- спросил Пустой, пытаясь защитить свою жизнь.
- Напрасным, говоришь? - усмехнулся Расписной. - Как объяснишь, тогда, что твои двое, кого ты похоронил, живы и здоровы и, как я вижу, умирать не собирались.
Пустой ни на секунду не растерялся.
- Мускул и Бивня чеченцы связали и бросили в канаву, - на ходу придумал Пустой, - они там лежали, потом освободились и сразу ко мне.
- Кровь была на заднем сидении у джипа, - воскликнул Родриго, - ты сам мне ее показал. Все заднее сидение в крови!
- Это я чеченцу нос разбил, - поддержал шефа Мускул, - когда нас вязали. Он - раз! Я ему в нос!
На самом деле на заднее сидение сам Мускул разлил кетчуп именно для того, чтобы Пустой мог ввести в заблуждение Родриго. Так было оговорено в их плане.
- Ой, не свисти, Мускул, - сорвался Родриго, - там было очень много крови. Грохнули бы тебя, если бы ты ему так нос разбил. А на тебе ни царапины! Где вас вязали? Руки покажите?
Ни Мускул, ни Бивень ничего не ответили, но и руки не показали.
- Цыц, - тихо сказал Расписной и все умолкли.
- Значит вас двоих, людей не слабых, бандитов, - продолжил Расписной, какие-то чеченцы связали и бросили в канаву. И сколько же их было, этих чеченцев?
- Шестеро, - ляпнул Мускул.
Для убедительности он назвал такое число, чтобы было понятно, почему их, таких крутых удалось связать. Задавили, мол, числом.
- Как же так? - продолжал вопрошать Расписной. - Вы сидите в машине, к вам направляются шестеро людей явно не русской национальности, вы этого не замечаете, даете себя связать и кинуть в канаву. Чем вы там занимались в машине, любовью друг с другом?
Все, кто были в зале, дружно захохотали. Все, кроме естественно Пустого и покрасневших от натуги и гнева Мускула и Бивня.
- Они не подошли, подъехали, - продолжал врать Мускул, - выскочили из машины, приставили пушки ко лбу и вытащили нас из машины.
- На чем подъехали? - спросил Расписной.
- Я же говорю на машине, - ответил Мускул.
- На какой, я спрашиваю, марку назови? - продолжил Расписной. - Хотя ты молчи, пусть вот этот здоровяк ответит.
Он перстом указал на Бивня.
- На "Жигулях", - ляпнул Бивень и посмотрел на Мускула. Правильно ли он продолжил?
- Значит, на "Жигулях" чеченцы подъехали вшестером, - подытожил Расписной, - стало быть, один из чеченцев сидел на коленках у другого. Не заметили впереди или сзади?
В этом месте хихикнул один Череп. Бивень с ненавистью посмотрел на него.
- Они налетели быстро, - продолжил гнуть свою линию Мускул, - мы не видели, как они подъехали.
- Долго еще вы мне будете голову морочить? - чуть повысил тон Расписной. - Ментам на допросе будешь фуфло втирать! Чеченцев взяли в то время, когда вы в ангаре куролесили!
- Да, что у нас на весь Питер только эти чеченцы, которых взяли? вмешался Пустой. - Их полно, весь город заполонили. Не считая азеров, армян, цыган и прочей шелухи!
- Э, ты, молчи, - возмутился Родриго, - шакал!
- Цыц, - снова сказал Расписной и все затихли, - говори, Череп.
Тот, словно ждал своего часа, вышел на шаг вперед и сказал:
- Я их сразу узнал обоих и Мускула в маске Деда Мороза и Бивня в маске Зайца. По походке, по повадкам, а Мускула по голосу, хотя он его старательно за акцентом прятал. Мускул поэтому сразу же Татарина завалил, чтобы тот его не узнал и не выдал. Я тогда понял, что моя очередь следующая. Раз меня не предупредили обо всем этом маскараде, значит, и дело мое труба. Я ждать не стал, когда меня грохнут, момент подловил, выскочил из ангара и побежал. Бивень мне вслед стрелял и ранил в ногу, гнида. Я упал.
- Я же говорил, Пустой, что не промазал, - вдруг ляпнул Бивень.
- Ты че городишь, придурок? - прикрикнул на него Мускул, - лишнего выпил что ли?
Но было уже поздно. Бивень своим ляпсусом заложил их всех.
- Паскудно это, ох, паскудно, - покачал головой Расписной, - своих же стрелять из за бабок. Крысы вы, а ты Пустой главная крыса. Ну, и что мне теперь с вами делать?
Пустой понял, что дело его сейчас закроют, рухнул на колени и попытался вымолить прощение. Репутацию свою он, конечно, безвозвратно терял, а вот жизнь могли и сохранить. Это было дороже.
