Уговорившись теперь ещё раз подтвердить своё побратимство, они обменялись подарками. Темучжин опоясал Чжамуху золотым поясом, захваченным у Меркитского Тохтоа, и посадил его на Тохтоаеву кобылу, по прозвищу Эсхель-халиун (Выдра). А Чжамуха опоясал анду Темуджина золотым поясом, добытым у Меркитского Даир-Усуна, и посадил Темучжина на Даир-Усунова же коня Эбертуунгун (Рогатый жеребчик). Затем, на южном склоне Хулдахаркуна, что на урочище Хорхонах-чжабур, под развесистым деревом, они устроили пир по случаю побратимства. Плясали и веселились, а ночью по обычаю спали под одним одеялом.
§ 118. В полном мире и согласии прожил Темучжин с Чжамухой один год и половину другого. И уговорились они откочевать из того нутука, в котором жили, в один и тот же день. Тронулись они 16-го числа, в день полнолуния первого летнего месяца. Темучжин с Чжамухою вместе ехали впереди телег. И говорит Чжамуха: «Друг, друг Темучжин!
Или в горы покочуем? Там
Будет нашим конюхам
Даровой приют!
Или станем у реки?
Тут овечьи пастухи
Вдоволь корм найдут!»
[«Покочуем-ка возле гор – для табунщиков наших шалаш готов. Покочуем-ка возле реки – для овчаров наших в глотку (еда) готова!»]
Не понимая этих слов Чжамухи, Темучжин незаметно поотстал от него и стал поджидать телег, шедших в центре кочевого круга. Как только те подошли, он и говорит матери Оэлун: «Вот что мне сказал анда Чжамуха:
Или в горы покочуем? Там
Будет нашим конюхам
Даровой приют!
Или станем у реки?
Тут овечьи пастухи
Вдоволь корм найдут!»
Не понимая, что он хочет этим сказать, я ему ничего не ответил и думаю себе, спрошу-ка у матушки?» Не успела ещё Оэлун-эке слова молвить, как говорит Борте-учжин: «Не даром про анду Чжамуху говорят, что он человек, которому всё скоро приедается! Ясно, что давешние слова Чжамухи намекают на нас. Теперь ему стало скучно с нами! Раз так, то нечего останавливаться. Давайте ехать поскорее, отделимся от него и будем ехать всю ночь напролёт! Так-то будет лучше».
§ 119. Одобрив совет Борте-учжины, ехали всю ночь без сна. По пути проезжали через Тайчиудские кочевья. Те перепугались и, в ту же ночь поднявшись, откочевали в сторону Чжамухи. В покинутых кочевьях Тайчиудцев и Бесудцев наши подобрали маленького мальчика, по имени Кокочу, и представили его матушке Оэлун, а та приняла его на воспитание.
§ 120. Проехали без сна всю ночь. Рассвело. Осмотрелись – и видим, что к нам подошли следующие племена: из Чжалаиров – три брата Тохурауны: Хачиун-Тохураун, Харахай-Тохураун, и Харалдай-Тохураун. Тархудский Хадаан-Далдурхан с братьями, всего пять Тархудов. Сын Менгету-Кияна – Унгур со своими Чаншиутами и Баяудцами. Из племени Барулас – Хубилай-Худус с братьями. Из племени Манхуд – братья Чжетай и Долху-черби. Из племени Арулад выделился и пришёл к своему брату, Боорчу, младший его брат, Огелен-черби. Из племени Бесуд пришли братья Дегай и Кучугур. Пришли также и принадлежащие Тайчиудцам люди из племени Сульдус, а именно Чильгутай-Таки со своими братьями. Ещё из Чжалаиров: Сеце-Домох и Архай-Хасар-Бала со своими сыновьями. Из племени Хонхотан – Сюйкету-черби. Из племени Сукеген – Сукегай-Чжаун, сын Чжегай-Хонгодора. Неудаец Цахаан-Ува. Из племени Олхонут – Кингиядай. Из племени Горлос – Сечиур. Из племени Дорбен – Мочи-Бедуун. Из племени Икирес – Буту, который состоял здесь в зятьях. Из племени Ноякин – Чжунсо. Из племени Оронар – Харачар со своими сыновьями. Кроме того, прибыли одним куренем и Бааринцы: старец Хорчи-Усун и Коко-Цос со своими Менен-Бааринцами.
