Дежурная сказала, что их нет и что они вообще так рано не возвращаются. В гостинице уже знали, что комиссия горсовета выставила художников из нового кафе и запечатала помещение. Приход Фомина навел панику: может, бородачи тайком удрали, не расплатившись за номер? Дежурная послала уборщицу проверить, на месте ли имущество постояльцев. Воспользовавшись случаем, Фомин заглянул в номер.
Он полагал, что увидит неряшливое мужское общежитие, разбросанную по кроватям одежду, пару грязных носков на столе. Однако в номере оказалось прибрано по-солдатски. Словно здесь ожидали в любой час строжайшую поверку. Это Фомину очень не понравилось.
Мимоходом он поинтересовался, в каком номере проживает Спартак Тимофеевич Коваленок. Футболист остановился на самой верхотуре, откуда, как знал Фомин, есть прямой выход на чердак и к пожарной лестнице.
— Он сам выбрал этот номер или ему такой достался?
Дежурная побледнела.
— Ты уж не скрывай, — злорадно посоветовала уборщица. — Ты уж признавайся. С милицией шутки плохи.
— А что признаваться? — лепетала перепуганная дежурная. — Тебе вот Вера Брониславовна колготки для внучки привезла, а мне лекарство. Что тут плохого? Знак внимания.
— Так то Вера Брониславовна. Она нам как родная. А то чужой человек. Вера Брониславовна и на Восьмое марта всегда поздравляет, а этот с чего?
Фомин быстро разобрался, в чем уборщица обвиняла дежурную.
Гостиницу в Путятине построил тоже Кубрин. Но в ее архитектуре не было ничего итальянского — все по-российски, по-купечески. Длинное двухэтажное здание со стенами метровой толщины занимало в длину целый квартал. К нему примыкал обширнейший двор с конюшнями и сараями для экипажей. Окнами на улицу шли номера побогаче, окнами во двор — победнее. И хотя в номерах уже давно стояла нынешняя стандартная мебель, а не прежние диваны, кресла, карточные столы, разница между номерами оставалась — окнами на улицу селили командированных рангом повыше. Зато изменилось в корне значение номеров получердачных. Прежде тут помещали бедняков приличного облика — неприличных грубо отсылали на постоялый двор. Но теперь тесные чердачные каморки приобрели немалую ценность. Дело в том, что многие бывшие богатые номера стали четырехместными, а в чердачную каморку никакими ухищрениями нельзя было втиснуть больше одной кровати. При этом чердачные номера никогда не бронировались горсоветом или управлением текстильной фабрики. Они составляли золотой фонд гостиничной администрации. Вот почему Футболист, преподнесший дежурной коробку шоколада московской фабрики имени Бабаева с веткой сирени на крышке, получил в свое распоряжение тот самый номер, откуда он мог отлучиться в любое время и незаметно для гостиничного персонала.
Видимая сторона его жизни в Путятине была такова. Футболист вставал в семь часов утра, завтракал в гостиничном буфете и укатывал на своей машине до вечера. Ужинал в буфете и рано ложился спать. Никакие посетители к нему не приходили, к телефону его не вызывали, писем он не получал. С художниками Футболист не общался и не проявлял никаких попыток с ними познакомиться, с Верой Брониславовной тоже. Сегодня с утра он предупредил, что собирается уезжать после обеда, однако никуда не уехал. Дежурная гостиницы и уборщица видели своими глазами, как во дворе появился известный всему Путятину дядя Вася, тунеядец, племянник известной активистки здешней секты староверов. Судя по всему, он был не пьян. Примерно через полчаса к нему вышел постоялец из чердачного номера. Они о чем-то поговорили, сели оба в машину и уехали. Спустя некоторое время постоялец вернулся пешком, немного посидел у себя в номере и ушел.
Фомин поблагодарил дежурную и уборщицу за ценные сведения и оставил свой телефон на случай, если они что-нибудь еще заметят. Что же касается дяди Васи, то это был, конечно, знаменитый умелец, направленный ГАИ по верному адресу.
Через четверть часа Фомин беседовал с умельцем в его домашней мастерской. Дядя Вася сообщил, что машина у клиента новая, содержится бережливо. Клиент, как водится у автолюбителей, сначала сыпал техническими словами, а затем целиком доверился дяде Васе. Особых, не относящихся к автоделу разговоров не заводил, но о милиции выразился неодобрительно.
— То есть? — спросил Фомин равнодушно.
— То есть сначала никакого разговора не было про милицию. Он издалека начал. Что вот, мол, бывают у людей одни и те же увлечения или одни и те же болезни, и тогда люди сближаются, стараются помочь друг другу. Например, у одного больная печень и у другого пошаливает. Сидят рядом на совещании, обмениваются, у кого как болит, а там, смотришь, записали телефоны, звонят друг другу, устраивают взаимно на прием к знаменитым врачам. Или, например, человек гуляет со своей собакой. Понемногу у него появляются знакомые среди собачников. Они дают друг другу советы, как воспитывать псов, как лечить. А если надо, собачники объединяются против пенсионеров и против работников милиции.
На этом месте дядя Вася запнулся, но потом твердо повторил, что так и было сказано: «Против милиции».
— Дальше что? — допытывался Фомин, остановив клятвы дяди Васи в полном уважении к милиции.
— Дальше хвастался, что автолюбители тоже друг за друга стоят горой. Запчастями делятся, мастеров друг другу рекомендуют или там электроников, которые ставят противоугонные устройства. У него в машине клавиши поставлены — секретный код, по блату делали в закрытом НИИ. При ударе о тумбу — все к черту. Он насчет дверцы не очень переживал, все охал, что электроника полетела. Пришлось налаживать.
— Электронику? — усомнился Фомин. — Вы?
— А чего тут хитрого? Подпаял маленечко — и заработала лучше прежнего, — скромненько пояснил умелец.
— А потом что делали, о чем беседовали? Вы не тяните, сами обо всем рассказывайте.
Дядя Вася задумался.
— Потом-то нечего рассказывать, потом он ушел. Но вот до… Тут была одна закавыка. Тетка моя терпеть не может чужих, а тут ее как подменили.
— Точнее! — потребовал Фомин. — По порядку, со всеми подробностями.
Подробности оказались весьма любопытными.
Когда дядя Вася и Футболист подъехали к дому, умелец вылез и стал отворять ворота. Дом принадлежит не ему, а тете Дене, которая служит в музее. Она староверка и пуще всего боится обмирщиться. Лучших друзей дяди Васи за ограду не пускает, но заказчиков кое-как терпит.
Стал, значит, дядя Вася отворять ворота, они скрипели довольно громко, потому что все недосуг смазать петли. Машина въехала во двор и остановилась. В этот самый момент на крыльцо вышла рассерженная тетя Дена. Заказчик вылез из машины и поздоровался с ней. Обычно она глянет, как водой окатит, и обратно в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24