Чтобы мне было потом легко пробиться в жизни.
— По-моему, ты пробьешься куда угодно и без моей помощи.
— Нет, Кэм. Вы нужны мне.
Я смотрела ей прямо в глаза. И она снова не отвела взгляда.
— Трейси, мы едва знакомы.
— Будем жить вместе и узнаем друг друга как следует, так, Кэм? Камилла — куда шикарнее. Я хочу, чтобы моя приемная мама была донельзя шикарной.
— Трейси, брось. Это я-то стану шикарной? И потом, я же говорила: мне не нравится имя Камилла. Меня дразнили в школе. И вообще, так меня звала мать. — Кэм недовольно поморщилась.
Я поразилась ее тону и гримасе.
— Вы что… вы… не любите свою маму? — спросила я.
— Недолюбливаю.
— Почему? Она вас что, била?
— Что ты! Нет, она вечно указывала мне, как жить. И отец тоже. Они хотели, чтобы я стала такой, как они, а когда поняли, что я хочу быть другой, не смогли с этим смириться.
— И вы совсем не видитесь?
— Видимся. На Рождество.
— Отлично, значит, их приемная внучка будет получать рождественские подарки.
— Трейси! У нас ничего не выйдет. Помимо прочего есть масса житейских причин. У меня нет места для двоих. Я еле поворачиваюсь сама.
— Я худенькая, много места не займу.
— Моя квартира размером со скворечник, ты бы только видела.
— Вы меня приглашаете? Отлично!
— Я вовсе не… — начала Кэм — и рассмеялась. — Ладно, поехали ко мне. Только вот Дженни я обещала вернуть тебя сразу после обеда.
— Ти Би может снова позвонить домой.
— Ладно. Скажи Дженни, мы вернемся к чаю.
— А на чай вы меня не пригласите? Ну пожалуйста!
— Вот что мы сделаем. Только ради тебя притворимся знатными дамами и сыграем в чаепитие. Часа в четыре. Правда, не представляю, как в нас влезет еще хоть кусок. Но к пяти я доставлю тебя назад. Договорились?
— А как же ужин? Послушайте, я могу остаться и на ночь, нам позволяют. Мне не нужна пижама, я могу спать в трусах и в майке. И умывальные принадлежности не понадобятся, я и в приюте не всегда моюсь на ночь…
— Вот это да! Если мы будем жить вместе — если, Трейси, если, — тебе придется умываться каждый вечер. Прекрати. В пять назад. И точка. На сегодня вполне довольно.
Я решила остановиться. Иногда я чувствую, что могу пережать.
Я позвонила в приют. Кэм тоже взяла трубку.
— Ти Би дважды звонила домой. Как И Ти. Знаете, что дали И Ти? — с надеждой сказала я. — Шоколадных «блошек».
— О тебе напишут все воскресные газеты. «Девочка, которая лопнула», — улыбнулась Кэм.
Она купила мне «блошек». Не какую-то жалкую пачку — огромный пакет.
— Ух ты! Вот спасибо, — сказала я, запуская руку внутрь.
— Это не тебе одной. Будь добра поделиться со всеми детьми.
— Пустая трата добра.
— Учись делиться, жадина.
— Хорошо, поделюсь с Питером. И с Максиком. И с малышами.
— Нет уж, со всеми. Включая Жюстину.
— Ну вы скажете!
Кэм притормозила чуть дальше по улице, у кондитерской. Меня она внутрь не взяла. И вышла с большой коробкой в руках.
— Пирожные к чаю?
— Очень может быть.
— Ням-ням. Мне понравится жить с вами, Кэм.
— Немедленно прекрати. Слушай, Трейси, нас немного занесло. Мне нравится с тобой, я надеюсь, мы проведем еще много отличных суббот…
— Отлично! В «Макдоналдсе»? Обещаете?
— Это я тебе могу обещать. Но удочерение… Мне не хочется вселять в тебя лишние надежды. Давай пока не будем к этому возвращаться и останемся друзьями, хорошо?
