Она начинает высматривать что-то, и он высматривает вместе с ней. Мороз по коже подирает, когда видишь этих двух клопов, бродящих, взявшись за руки, из комнаты в комнату с отсутствующим взглядом. Роберта говорит, что, если это не прекратится в ближайшее время, она не выдержит. Но, мне кажется, она так напугана, что пока будет держаться. Мы изо всех сил стараемся сохранять спокойствие. Я уже это говорил, но ничего больше мы придумать не можем, и это наше единственное утешение – думать, что мы хоть что-то делаем и не сидим сложа руки. Только Шеннон не становится лучше, это постепенно затягивает и Мака. Мне уже не до печатной машинки. Я почти не выпиваю. Мы даже не зажигаем свет после девяти.
И вот...
* * *
Вчера пришло письмо от Мардж. Я покажу вам письмо. В нем о папе, да и о Мардж.
"Дорогие мама, Фрэнки, Джимми, Роберта и детишки!
Решила написать вам хоть пару строк, чтоб не подумали, будто я умерла. Скажи Роберте, что, как только соберусь с силами, напишу ей длинное письмо. (Она все так же достает Джимми, мама? Мне кажется, им нужно отдохнуть. На днях я читала о такой паре: они на время разъехались отдохнуть друг от друга, а когда вернулись, были счастливы, как никогда. Попробую найти этот журнал и вышлю вам. Как ты думаешь? А может, и не стоит.)
Тут заходила миссис Пинни. Ты помнишь ее. Она всегда носит такие высоченные зеленые шляпки, отчего выглядит как один из разбойников Робин Гуда. Она все сидит и сидит. Уолтер вернулся домой злой как черт, будто я виновата, что она свалилась мне на голову и я не могла из-за нее приготовить ужин. Если на то пошло, он вернулся очень рано. Я сама ужасно расстроилась. Ума не приложу, с чего он иногда такой бешеный. Ты же знаешь, он сейчас главный управляющий всех здешних магазинов, ему здорово повысили зарплату, казалось, радуйся, да и только. А он знай рычит, как медведь в берлоге. Сколько раз я ему говорила прекратить занудство, не то я уйду к чертовой матери. Никогда не сводит меня на танцы или куда-нибудь еще, все об этом говорят.
А вчера приволок домой парня из одного магазина, его зовут Джонни, высокий такой, темноволосый и отличный танцор. Я пыталась уговорить Уолтера потанцевать со мной, а он говорит, что чертовски устал, так что со мной танцевал Джонни. Уолтер посидел, а потом говорит, что хочет спать и что вполне нормально, если мы с Джонни пойдем куда-нибудь и потанцуем. Джонни всячески отнекивался, но Уолтер настаивал, и в конце концов мы пошли. Он так здорово танцует. Он сказал, что зайдет как-нибудь вечером, я попрошу Уолтера, чтоб он позвал его. Бедняга, натерпелся с папой вчера вечером и совсем взбесился. Но я сказала, что ему только на пользу пойдет, если он хоть раз в жизни позаботится о ком-нибудь, кроме себя. Я ведь и так целый день занимаюсь папой, может он несколько часов вечером посидеть с ним.
Я ведь вам писала, что я поехала и забрала папу, правда? Так оно и было. Как только я получила ваше последнее письмо, я взяла машину – свою машину, я хочу сказать; у Уолтера новый «понтиак»-купе, он на нем ездит, – прямиком туда и забрала его. Мама, я не думаю, что с папой что-то уж такое. Я купила ему новую одежду, привела в божеский вид, и сейчас он выглядит как раньше.
Правда, мама, с папой никаких беспокойств, и мы рады, что он у нас. Только лучше б ты все же написала ему большое письмо кое о чем. Лично я не хотела бы оскорблять его чувств, поэтому лучше тебе. Было бы хорошо, если б ты сказала ему, что надо посещать церковь и читать Библию, потому что там он совсем разболтался и привык вечно ругаться. Мне-то от этого ни горячо ни холодно, но Уолтер всегда приводит к обеду кого-нибудь, и, я чувствую, ему ужасно не нравится, что папа беспрерывно матерится. Я говорила ему, что раньше папа так не ругался, что этого всего он набрался в том месте, но разве ему чего-нибудь объяснишь.
Мама, я бы еще хотела, чтоб ты сказала папе, что надо пользоваться ванной. Я ничего с ним поделать не могу. Видать, он так привык к вольным просторам, когда бурил эти нефтяные скважины, что ему наплевать, что вокруг люди. К тому же мне кажется, что он плохо видит. Он отходит на пару шагов от крыльца и делает свое дело, а если ему нужно по-большому, он идет в кусты на переднем дворике. Я тут как-то вышла на двор и машу ему рукой, чтоб он увидел, что я рядом, а ему хоть бы хны. Может, все оттого, что папа страшно рассеянный.
