– Пиши!
Петя заложил руки за спину и уставился на Валерку:
– Чего ты тут, Валерка, командуешь? Ты что, командир?
– А чего ты все болтаешь? Надо дело делать, а он все болтает да болтает! Давай пиши!
– А я вот принципиально не буду писать! Принципиально не буду! И нечего тебе командовать. Нос не дорос.
Валерка пригнул голову и ссутулил плечи.
– Ты потише с носом-то! – сказал он, глядя на Петю исподлобья. – Я вот тебе покажу нос!
Петя вытянулся в струнку и даже привстал на цыпочки.
– А что ты мне сделаешь? Что ты сделаешь? – зачастил он пискливой скороговоркой.
Пантелей беспокойно вертел белобрысой головой:
– Ребята, ребята, ну чего вы там! Ребята, ну хватит! Ребята, чего вы, в самом деле?
– А чего он: «Нос не дорос»!
– А зачем Валерка командует? «Пиши да пиши». Принципиально не буду.
– Ну, ребята, ладно вам, – говорил Пантелей. – Ну, давайте я буду список писать. Ведь поссоритесь, так вся экспедиция развалится. Ну, чего писать? А, ребята, чего писать?
Валерка сел на стул боком к столу.
– Нарты пиши и упряжь, – сказал он угрюмо, глядя куда-то в угол комнаты. – Потом керосинку пиши.
– Для керосинки керосин нужен, – так же хмуро и не глядя на Валерку, сказал Петя. – Литра полтора.
– Пиши: керосину полтора литра, – проворчал Валерка.
Пантелей прилежно писал, склонив голову набок. Через десять минут ребята забыли о ссоре.
Поздно вечером Петя рассказал отцу и матери о затее с собачьей упряжкой. Он умолчал только о намерении ребят ехать в Соколовку целиной – сказал, что поедут по дороге.
Упряжь и сани готовили два дня. На третий день Петя вскочил в семь часов утра и сразу начал одеваться. Они с Валеркой и Пантелеем выбрали для обучения собак самое укромное место и решили прийти туда затемно, чтобы их не заметил кто-нибудь из поселковых ребят.
«Если хоть один мальчишка узнает, – сказал вчера Валерка, – вот увидите, со всего поселка сбегутся. Какая там тренировка!»
«И еще за нами в экспедицию увяжутся! – добавил Пантелей. – На лыжах пойдут провожать. Тогда никаких опасностей и трудностей не получится».
Только-только начинало светать, когда Петя вышел во двор. Небо было затянуто облаками, и мороз стоял совсем маленький. Из конуры вылез Шайтан и остановился перед Петей, позевывая, потягиваясь и виляя черным косматым хвостом. Петя привязал к ошейнику кусок шпагата и повел Шайтана на улицу.
Он благополучно, не встретив знакомых ребят, добрался до маленькой речки, огибавшей окраину поселка. Противоположный берег речки был покрыт голыми кустами, сизыми от осевшего на них инея, а по льду реки тянулась санная дорога. Петя с Шайтаном спустился на лед, прошел по дороге сотню метров влево, затем свернул направо, в маленький овражек, склоны которого тоже были покрыты кустами. Здесь, на утоптанном снегу, стояли простые деревянные санки с приделанными к полозьям лыжами; возле санок переминались с ноги на ногу Валерка в своей шарообразной куртке и Пантелей в тулупе до пят. Валерка держал на поводке криволапую, приземистую и жирную собаку Леди. Пантелей привел двух здоровых рыжих псов с глупыми глазами. Одного из них звали Бандит, а другого – Полкан.
Ребята поздоровались, поговорили минут пять об опасностях и трудностях будущей экспедиции, затем Петя сказал:
– Ну-с! Приступим?
Уже рассвело. Было очень тихо. В воздухе плавали редкие снежинки.
