назвал какую-то квартиру, которая была в другом подъезде, стал расспрашивать, на каком она там этаже, но она меня вдруг узнала. Обычно она меня никогда не узнаёт и каждый раз, когда я прихожу к Ивану, выспрашивает всю подноготную, как какой-нибудь следователь по особо секретным делам. А тут узнала и чуть не впихнула в лифт, чтобы я поднялся к Кулаковым. Я от нее еле вырвался и без оглядки побежал вниз по лестнице.
В дверях мы столкнулись носами с Рябовым. Ну и денек сегодня. Все-таки он, видно, решил нанести визит вежливости Ивану.
- Ты что здесь околачиваешься? - спросил я.
- Я? - Он сделал круглые глаза, удивительно, до чего это у него ловко получалось. - Я просто так...
Нет, к Ивану он, кажется, не собирался. Что же он тогда тут делает? Неужели следил за мной? Нечего сказать, благородная Курочка Ряба.
- А если я про тебя Ивану расскажу? - спросил я. - Как ты думаешь, погладит он тебя по головке?
- Честное слово, я просто так...
Он здорово струсил, даже неприятно стало; что-то там лопотал и лебезил передо мной, а потом стал зазывать меня к себе в гости: "Пойдем да пойдем. Я тебе свой новый фотоаппарат покажу". Он так унижался, что я уступил ему и зашел.
Нам открыл дверь его маленький братишка, он продержал нас минут десять. Шумел там за дверью, тарахтел, но не открывал. Оказывается, у них в двери вставлен оптический глазок, в него посмотришь и видишь, кто стоит за дверью. Ну, а этот братишка Рябова еще маленький, и, чтобы ему дотянуться до глазка, надо принести стул и взобраться на него.
Наконец он открыл нам дверь. Это был совсем маленький мальчик, с осторожными глазами и с завязанным горлом.
- Хорошо, что ты пришел, - сказал мальчик. - А то я все один, один... Лицо у него сморщилось, и он вот-вот должен был зареветь.
- Ну, не плачь, не плачь, - сказал Рябов. - Он, понимаешь, болен и целый день один дома.
Рябов вышел из комнаты.
- Тебе что, скучно? - спросил я.
Я пододвинул стул к окну, подхватил мальчишку на руки - он легонький был - и сказал:
- Смотри в окно. Там много интересного: троллейбусы, машины, люди.
Он постоял немного на стуле, потом сказал:
- Пожалуй, я сяду, а то еще упаду. - И он сел.
Я подумал, что когда он подрастет, то будет точно таким, как Рябов.
Но тут вернулся Рябов и начал демонстрировать свой новый фотоаппарат, а потом стал показывать фотографии своей работы. У него были фотографии и отца, и матери, и братишки: штук сто, целая кипа. И на всех у них были одинаковые испуганные, осторожные глаза, просто какое-то испуганное семейство. И вдруг, когда Рябов уже забрал у меня фотографии, откуда-то появился его тихий братишка и сказал:
- Вот очень хорошая фотография, - и протянул ее мне.
Ну, если бы он подсунул мне бомбу, которая должна была взорваться через секунду в моей руке, я бы меньше удивился.
Это была Тошка. Она была как живая: волосы у нее были завязаны конским хвостом и кончик хвоста она держала в зубах. Есть у нее такая привычка.
Вот он почему, оказывается, дежурил возле дома Кулаковых. Его интересовал совсем не Иван, а некто другой, точнее, другая.
Я смотрел на Тошку и не мог оторваться: хорошо она получилась, просто красавица.
- Здорово ты фотографируешь, - сказал я. - Высший класс...
А Рябов застыл, стоял как лунатик. Другой бы на его месте дал подзатыльник своему незадачливому братцу, чтобы в следующий раз не совал нос в чужие дела, но он этого не сделал. Наконец Рябов взял у меня дрожащей рукой фотографию, хотел что-то сказать и захлебнулся в собственных словах. А у меня настроение почему-то совсем испортилось, захотелось побыстрее уйти.
- Пожалуй, мне пора, - сказал я.
- Подожди, - выдавил из себя Рябов. - Я тебе объясню.
- А что тут объяснять, - ответил я.
- Нет, нет, нет! - сказал Рябов. - Ты, наверное, все не так понял. Я ее случайно сфотографировал. - Он на ходу придумывал, как оправдаться. - Мы с Борей гуляли... У меня был аппарат... Вижу, идет Кулакова... Вот я ее и сфотографировал. Она даже не видела... Ты у Бори спроси. Правда, Боря?
Младший Рябов тихонечко стоял рядом: догадался, что подвел брата, и, видно, страдал от этого.
- Правда, - прошептал он.
- Да ладно вам, - сказал я и пошел к выходу.
Рябов семенил следом за мной.
- Ты только никому не говори... Хочешь, я тебе за это что-нибудь подарю...
- Эх ты, Курочка Ряба! - Противно было его слушать.
- Тише, тише, - сказал Рябов. - Боря не знает, что меня так дразнят. И добавил: - Ты все же никому не говори про это...
А я вдруг спохватился, что даже забыл, как Рябова зовут, Курочка Ряба и Курочка Ряба. Неловко как-то. Что он, не человек, что ли?
- Подумаешь, я сам не лучше тебя, - сказал я. - С Иваном я не помирился, и дома у него не бываю, и отца его никогда не видел. Все врал вам. Так что мы с тобой два сапога пара.
Я не стал ждать, когда он переварит мое историческое сообщение, хлопнул дверью с оптическим глазком и был таков.
Теперь мне оставалось только все рассказать Ивану.
13
Шел мелкий-мелкий дождь, и не видно было неба, а какая-то серая мгла, и шпиль высотного дома на Смоленской площади пропадал в этой мгле, и даже не видно было красного огонька, который обычно горел на его макушке. Сократик почему-то подумал, что сейчас очень опасно лететь на самолете.
Сократик шел в облаке из мельчайших капель. Ему нравилось так идти, ему было как-то одиноко - приятно и немножко жалко себя. Когда он проходил мимо дома Кулаковых, то из подъезда выскочила Тошка, чуть не сбила его с ног.
Сократик опустил голову, сделал вид, что не заметил ее. Мимо прошли ее туфли, и ее сумка почти коснулась его руки. Он прошел немного и оглянулся, и Тошка оглянулась в этот же миг. Сократик резко повернул голову, но было уже поздно: Тошка засмеялась.
- Ты чего оглянулся? - спросила Тошка.
- Просто так, - ответил Сократик.
- И я просто так, - неожиданно сказала Тошка. - Вижу, идет знакомый, чего-то задумался, глазами сверлит асфальт. Думаю: чего он сверлит? Вот и оглянулась.
Тошка стояла и улыбалась. Небрежно выстукивала каблучком песенку, которая звенела у нее в голове.
У нее всегда в голове звенела какая-нибудь песенка. Иногда это были знаменитые модные песенки, а иногда она придумывала их сама. Веселая была жизнь: то дождь, то снег, то солнце, то зеленая трава, то широкая река, то интересная картина, то мечта про будущее.
Хорошо, что попался этот незадачливый Сократик, - одной неохота идти в магазин. Только бы он не сбежал, а то иногда говорит-говорит, а потом вдруг развернется на сто восемьдесят, и нет его. Ясно, что боится девчонок.
- А ты что, вообще против девчонок? - спросила Тошка.
- Вообще я не против, - промямлил Сократик.
- А в частности?
Это уж было совсем неожиданно. Сократик поднял наконец голову и увидел капли дождя в рыжих волосах Тошки.
- Ты далеко? - Он испугался, что Тошка вдруг исчезнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30