§ 121. Хорчи сказал: «Мы с Чжамухой происходим от жены, которую имел священный предок Бодончар. Стало быть, у нас, как говориться,
Чрево одно
И сорочка одна.
Мне никак не следовало бы отделятся от Чжамухи. Но было мне ясное откровение. Вот вижу светло-рыжая корова. Всё ходит кругом Чжамухи. Рогами раскидала у него юрты на колёсах. Хочет забодать и самого Чжамуху, да один рог у неё сломался. Роет и мечет она землю на него и мычит на него – мычит, говорит-приговаривает: «Отдай мой рог!» А вот вижу комолый рябой вол. Везёт он главную юрту на колёсах, идёт позади Темучжин, идёт по большому шляху , а бык ревёт-ревёт, приговаривает: «Небо с землёй сговорились, нарекли Темучжина царём царства. Пусть, говорит, возьмёт в управление царство!» Вот какое откровение, когда станешь государём народа?» – «Если в самом деле мне будет вверен этот народ, – ответил Темучжин, – то поставлю тебя нойоном-темником!» – «Что за счастье стать нойоном-темником для меня, который теперь предрёк тебе столь высокий сан! Мало поставить нойоном-темником, ты разреши мне по своей воле набирать первых красавиц в царстве да сделай меня мужём тридцати жён. А кроме того, преклоняй ухо к моим речам». Так он сказал.
§ 122. Пришли к Темучжину ещё и следующие. Один курень Генигесцев – Хунан и прочие, одним же куренем – Даритай-отчигин, один курень Унчжин-Сахаитов. В ту пору, когда, отделившись и уйдя от Чжамухи, стояли в Аил-харагана, на речке Кимурха, отделились также от Чжамухи и пришли на соединение с нами ещё и следующие: одним куренем – Сача-беки и Тайчу, сыновья Чжуркинского Соорхату-Чжурки; одним куренем – Хучар-беки, сын Некун-тайчжия; одним куренем – Алтан-отчигин, сын Хутала-хана. Оттуда передвинулись кочевьем в глубь Гурельгу и расположились близ Коко-наура, по речке Сангур и Хара-чжуркену.
§ 123. Посоветовались между собою Алтай, Хучар, Сача-беки и все прочие и сказали Темучжину: «Мы решили поставить тебя ханом. Когда же станет у нас ханом Темучжин, вот как будем мы поступить:
На врагов передовым отрядом мчаться,
Для тебя всегда стараться
Жен и дев прекрасных добывать,
Юрт, вещей вельмож высоких,
Дев и жен прекраснощёких,
Меринов статьями знаменитых брать
И тебе их тотчас доставлять.
* * *
От охоты на зверей в горах
Половину для тебя мы станем выделять.
Тех зверей, что водятся в степях,
Брюхо к брюху будем мы сдавать.
А в норах которые живут,
Те стегно к стегну тебе пойдут.
* * *
Кто твоей руки хоть мановенья
На войне ослушаться дерзнет,
Не давай и тени снисхожденья –
От детей и жен им отлученье!
Пусть, как смерд, как твой холоп,
От тебя опалы дальней ждет.
* * *
Кто из нас твой мир нарушит,
Хоть бы мир кругом царил, –
Значит, тем очаг не мил:
От дружины их, от смердов,
От семьи нещадно отрывай,
В земли чуждые далеко отсылай!»