Валерка расправил на снегу упряжь. Она состояла из длинного ремня, прикрепленного к санкам, и четырех шлеек, привязанных к ремню попарно: две спереди, две сзади. Каждая шлейка была устроена так, что могла охватывать грудь, бока и спину собаки.
– Давай запрягай, – сказал Валерка.
Пантелей взял под мышки Бандита и поволок его к нарте. Бандит, почуяв недоброе, прижал уши и уперся всеми четырьмя лапами. Когда же хозяин все-таки запряг его, он завизжал и начал метаться по оврагу.
– Петька, держи нарты! – крикнул Пантелей. – Я Полкана сейчас…
Петя одной рукой вцепился в санки, а другой продолжал держать шпагатик, привязанный к ошейнику Шайтана. Полкан оказал сопротивление еще более яростное, чем Бандит, а когда Валерка принялся запрягать Леди, началась такая кутерьма, что, наверное, в поселке стало слышно. Бандит и Полкан с воем бросались то в одну, то в другую сторону, так что Пете и Пантелею пришлось лечь на землю, чтобы удержать сани. Леди верещала и цапала Валерке руки. Видя это, Пантелей кричал:
– За морду ее держи! За морду! А то укусит!
Петя подавал противоположные советы:
– Погладь ее! Погладь! Она успокоится. Погладь ее!
Один только Шайтан спокойно сидел на месте и смотрел на все это представление, склоняя голову то на одну сторону, то на другую.
Наконец Валерка выпрямился. Лицо его было покрыто испариной, шапка съехала набок.
– Давай теперь ты своего Шайтана!..
Услышав свое имя, Шайтан поднялся на ноги, без труда выдернул шпагат из Петиной руки и затрусил по овражку.
– Валерка, лови! – взвизгнул Петя.
Валерка растянулся во весь рост на снегу и схватил Шайтана за заднюю лапу. Шайтан обернулся и вцепился зубами в его куртку.
– Скорее, вы! Кусает ведь! – закричал Валерка, не выпуская собачьей лапы.
Увидев, что от Валерки летят клочья черной шерсти, Петя и Пантелей отпустили сани и побежали к нему. Собаки рванулись и помчались вон из оврага. Валерка тут же выпустил Шайтана. Все три путешественника закричал: «Держи!» – и выбежали на дорогу, тянувшуюся по льду.
По дороге шагала лошадь, запряженная в дровни. Прямо на нее стремглав неслись собаки с болтающимися за ними нартами. Увидев собак, лошадь вытаращила глаза, попятилась так, что хомут наехал ей на голову, затем круто развернулась вместе с дровнями и поскакала обратно. Колхозница, сидевшая в дровнях, натягивала вожжи и кричала, собаки лаяли. Эти звуки постепенно замерли за поворотом реки.
Ребята стояли на дороге и молчали, глядя вдаль. Минуты через две Валерка повернулся к Пете и сказал, оттопырив нижнюю губу:
– Иди вот теперь лови! Где хочешь, там и лови!
Петя приподнялся на цыпочки:
– Вот так здорово! А почему я должен ловить? Я, что ли, виноват? Мы из-за тебя санки выпустили, чтоб тебя же спасти!
– А из-за кого мне Шайтан куртку порвал? – закричал Валерка. – Из-за кого? Я, что ли, его выпустил?
– Ребята, ребята, хватит вам! Ну, чего вы опять! – забеспокоился Пантелей. – Пойдем все вместе и поищем собак. И все в порядке будет.
– Принципиально не пойду, вот принципиально не пойду! – зачастил Петя. – Его никто не просил собаку за заднюю лапу хватать – нужно было за веревку хватать. Он бы еще за хвост ее схватил!
– Ладно, – сказал Пантелей. – Не хочешь, так не ходи, мы с Валеркой пойдем. Правда, Валерка?
– Очень мне нужно за Петьку ходить и искать!
Видя, что ничего не помогает, Пантелей сам отправился на поиски собак.