Да, мама, будешь писать, не говори ему, что я тебе о чем-то писала, и не пиши ему ничего такого, что ранило бы его чувства. Он такой чувствительный. Просто скажи ему, что все хорошо и чтоб он пользовался туалетом. У нас один внизу рядом с телефоном и еще один наверху около спальни, что выходит на юг. Не сомневаюсь, что, если ты сможешь объяснить папе, что надо ими пользоваться, он поймет. Я бы и сама с ним поговорила, но я совсем отвыкла общаться с папой и не знаю, с чего начать.
Посылаю вам посылку со всякой всячиной. Не Бог весть что, но надеюсь, вам пригодится. На днях в магазине номер 1 получили из Канады всякие ветчины, а тебе, мамочка, надо есть больше мяса, вот я и взяла одну. Я положила еще сигареты и сласти и еще кое-чего: коробка оказалась слишком большой, но все равно ее надо было заполнить.
Да, только что позвонил Уолтер и сказал, что не придет домой, так что мне не обязательно уходить. Не знаю, с какой стати он так поступает. Я, пожалуй, приглашу Джонни сюда к нам, и папа сможет посмотреть на нас, потому что он, как и все, любит музыку и танцы.
Ответь поскорей, мама. И вы, Джимми и Фрэнки, тоже. Роберту не прошу, потому что не ответила еще на ее письмо. Но напишу, как только смогу. Надо бы, но у меня как-то сейчас все из рук валится. С любовью
Мардж.
P.S. Не пиши папе. Он, по-видимому, больше не может читать".
Прочел я письмо и говорю:
– Мама, эта девица что, совсем спятила?
– А что такое? – ощетинилась мать. – Мне кажется, с ней все в порядке. Она заботится об отце. Она всегда была доброй с нами. Между прочим, она, насколько я помню, единственный член семьи, который помнит о моем дне рождения, если на то пошло.
– И я помню, мама, – говорит Роберта. – Только так всегда получалось, что это совпадало с каким-нибудь неоплаченным счетом или квартплатой.
– Но послушай, ма, – говорю я. – Ты же понимаешь, что Уолтер этого не вынесет. Последний раз, что я видел его, он был на пределе, а папы еще тогда не было.
– Надеюсь, Мардж с ним справится, – говорит мама.
Когда с работы пришла Фрэнки, она встала на мою сторону:
– Джимми прав, мама. Лучше тебе написать Мардж и сказать, чтоб она отправила папу обратно.
– Но они не хотят отправлять его обратно.
– А куда им деваться? Пусть подержат его, пока мы все не подготовим.
– Что подготовим? О чем речь?
– Ну... пока Джимми не продаст рассказ.
– Когда еще это будет? Он не написал ни строчки за неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
И вот...
* * *
Вчера пришло письмо от Мардж. Я покажу вам письмо. В нем о папе, да и о Мардж.
"Дорогие мама, Фрэнки, Джимми, Роберта и детишки!
Решила написать вам хоть пару строк, чтоб не подумали, будто я умерла. Скажи Роберте, что, как только соберусь с силами, напишу ей длинное письмо. (Она все так же достает Джимми, мама? Мне кажется, им нужно отдохнуть. На днях я читала о такой паре: они на время разъехались отдохнуть друг от друга, а когда вернулись, были счастливы, как никогда. Попробую найти этот журнал и вышлю вам. Как ты думаешь? А может, и не стоит.)
Тут заходила миссис Пинни. Ты помнишь ее. Она всегда носит такие высоченные зеленые шляпки, отчего выглядит как один из разбойников Робин Гуда. Она все сидит и сидит. Уолтер вернулся домой злой как черт, будто я виновата, что она свалилась мне на голову и я не могла из-за нее приготовить ужин. Если на то пошло, он вернулся очень рано. Я сама ужасно расстроилась. Ума не приложу, с чего он иногда такой бешеный. Ты же знаешь, он сейчас главный управляющий всех здешних магазинов, ему здорово повысили зарплату, казалось, радуйся, да и только. А он знай рычит, как медведь в берлоге. Сколько раз я ему говорила прекратить занудство, не то я уйду к чертовой матери. Никогда не сводит меня на танцы или куда-нибудь еще, все об этом говорят.
А вчера приволок домой парня из одного магазина, его зовут Джонни, высокий такой, темноволосый и отличный танцор. Я пыталась уговорить Уолтера потанцевать со мной, а он говорит, что чертовски устал, так что со мной танцевал Джонни. Уолтер посидел, а потом говорит, что хочет спать и что вполне нормально, если мы с Джонни пойдем куда-нибудь и потанцуем. Джонни всячески отнекивался, но Уолтер настаивал, и в конце концов мы пошли. Он так здорово танцует. Он сказал, что зайдет как-нибудь вечером, я попрошу Уолтера, чтоб он позвал его. Бедняга, натерпелся с папой вчера вечером и совсем взбесился. Но я сказала, что ему только на пользу пойдет, если он хоть раз в жизни позаботится о ком-нибудь, кроме себя. Я ведь и так целый день занимаюсь папой, может он несколько часов вечером посидеть с ним.