— Приемная мама может быть отличным другом.
— Ты как собачка, нашедшая косточку. Ни за что не отцепишься, да?
— Гав-гав!
У меня неплохо выходит ее веселить. Она мне нравится, даже очень. Не так, как мама, ясное дело. Но пока мамы нет, Кэм вполне сойдет.
Ее квартира привела меня — меня! — в ужас. Крохотная. Обшарпанная. Еще хуже комнат в детском доме. А видели бы вы ее спальню! Кэм бросает пижаму на пол, прямо как я!
Ничего, когда я сюда перееду, все изменится. Я помогу ей наладить быт.
— Покажите ваши книги, — сказала я, подходя к шкафу. — Это все вы написали?
— Что ты! Только те, что на нижней полке. Не думаю, что они тебе понравятся.
Скукота и тягомотина. Я пролистнула страницы и не нашла ни одной картинки, ни одной шутки, даже ни одного неприличного слова. Надо будет научить ее писать хорошие книги, иначе она никогда не заработает на ту жизнь, к которой я хочу привыкнуть.
Может, мне проще самой поторопиться и издать собственную книгу? Я попросила Кэм научить меня пользоваться печатной машинкой.
Печатать тяжелее, чем писать. Но в конце концов я настучала настоящее письмо. Я положила его на письменный стол Кэм, чтобы она обнаружила его, когда вернется домой.
Честное слово, Кэм, я стану лучшим в мире приемным ребенком. Вот увидите.
С любовью от Трейси Бикер, девочки, которая не лопнула.
Я была близка к тому, чтобы лопнуть. Угадайте, что Кэм купила к чаю! Большой торт, с вареньем и кремом. Сверху торт был белым и гладким, но Кэм взяла горсть «блошек» и выложила: «ТБ».
— Мой собственный именинный торт, — счастливо сказала я.
— Даже не поделишься? — спросила Кэм.
— С вами? Конечно, поделюсь. Но больше ни с кем. В день рождения мне пришлось делить торт с Питером. Представляете?
— Я думала, вы дружите.
— Дружим. Но при чем тут торт? Именинный торт ни с кем не хочется делить, даже с самым лучшим другом, — сказала я.
Все же слова Кэм меня затронули, и я обдумывала их, пока жевала первый громадный кусок торта. И второй кусок, щедро сдобренный кремом и вареньем. И третий тоненький ломтик. И пока пощипывала глазурь с верхушки.
— Спасибо, куда вкуснее, чем именинный торт в приюте, — поблагодарила я.
— Вот и чудненько.
— Питер сегодня встречается с какими-то нудными стариками, — поделилась я.
— Правда?
— Наверняка они не возьмут его в «Макдоналдс». И не купят ему торт.
— Возможно.
— А поскольку мы с Питером друзья, и день рождения у нас в один день, и именинный торт мы делили пополам… будет справедливо, если я отнесу ему кусочек, — сказала я. — Как вы считаете?
— Чудесная мысль, — отозвалась Кэм. — Я заверну для него кусочек. И второй — для тебя. Только обещай мне не провести всю ночь над унитазом.
— Обещаю. А можно мне самой разрезать торт? Если он вроде как именинный, я могу вроде как загадать желание, правда?
Кэм протянула мне нож, я закрыла глаза и от всей-всей души пожелала…
— Спорим, вы знаете, чего я пожелала? — сказала я Кэм.
— Я догадываюсь.
— Хотите, скажу.
— Ни за что. Если скажешь, не сбудется, — ответила Кэм.
Я состроила рожицу. И задумалась.
— А знаете, если это вроде как день рождения, у меня вроде как должны быть подарки. — Я помолчала. — Прозрачный намек.
— Трейси Бикер, у тебя нет ни стыда ни совести!
И все же сработало!
Кэм оглядела комнату и задержала взгляд на книжном шкафу. Я уже решила, что получу очередную скучную книгу. Но она отвела взгляд. Подошла к письменному столу и взяла ручку с Микки-Маусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— По-моему, ты пробьешься куда угодно и без моей помощи.
