Но город зашел исподтишка и победил. Наши местные толстосумы быстро смекнули, что избушки в центре города — недорогой и лакомый кусочек. Дома стали скупать за бесценок, переселяя наивных наследников патриархальной старины в многоэтажки на окраине. А на месте водоразборных колонок и трогательных палисадников, заросших лопухами и одуванчиками, моментально появились те самые архитектурные шедевры из красного кирпича, о которых уже было упомянуто.
От прежних времен сохранилась, пожалуй, только тишина. Да еще запах травы. Богатые тоже ценили свежий воздух. Площадки между особняками были плотно засеяны специальной газонной травой. Утром траву подстригли. Увядающие стебли безвольно лежали на газонах и источали волшебный дурман, от которого сладко плыла голова и хотелось всех жалеть и плакать. Сесть бы сейчас в тишине на лавочку, от всего отрешиться и почитать по обыкновению.
Но день еще не закончился. И по моим расчетам, скоро должен позвонить еще один желающий стать обладателем скромной дамы в черном. Господин Мишель Селье. Странный тип, который прибыл к нам с благотворительной миссией из Франции (в этом сомневаться не приходилось), который в совершенстве владеет русским, но предпочитает скрывать это, и который неведомым образом оказался тоже замешан в загадочной истории с портретом. А когда на одну вещь претендуют несколько покупателей, то умный продавец, несомненно, устроит аукцион. Именно так я и собиралась поступить. Только мой аукцион будет особенный. И с аукционерами еще предстояло договориться. А потому нечего принюхиваться к свежему сену, словно Муся к валерьянке. Пора домой.
Мсье Селье, как и положено деловому европейцу, был точен. Я еле успела влететь в квартиру и отдышаться.
— Мадам Нечаева, что вы решили? — Француз не стал заниматься «галантереей» и сразу взял быка за рога. Вернее, телку, то есть меня.
— Я принимаю ваше предложение. Но только во избежание ненужных осложнений сделку мы будем осуществлять на моей территории.
— В каком смысле?
— В смысле у меня дома. Раз вы знаете мой телефон, то подозреваю, что и адрес тоже. А потому прямо завтра и приезжайте с деньгами ко мне в восемь вечера. Только, пожалуйста, не опаздывайте.
— Может быть, все-таки лучше встретимся в нейтральном месте?
— Моя квартира — это и есть самое нейтральное место, — уверенно сказала я. А потом для еще большей убедительности привела все те же резоны, что и в разговоре с Хитриком.
Француз согласился. Подозреваю — без особой радости, что почувствовалось по его интонации. Ну вот, билеты на аукцион розданы. На меня накатило вдохновение. Завтра, если не произойдет ничего непредвиденного, в моей скромной квартирке состоятся выездные торги «Сотбис». Или «Кристи». Дамы и господа! Лот номер один! Портрет неизвестной дамы в черном работы художника Старицкого. Прекрасный образец салонной портретной живописи начала двадцатого века. Стартовая цена… Кто больше?
Воображение разбушевалось не на шутку. Я стала ходить по комнате, кланяться, произносить жаркие монологи и стучать несуществующим молотком. Кто бы подсмотрел сейчас в замочную скважину! Да, пожалуйста, подсматривайте. Ну и что такого? А может, я не наигралась в детстве. В аукционеров, в продавщиц краденого, а также в сыщиков и прокуроров. Стоп, пожалуй, хватит резвиться. Пора заняться подготовкой последнего действия этой запутанной пьесы из цикла «Сам себе режиссер». Я надеюсь, что действие на самом деле будет последним. И когда занавес упадет, убитый герой встанет. Он прижмет к груди букет цветов и под гром оваций покинет сцену.
Я зябко передернула плечами: не хотелось быть убитым героем. А вдруг картонный кинжал окажется настоящим?
Ко мне подошла Муся, потерлась пушистой шкуркой о мою ногу, великодушно оставляя на брюках клочки серой шерсти, и сказала:
— Успокойся, Сима, а то все закончится истерикой.
Матроскин, мяуканье которого я тоже уже научилась понимать, добавил:
— Немедленно звони Борису.
Хорошо, звоню Валевичу и объявляю большой сбор.
На следующий день утром мы встречались втроем: я, Борис и Андрей. Накануне по телефону я объявила, что имею важную информацию и что это вопрос жизни и смерти. И добавила, что для конспирации лучше собраться на стороне, поскольку за мной могут следить.
— И пусть Андрей постарается раздобыть портативный диктофон. — После этих моих слов Валевич только хмыкнул в трубку. Не удивлюсь, если на встречу вместо диктофона он притащит какое-нибудь седативное средство, из тех, что выдают по рецепту с круглой печатью. Поди уже и так не раз подумал, нужна ли ему такая беспокойная подруга.
Мы условились встретиться в летнем кафе «Бриз» под крылом местного Брюса Уиллиса. Причем я особенно настаивала на том, что прийти туда необходимо поодиночке и увидеться как бы случайно. Именно так ведут себя заговорщики во всех детективах. Конечно, в масштабах нашего городка моя предосторожность могла показаться излишней и нелепой, но чем черт не шутит… Пусть лучше все идет по законам жанра.
Перед выходом из дома я еще раз перебрала вещественные доказательства: фотографию, умыкнутую мной из семейного Васиного альбома, и конверт с копиями документов, которые выслала Вал юля. Негусто! Все остальное в голове. Надеюсь, мне удастся предложить стройную версию, которая убедит мужчин, что я поступаю правильно.
День обещал быть прекрасным. Несмотря на утренний час, по городу уже фланировали праздные сограждане в поисках хлеба и зрелищ. Все лавочки на бульваре были утыканы молодыми людьми обоего пола, то там то сям бренчали гитары и самовыражались народные певцы. Небо блистало незамутненной синевой, солнце лупило по городу из станкового пулемета. Присесть бы сейчас в тени со стаканчиком пломбира в руках и послушать доморощенных бардов. Так нет ведь — нашла себе приключений на все места и теперь несусь к заветному месту встречи, которое, как известно, изменить нельзя. И прикид у меня подходящий: серо-буро-малиновые брючки и примерно такой же пиджачок. Это чтобы, значит, в глаза особенно не бросаться. На носу темные очки. В руках пакет с вещдоками. Мата Хари Мценского уезда на пенсии. Так, подрабатываю немного.
Мой любимый «Бриз» уже вовсю надувал паруса любителей пива и шашлыков. Я взяла стакан минералки (для отвода глаз, разумеется) и, приметив свободный столик, плюхнулась в белое пластмассовое кресло. Товарищей по боевой операции еще не было. Тем лучше! Больше шансов, что наша встреча будет выглядеть вполне невинно даже для заинтересованных глаз.
Минералка уже почти вся булькала искусственными содовыми пузырями в животе, когда перед моим столиком возникли друзья-менты. Вот оболтусы, я же велела приходить поодиночке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49