[то мы, передовым отрядом преследуя врагов, будем доставлять ему, пригонять ему прекрасных дев и жен, дворцы-палаты, холопов, прекрасноланитных жен и девиц, прекрасных статей меринов.
«При облавах на горного зверя будем выделять тебе половину, брюхо к брюху. Одиночного зверя тоже будем сдавать тебе брюхо к брюху (сполна), сдавать стянувши стегна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
§ 118. В полном мире и согласии прожил Темучжин с Чжамухой один год и половину другого. И уговорились они откочевать из того нутука, в котором жили, в один и тот же день. Тронулись они 16-го числа, в день полнолуния первого летнего месяца. Темучжин с Чжамухою вместе ехали впереди телег. И говорит Чжамуха: «Друг, друг Темучжин!
Или в горы покочуем? Там
Будет нашим конюхам
Даровой приют!
Или станем у реки?
Тут овечьи пастухи
Вдоволь корм найдут!»
[«Покочуем-ка возле гор – для табунщиков наших шалаш готов. Покочуем-ка возле реки – для овчаров наших в глотку (еда) готова!»]
Не понимая этих слов Чжамухи, Темучжин незаметно поотстал от него и стал поджидать телег, шедших в центре кочевого круга. Как только те подошли, он и говорит матери Оэлун: «Вот что мне сказал анда Чжамуха:
Или в горы покочуем? Там
Будет нашим конюхам
Даровой приют!
Или станем у реки?
Тут овечьи пастухи
Вдоволь корм найдут!»
Не понимая, что он хочет этим сказать, я ему ничего не ответил и думаю себе, спрошу-ка у матушки?» Не успела ещё Оэлун-эке слова молвить, как говорит Борте-учжин: «Не даром про анду Чжамуху говорят, что он человек, которому всё скоро приедается! Ясно, что давешние слова Чжамухи намекают на нас. Теперь ему стало скучно с нами! Раз так, то нечего останавливаться. Давайте ехать поскорее, отделимся от него и будем ехать всю ночь напролёт! Так-то будет лучше».
§ 119. Одобрив совет Борте-учжины, ехали всю ночь без сна. По пути проезжали через Тайчиудские кочевья. Те перепугались и, в ту же ночь поднявшись, откочевали в сторону Чжамухи. В покинутых кочевьях Тайчиудцев и Бесудцев наши подобрали маленького мальчика, по имени Кокочу, и представили его матушке Оэлун, а та приняла его на воспитание.
§ 120. Проехали без сна всю ночь. Рассвело. Осмотрелись – и видим, что к нам подошли следующие племена: из Чжалаиров – три брата Тохурауны: Хачиун-Тохураун, Харахай-Тохураун, и Харалдай-Тохураун. Тархудский Хадаан-Далдурхан с братьями, всего пять Тархудов. Сын Менгету-Кияна – Унгур со своими Чаншиутами и Баяудцами. Из племени Барулас – Хубилай-Худус с братьями. Из племени Манхуд – братья Чжетай и Долху-черби. Из племени Арулад выделился и пришёл к своему брату, Боорчу, младший его брат, Огелен-черби. Из племени Бесуд пришли братья Дегай и Кучугур. Пришли также и принадлежащие Тайчиудцам люди из племени Сульдус, а именно Чильгутай-Таки со своими братьями. Ещё из Чжалаиров: Сеце-Домох и Архай-Хасар-Бала со своими сыновьями. Из племени Хонхотан – Сюйкету-черби. Из племени Сукеген – Сукегай-Чжаун, сын Чжегай-Хонгодора. Неудаец Цахаан-Ува. Из племени Олхонут – Кингиядай. Из племени Горлос – Сечиур. Из племени Дорбен – Мочи-Бедуун. Из племени Икирес – Буту, который состоял здесь в зятьях. Из племени Ноякин – Чжунсо. Из племени Оронар – Харачар со своими сыновьями. Кроме того, прибыли одним куренем и Бааринцы: старец Хорчи-Усун и Коко-Цос со своими Менен-Бааринцами.