— Нет, Кэм. Вы нужны мне.
Я смотрела ей прямо в глаза. И она снова не отвела взгляда.
— Трейси, мы едва знакомы.
— Будем жить вместе и узнаем друг друга как следует, так, Кэм? Камилла — куда шикарнее. Я хочу, чтобы моя приемная мама была донельзя шикарной.
— Трейси, брось. Это я-то стану шикарной? И потом, я же говорила: мне не нравится имя Камилла. Меня дразнили в школе. И вообще, так меня звала мать. — Кэм недовольно поморщилась.
Я поразилась ее тону и гримасе.
— Вы что… вы… не любите свою маму? — спросила я.
— Недолюбливаю.
— Почему? Она вас что, била?
— Что ты! Нет, она вечно указывала мне, как жить. И отец тоже. Они хотели, чтобы я стала такой, как они, а когда поняли, что я хочу быть другой, не смогли с этим смириться.
— И вы совсем не видитесь?
— Видимся. На Рождество.
— Отлично, значит, их приемная внучка будет получать рождественские подарки.
— Трейси! У нас ничего не выйдет. Помимо прочего есть масса житейских причин. У меня нет места для двоих. Я еле поворачиваюсь сама.
— Я худенькая, много места не займу.
— Моя квартира размером со скворечник, ты бы только видела.
— Вы меня приглашаете? Отлично!
— Я вовсе не… — начала Кэм — и рассмеялась. — Ладно, поехали ко мне. Только вот Дженни я обещала вернуть тебя сразу после обеда.
— Ти Би может снова позвонить домой.
— Ладно. Скажи Дженни, мы вернемся к чаю.
— А на чай вы меня не пригласите? Ну пожалуйста!
— Вот что мы сделаем. Только ради тебя притворимся знатными дамами и сыграем в чаепитие. Часа в четыре. Правда, не представляю, как в нас влезет еще хоть кусок. Но к пяти я доставлю тебя назад. Договорились?
— А как же ужин? Послушайте, я могу остаться и на ночь, нам позволяют. Мне не нужна пижама, я могу спать в трусах и в майке. И умывальные принадлежности не понадобятся, я и в приюте не всегда моюсь на ночь…
— Вот это да! Если мы будем жить вместе — если, Трейси, если, — тебе придется умываться каждый вечер. Прекрати. В пять назад. И точка. На сегодня вполне довольно.
Я решила остановиться. Иногда я чувствую, что могу пережать.
Я позвонила в приют. Кэм тоже взяла трубку.
— Ти Би дважды звонила домой. Как И Ти. Знаете, что дали И Ти? — с надеждой сказала я. — Шоколадных «блошек».
— О тебе напишут все воскресные газеты. «Девочка, которая лопнула», — улыбнулась Кэм.
Она купила мне «блошек». Не какую-то жалкую пачку — огромный пакет.
— Ух ты! Вот спасибо, — сказала я, запуская руку внутрь.
— Это не тебе одной. Будь добра поделиться со всеми детьми.
— Пустая трата добра.
— Учись делиться, жадина.
— Хорошо, поделюсь с Питером. И с Максиком. И с малышами.
— Нет уж, со всеми. Включая Жюстину.
— Ну вы скажете!
Кэм притормозила чуть дальше по улице, у кондитерской. Меня она внутрь не взяла. И вышла с большой коробкой в руках.
— Пирожные к чаю?
— Очень может быть.
— Ням-ням. Мне понравится жить с вами, Кэм.
— Немедленно прекрати. Слушай, Трейси, нас немного занесло. Мне нравится с тобой, я надеюсь, мы проведем еще много отличных суббот…
— Отлично! В «Макдоналдсе»? Обещаете?
— Это я тебе могу обещать. Но удочерение… Мне не хочется вселять в тебя лишние надежды. Давай пока не будем к этому возвращаться и останемся друзьями, хорошо?
