон. Разберемся сначала. По-моему, Паша добивается именно твоего отсутствия. Давай подыграем ему.
— Чушь порешь.
Инна выпорхнула из уборной, но проникнуть обратно к Паше не порывалась. А я ее в нимфоманках числила.
— Не паникуй, — велел Валерий и тряхнул меня, будто надеялся сломать.
Он проводил нас с Инной с третьего этажа на второй до моего пристанища и захлопнул дверь с другой, наполнившейся загадками стороны. Инну развезло до непереносимости. Неправдоподобно развезло. Сара Бернар?
— Платье вяжется? — осторожно спросила я.
— Верх подола, — доложила Инна и незатейливо пала на спину.
Не будем унижать бессмертную Сару такими сравнениями.
— Поля, я потеряла девственность при модных обстоятельствах, — вполне членораздельно разоткровенничалась Инна.
Ладно, современные обстоятельства коротки, потерплю.
— Была жара, я поймала машину, чтобы добраться домой с пляжа. А тогда, помнишь, «Жигули» у молодого, значит, крез.
— Истфилфак? — дала себе вдохнуть я.
— Он самый. Ты тоже наша, универская?
— Ваша.
— Нас остановили у развилки. С пистолетом. Спросили: «Кого везешь»? Водила меня спас, ответив: «Жену».
— Ты расчувствовалась и отдалась на следующей развилке, так?
— Если бы. Они открыли все двери и сунули в проемы рыла: «Жена? Тогда трахни-ка ее, не убудет».
— Это чернуха из мультфильма для совершеннолетних, Инна?
— Это мой кошмар. Он взял меня на заднем сиденье, было больно, но я не смела пикнуть. Нас отпустили, похлопав, как в провинциальном театре. Он довез меня, куда подряжался. И попросил: «Не плачь, не отчаивайся, надо жить».
— Но потом-то нашел?
— Ты говна не хлебала. Конечно, нет.
Этого не хлебала, Бог миловал. Но очень хочется взять автомат, найти подонков и перестрелять.
— Как ты в себя пришла, Инночка?
— Сдала анализы на СПИД и возблагодарила Всевышнего. Знаешь, забеременей я тогда, оставила бы ребенка.
— Но парень трус.
— Надо было лезть не на меня, а на пушку?
— Прости, я дебилка. Инна, ты постоянно носишь парик. Сними, а.
И она сняла. Кого я собиралась лицезреть? Жену Шевелева или главного редактора? Любовницу мужа? Нет, эту бритоголовую женщину я раньше не подозревала в существовании.
— Ты хотела меня обидеть, Поля?
— Что ты, ни в коем случае. Я хотела предложить тебе вот этот каштановый заменитель. Последняя модель. Не отличишь от шевелюры.
— Дорогой?
— Дарю сердечно. Носи и забывайся.
— Я ведь волосатая от рождения, — улыбнулась Инна. — Мои дедушка и папа были дипломатами в Китае. У нас с сестрой разница — двадцать лет. Она родилась там, совершенно лысой, ни бровей, ни ресниц. А я тут, обычная. Мама мне косы отрастила, а она однажды ночью отстригла их. И так рыдала… Так жутко рыдала…
— Инна, вырасти свои волосы и ври, что это парик. Теперь она не усомнится.
— Сегодня вырастить?
— Чего ты добиваешься?
— Паши. Твой Валера устал уже ждать. Накрась меня, Поля. Все, я не косая, готова соблазнять. И он наверняка в форме.
Таким не отказывают. Таких в свое одевают. Когда я выпустила Инну в коридор, она могла покорить кого захочет. И случайного встречного тоже. Крайнев пренебрег нашей договоренностью. Наверное, нежился с Верой. Я немного поработала и легла спать. В одиннадцать меня подбросил над постелью настойчивый стук в дверь.
В первое мгновение я оплакала свою двойку — сарафан и пиджак. Натуральный шелк нельзя рвать на ремни для домотканого половика, если его носили меньше пяти-шести сезонов. Мой прослужил всего два. Но Инна выглядела трупно, и я плюнула на одолженный костюм.
— Изнасиловал?
Учитывая обстоятельства, предположить ничего глупее никому бы не удалось. У меня отсутствует воображение. Напрочь.
— Поля, ты можешь решить, что он меня не пожелал, и я сохраняю лицо. Но правда маразматичнее.
Похоже…
— Инна, как ты выражаешься, не пожелать тебя было нереально. Что стряслось?
— А где Валера?
— Представления не имею. Он и не думал возвращаться.
— У вас тоже сорвалось. В комнате его нет. И Паши тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62