§ 121. Хорчи сказал: «Мы с Чжамухой происходим от жены, которую имел священный предок Бодончар. Стало быть, у нас, как говориться,
Чрево одно
И сорочка одна.
Мне никак не следовало бы отделятся от Чжамухи. Но было мне ясное откровение. Вот вижу светло-рыжая корова. Всё ходит кругом Чжамухи. Рогами раскидала у него юрты на колёсах. Хочет забодать и самого Чжамуху, да один рог у неё сломался. Роет и мечет она землю на него и мычит на него – мычит, говорит-приговаривает: «Отдай мой рог!» А вот вижу комолый рябой вол. Везёт он главную юрту на колёсах, идёт позади Темучжин, идёт по большому шляху , а бык ревёт-ревёт, приговаривает: «Небо с землёй сговорились, нарекли Темучжина царём царства. Пусть, говорит, возьмёт в управление царство!» Вот какое откровение, когда станешь государём народа?» – «Если в самом деле мне будет вверен этот народ, – ответил Темучжин, – то поставлю тебя нойоном-темником!» – «Что за счастье стать нойоном-темником для меня, который теперь предрёк тебе столь высокий сан! Мало поставить нойоном-темником, ты разреши мне по своей воле набирать первых красавиц в царстве да сделай меня мужём тридцати жён. А кроме того, преклоняй ухо к моим речам». Так он сказал.
§ 122. Пришли к Темучжину ещё и следующие. Один курень Генигесцев – Хунан и прочие, одним же куренем – Даритай-отчигин, один курень Унчжин-Сахаитов. В ту пору, когда, отделившись и уйдя от Чжамухи, стояли в Аил-харагана, на речке Кимурха, отделились также от Чжамухи и пришли на соединение с нами ещё и следующие: одним куренем – Сача-беки и Тайчу, сыновья Чжуркинского Соорхату-Чжурки; одним куренем – Хучар-беки, сын Некун-тайчжия; одним куренем – Алтан-отчигин, сын Хутала-хана. Оттуда передвинулись кочевьем в глубь Гурельгу и расположились близ Коко-наура, по речке Сангур и Хара-чжуркену.
§ 123. Посоветовались между собою Алтай, Хучар, Сача-беки и все прочие и сказали Темучжину: «Мы решили поставить тебя ханом. Когда же станет у нас ханом Темучжин, вот как будем мы поступить:
На врагов передовым отрядом мчаться,
Для тебя всегда стараться
Жен и дев прекрасных добывать,
Юрт, вещей вельмож высоких,
Дев и жен прекраснощёких,
Меринов статьями знаменитых брать
И тебе их тотчас доставлять.
* * *
От охоты на зверей в горах
Половину для тебя мы станем выделять.
Тех зверей, что водятся в степях,
Брюхо к брюху будем мы сдавать.
А в норах которые живут,
Те стегно к стегну тебе пойдут.
* * *
Кто твоей руки хоть мановенья
На войне ослушаться дерзнет,
Не давай и тени снисхожденья –
От детей и жен им отлученье!
Пусть, как смерд, как твой холоп,
От тебя опалы дальней ждет.
* * *
Кто из нас твой мир нарушит,
Хоть бы мир кругом царил, –
Значит, тем очаг не мил:
От дружины их, от смердов,
От семьи нещадно отрывай,
В земли чуждые далеко отсылай!»
[то мы, передовым отрядом преследуя врагов, будем доставлять ему, пригонять ему прекрасных дев и жен, дворцы-палаты, холопов, прекрасноланитных жен и девиц, прекрасных статей меринов.
«При облавах на горного зверя будем выделять тебе половину, брюхо к брюху. Одиночного зверя тоже будем сдавать тебе брюхо к брюху (сполна), сдавать стянувши стегна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47