— Приемная мама может быть отличным другом.
— Ты как собачка, нашедшая косточку. Ни за что не отцепишься, да?
— Гав-гав!
У меня неплохо выходит ее веселить. Она мне нравится, даже очень. Не так, как мама, ясное дело. Но пока мамы нет, Кэм вполне сойдет.
Ее квартира привела меня — меня! — в ужас. Крохотная. Обшарпанная. Еще хуже комнат в детском доме. А видели бы вы ее спальню! Кэм бросает пижаму на пол, прямо как я!
Ничего, когда я сюда перееду, все изменится. Я помогу ей наладить быт.
— Покажите ваши книги, — сказала я, подходя к шкафу. — Это все вы написали?
— Что ты! Только те, что на нижней полке. Не думаю, что они тебе понравятся.
Скукота и тягомотина. Я пролистнула страницы и не нашла ни одной картинки, ни одной шутки, даже ни одного неприличного слова. Надо будет научить ее писать хорошие книги, иначе она никогда не заработает на ту жизнь, к которой я хочу привыкнуть.
Может, мне проще самой поторопиться и издать собственную книгу? Я попросила Кэм научить меня пользоваться печатной машинкой.
Печатать тяжелее, чем писать. Но в конце концов я настучала настоящее письмо. Я положила его на письменный стол Кэм, чтобы она обнаружила его, когда вернется домой.
Честное слово, Кэм, я стану лучшим в мире приемным ребенком. Вот увидите.
С любовью от Трейси Бикер, девочки, которая не лопнула.
Я была близка к тому, чтобы лопнуть. Угадайте, что Кэм купила к чаю! Большой торт, с вареньем и кремом. Сверху торт был белым и гладким, но Кэм взяла горсть «блошек» и выложила: «ТБ».
— Мой собственный именинный торт, — счастливо сказала я.
— Даже не поделишься? — спросила Кэм.
— С вами? Конечно, поделюсь. Но больше ни с кем. В день рождения мне пришлось делить торт с Питером. Представляете?
— Я думала, вы дружите.
— Дружим. Но при чем тут торт? Именинный торт ни с кем не хочется делить, даже с самым лучшим другом, — сказала я.
Все же слова Кэм меня затронули, и я обдумывала их, пока жевала первый громадный кусок торта. И второй кусок, щедро сдобренный кремом и вареньем. И третий тоненький ломтик. И пока пощипывала глазурь с верхушки.
— Спасибо, куда вкуснее, чем именинный торт в приюте, — поблагодарила я.
— Вот и чудненько.
— Питер сегодня встречается с какими-то нудными стариками, — поделилась я.
— Правда?
— Наверняка они не возьмут его в «Макдоналдс». И не купят ему торт.
— Возможно.
— А поскольку мы с Питером друзья, и день рождения у нас в один день, и именинный торт мы делили пополам… будет справедливо, если я отнесу ему кусочек, — сказала я. — Как вы считаете?
— Чудесная мысль, — отозвалась Кэм. — Я заверну для него кусочек. И второй — для тебя. Только обещай мне не провести всю ночь над унитазом.
— Обещаю. А можно мне самой разрезать торт? Если он вроде как именинный, я могу вроде как загадать желание, правда?
Кэм протянула мне нож, я закрыла глаза и от всей-всей души пожелала…
— Спорим, вы знаете, чего я пожелала? — сказала я Кэм.
— Я догадываюсь.
— Хотите, скажу.
— Ни за что. Если скажешь, не сбудется, — ответила Кэм.
Я состроила рожицу. И задумалась.
— А знаете, если это вроде как день рождения, у меня вроде как должны быть подарки. — Я помолчала. — Прозрачный намек.
— Трейси Бикер, у тебя нет ни стыда ни совести!
И все же сработало!
Кэм оглядела комнату и задержала взгляд на книжном шкафу. Я уже решила, что получу очередную скучную книгу. Но она отвела взгляд. Подошла к письменному столу и взяла ручку с Микки-Маусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50