1 2 3 4
Петя заложил руки за спину и уставился на Валерку:
– Чего ты тут, Валерка, командуешь? Ты что, командир?
– А чего ты все болтаешь? Надо дело делать, а он все болтает да болтает! Давай пиши!
– А я вот принципиально не буду писать! Принципиально не буду! И нечего тебе командовать. Нос не дорос.
Валерка пригнул голову и ссутулил плечи.
– Ты потише с носом-то! – сказал он, глядя на Петю исподлобья. – Я вот тебе покажу нос!
Петя вытянулся в струнку и даже привстал на цыпочки.
– А что ты мне сделаешь? Что ты сделаешь? – зачастил он пискливой скороговоркой.
Пантелей беспокойно вертел белобрысой головой:
– Ребята, ребята, ну чего вы там! Ребята, ну хватит! Ребята, чего вы, в самом деле?
– А чего он: «Нос не дорос»!
– А зачем Валерка командует? «Пиши да пиши». Принципиально не буду.
– Ну, ребята, ладно вам, – говорил Пантелей. – Ну, давайте я буду список писать. Ведь поссоритесь, так вся экспедиция развалится. Ну, чего писать? А, ребята, чего писать?
Валерка сел на стул боком к столу.
– Нарты пиши и упряжь, – сказал он угрюмо, глядя куда-то в угол комнаты. – Потом керосинку пиши.
– Для керосинки керосин нужен, – так же хмуро и не глядя на Валерку, сказал Петя. – Литра полтора.
– Пиши: керосину полтора литра, – проворчал Валерка.
Пантелей прилежно писал, склонив голову набок. Через десять минут ребята забыли о ссоре.
Поздно вечером Петя рассказал отцу и матери о затее с собачьей упряжкой. Он умолчал только о намерении ребят ехать в Соколовку целиной – сказал, что поедут по дороге.
Упряжь и сани готовили два дня. На третий день Петя вскочил в семь часов утра и сразу начал одеваться. Они с Валеркой и Пантелеем выбрали для обучения собак самое укромное место и решили прийти туда затемно, чтобы их не заметил кто-нибудь из поселковых ребят.
«Если хоть один мальчишка узнает, – сказал вчера Валерка, – вот увидите, со всего поселка сбегутся. Какая там тренировка!»
«И еще за нами в экспедицию увяжутся! – добавил Пантелей. – На лыжах пойдут провожать. Тогда никаких опасностей и трудностей не получится».
Только-только начинало светать, когда Петя вышел во двор. Небо было затянуто облаками, и мороз стоял совсем маленький. Из конуры вылез Шайтан и остановился перед Петей, позевывая, потягиваясь и виляя черным косматым хвостом. Петя привязал к ошейнику кусок шпагата и повел Шайтана на улицу.
Он благополучно, не встретив знакомых ребят, добрался до маленькой речки, огибавшей окраину поселка. Противоположный берег речки был покрыт голыми кустами, сизыми от осевшего на них инея, а по льду реки тянулась санная дорога. Петя с Шайтаном спустился на лед, прошел по дороге сотню метров влево, затем свернул направо, в маленький овражек, склоны которого тоже были покрыты кустами. Здесь, на утоптанном снегу, стояли простые деревянные санки с приделанными к полозьям лыжами; возле санок переминались с ноги на ногу Валерка в своей шарообразной куртке и Пантелей в тулупе до пят. Валерка держал на поводке криволапую, приземистую и жирную собаку Леди. Пантелей привел двух здоровых рыжих псов с глупыми глазами. Одного из них звали Бандит, а другого – Полкан.
Ребята поздоровались, поговорили минут пять об опасностях и трудностях будущей экспедиции, затем Петя сказал:
– Ну-с! Приступим?
Уже рассвело. Было очень тихо. В воздухе плавали редкие снежинки.