Я ведь вам писала, что я поехала и забрала папу, правда? Так оно и было. Как только я получила ваше последнее письмо, я взяла машину – свою машину, я хочу сказать; у Уолтера новый «понтиак»-купе, он на нем ездит, – прямиком туда и забрала его. Мама, я не думаю, что с папой что-то уж такое. Я купила ему новую одежду, привела в божеский вид, и сейчас он выглядит как раньше.
Правда, мама, с папой никаких беспокойств, и мы рады, что он у нас. Только лучше б ты все же написала ему большое письмо кое о чем. Лично я не хотела бы оскорблять его чувств, поэтому лучше тебе. Было бы хорошо, если б ты сказала ему, что надо посещать церковь и читать Библию, потому что там он совсем разболтался и привык вечно ругаться. Мне-то от этого ни горячо ни холодно, но Уолтер всегда приводит к обеду кого-нибудь, и, я чувствую, ему ужасно не нравится, что папа беспрерывно матерится. Я говорила ему, что раньше папа так не ругался, что этого всего он набрался в том месте, но разве ему чего-нибудь объяснишь.
Мама, я бы еще хотела, чтоб ты сказала папе, что надо пользоваться ванной. Я ничего с ним поделать не могу. Видать, он так привык к вольным просторам, когда бурил эти нефтяные скважины, что ему наплевать, что вокруг люди. К тому же мне кажется, что он плохо видит. Он отходит на пару шагов от крыльца и делает свое дело, а если ему нужно по-большому, он идет в кусты на переднем дворике. Я тут как-то вышла на двор и машу ему рукой, чтоб он увидел, что я рядом, а ему хоть бы хны. Может, все оттого, что папа страшно рассеянный.
Да, мама, будешь писать, не говори ему, что я тебе о чем-то писала, и не пиши ему ничего такого, что ранило бы его чувства. Он такой чувствительный. Просто скажи ему, что все хорошо и чтоб он пользовался туалетом. У нас один внизу рядом с телефоном и еще один наверху около спальни, что выходит на юг. Не сомневаюсь, что, если ты сможешь объяснить папе, что надо ими пользоваться, он поймет. Я бы и сама с ним поговорила, но я совсем отвыкла общаться с папой и не знаю, с чего начать.
Посылаю вам посылку со всякой всячиной. Не Бог весть что, но надеюсь, вам пригодится. На днях в магазине номер 1 получили из Канады всякие ветчины, а тебе, мамочка, надо есть больше мяса, вот я и взяла одну. Я положила еще сигареты и сласти и еще кое-чего: коробка оказалась слишком большой, но все равно ее надо было заполнить.
Да, только что позвонил Уолтер и сказал, что не придет домой, так что мне не обязательно уходить. Не знаю, с какой стати он так поступает. Я, пожалуй, приглашу Джонни сюда к нам, и папа сможет посмотреть на нас, потому что он, как и все, любит музыку и танцы.
Ответь поскорей, мама. И вы, Джимми и Фрэнки, тоже. Роберту не прошу, потому что не ответила еще на ее письмо. Но напишу, как только смогу. Надо бы, но у меня как-то сейчас все из рук валится. С любовью
Мардж.
P.S. Не пиши папе. Он, по-видимому, больше не может читать".
Прочел я письмо и говорю:
– Мама, эта девица что, совсем спятила?
– А что такое? – ощетинилась мать. – Мне кажется, с ней все в порядке. Она заботится об отце. Она всегда была доброй с нами. Между прочим, она, насколько я помню, единственный член семьи, который помнит о моем дне рождения, если на то пошло.
– И я помню, мама, – говорит Роберта. – Только так всегда получалось, что это совпадало с каким-нибудь неоплаченным счетом или квартплатой.
– Но послушай, ма, – говорю я. – Ты же понимаешь, что Уолтер этого не вынесет. Последний раз, что я видел его, он был на пределе, а папы еще тогда не было.
– Надеюсь, Мардж с ним справится, – говорит мама.
Когда с работы пришла Фрэнки, она встала на мою сторону:
– Джимми прав, мама. Лучше тебе написать Мардж и сказать, чтоб она отправила папу обратно.
– Но они не хотят отправлять его обратно.
– А куда им деваться? Пусть подержат его, пока мы все не подготовим.
– Что подготовим? О чем речь?
– Ну... пока Джимми не продаст рассказ.
– Когда еще это будет? Он не написал ни строчки за неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56