Валерка расправил на снегу упряжь. Она состояла из длинного ремня, прикрепленного к санкам, и четырех шлеек, привязанных к ремню попарно: две спереди, две сзади. Каждая шлейка была устроена так, что могла охватывать грудь, бока и спину собаки.
– Давай запрягай, – сказал Валерка.
Пантелей взял под мышки Бандита и поволок его к нарте. Бандит, почуяв недоброе, прижал уши и уперся всеми четырьмя лапами. Когда же хозяин все-таки запряг его, он завизжал и начал метаться по оврагу.
– Петька, держи нарты! – крикнул Пантелей. – Я Полкана сейчас…
Петя одной рукой вцепился в санки, а другой продолжал держать шпагатик, привязанный к ошейнику Шайтана. Полкан оказал сопротивление еще более яростное, чем Бандит, а когда Валерка принялся запрягать Леди, началась такая кутерьма, что, наверное, в поселке стало слышно. Бандит и Полкан с воем бросались то в одну, то в другую сторону, так что Пете и Пантелею пришлось лечь на землю, чтобы удержать сани. Леди верещала и цапала Валерке руки. Видя это, Пантелей кричал:
– За морду ее держи! За морду! А то укусит!
Петя подавал противоположные советы:
– Погладь ее! Погладь! Она успокоится. Погладь ее!
Один только Шайтан спокойно сидел на месте и смотрел на все это представление, склоняя голову то на одну сторону, то на другую.
Наконец Валерка выпрямился. Лицо его было покрыто испариной, шапка съехала набок.
– Давай теперь ты своего Шайтана!..
Услышав свое имя, Шайтан поднялся на ноги, без труда выдернул шпагат из Петиной руки и затрусил по овражку.
– Валерка, лови! – взвизгнул Петя.
Валерка растянулся во весь рост на снегу и схватил Шайтана за заднюю лапу. Шайтан обернулся и вцепился зубами в его куртку.
– Скорее, вы! Кусает ведь! – закричал Валерка, не выпуская собачьей лапы.
Увидев, что от Валерки летят клочья черной шерсти, Петя и Пантелей отпустили сани и побежали к нему. Собаки рванулись и помчались вон из оврага. Валерка тут же выпустил Шайтана. Все три путешественника закричал: «Держи!» – и выбежали на дорогу, тянувшуюся по льду.
По дороге шагала лошадь, запряженная в дровни. Прямо на нее стремглав неслись собаки с болтающимися за ними нартами. Увидев собак, лошадь вытаращила глаза, попятилась так, что хомут наехал ей на голову, затем круто развернулась вместе с дровнями и поскакала обратно. Колхозница, сидевшая в дровнях, натягивала вожжи и кричала, собаки лаяли. Эти звуки постепенно замерли за поворотом реки.
Ребята стояли на дороге и молчали, глядя вдаль. Минуты через две Валерка повернулся к Пете и сказал, оттопырив нижнюю губу:
– Иди вот теперь лови! Где хочешь, там и лови!
Петя приподнялся на цыпочки:
– Вот так здорово! А почему я должен ловить? Я, что ли, виноват? Мы из-за тебя санки выпустили, чтоб тебя же спасти!
– А из-за кого мне Шайтан куртку порвал? – закричал Валерка. – Из-за кого? Я, что ли, его выпустил?
– Ребята, ребята, хватит вам! Ну, чего вы опять! – забеспокоился Пантелей. – Пойдем все вместе и поищем собак. И все в порядке будет.
– Принципиально не пойду, вот принципиально не пойду! – зачастил Петя. – Его никто не просил собаку за заднюю лапу хватать – нужно было за веревку хватать. Он бы еще за хвост ее схватил!
– Ладно, – сказал Пантелей. – Не хочешь, так не ходи, мы с Валеркой пойдем. Правда, Валерка?
– Очень мне нужно за Петьку ходить и искать!
Видя, что ничего не помогает, Пантелей сам отправился на поиски собак.
1 2 3 4