- Пойми, Расписной, - начал ныть он, - выбора у меня не было, мои пятьсот штук таксист увез, мы его ловили, но не поймали. Родриго свое требовал, я пробовал подзанять, но ни у кого таких денег налом не было. То, что мы Татарина грохнули, так поделом ему, это он мои дела тем чеченцам сдал, а Череп с ним был, и деньги не сберег. Наказать я их хотел! Мустанга я вычислил, он был "красным", ментовский стукачок, туда ему и дорога. А вот людей Родриго я убивать не хотел. Это Мускул самоуправством занялся, он их по собственной инициативе убил. Я ему этого не приказывал делать!
- Ах, ты крыса поганая! - рванул с места Мускул. - Ты что несешь? Ты сам мне сказал всех грохнуть!
- Стоять! - приказал Расписной и Мускул замер на месте.
Его глубокое уважение к Борису Григорьевичу исчезло вмиг, как кусок мяса в аквариуме с пираньями. Обалдевший Бивень тоже стоял неподвижно, как скала.
- Родриго вы кинули, - медленно произнес Расписной, - на Амджана тень бросили, меня отвлекли от важных дел. Парня честного чуть не завалили, - он указал перстом на Черепа.
Череп от такого знака внимания самого Расписного чуть не потерял сознания. Все-таки, он верно сделал, что когда, после бойни в ангаре, до города добрался, сразу же к Амджану подался рассказать, как его соотечественников Пустой подставляет. Амджан его терпеливо выслушал и свел с Родриго, а уже все втроем они поехали к Расписному.
Вот теперь сам Расписной его честным парнем назвал, а это считай, что в блатном мире он внеочередное звание получил. Тьфу, ментовскими регалиями от такого оборота попахивает! Не звание, скажем, а гильдию. Тоже херня, на купца похоже. Короче, стал Череп еще круче, чем был раньше.
- Ссучился ты, Пустой, - подытожил Расписной, - а за это по нашим законам полагается тебя наказать. Готов подохнуть или откупишься?
- Откуплюсь, - торопливо закивал Пустой.
- Но должен ты, Пустой, денег очень много, - начал считать Расписной, очень много. У Родриго ты двух его друзей убил, а у них семь, дети, внуки, кормить их некому. Сам Родриго пострадал, а я его давно знаю, он не сука. За то, что ты так с ним и с его друзьями поступил, заплатишь ему миллион зелеными и порошок весь вернешь.
Челюсть Пустого отпала до самого галстука.
- Да где же я? - начал было он говорить, но Расписной приказал:
- Цыц! Это еще не все! Мне заплатишь столько же за то, что я тебя, гниду, живым оставлю и Амджану еще половину от этой суммы, то есть пятьсот тысяч за то, что ты его оскорбил, тем, что на его людей подозрение навел.
Про Черепа, упомянутого среди оскорбленных в первой части монолога Расписного, при дележе денег он даже не упомянул. Но Череп, как человек не глупый, не стал акцентировать на этом внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
- Напрасным, говоришь? - усмехнулся Расписной. - Как объяснишь, тогда, что твои двое, кого ты похоронил, живы и здоровы и, как я вижу, умирать не собирались.
Пустой ни на секунду не растерялся.
- Мускул и Бивня чеченцы связали и бросили в канаву, - на ходу придумал Пустой, - они там лежали, потом освободились и сразу ко мне.
- Кровь была на заднем сидении у джипа, - воскликнул Родриго, - ты сам мне ее показал. Все заднее сидение в крови!
- Это я чеченцу нос разбил, - поддержал шефа Мускул, - когда нас вязали. Он - раз! Я ему в нос!
На самом деле на заднее сидение сам Мускул разлил кетчуп именно для того, чтобы Пустой мог ввести в заблуждение Родриго. Так было оговорено в их плане.
- Ой, не свисти, Мускул, - сорвался Родриго, - там было очень много крови. Грохнули бы тебя, если бы ты ему так нос разбил. А на тебе ни царапины! Где вас вязали? Руки покажите?
Ни Мускул, ни Бивень ничего не ответили, но и руки не показали.
- Цыц, - тихо сказал Расписной и все умолкли.
- Значит вас двоих, людей не слабых, бандитов, - продолжил Расписной, какие-то чеченцы связали и бросили в канаву. И сколько же их было, этих чеченцев?
- Шестеро, - ляпнул Мускул.
Для убедительности он назвал такое число, чтобы было понятно, почему их, таких крутых удалось связать. Задавили, мол, числом.
- Как же так? - продолжал вопрошать Расписной. - Вы сидите в машине, к вам направляются шестеро людей явно не русской национальности, вы этого не замечаете, даете себя связать и кинуть в канаву. Чем вы там занимались в машине, любовью друг с другом?
Все, кто были в зале, дружно захохотали. Все, кроме естественно Пустого и покрасневших от натуги и гнева Мускула и Бивня.
- Они не подошли, подъехали, - продолжал врать Мускул, - выскочили из машины, приставили пушки ко лбу и вытащили нас из машины.
- На чем подъехали? - спросил Расписной.
- Я же говорю на машине, - ответил Мускул.
- На какой, я спрашиваю, марку назови? - продолжил Расписной. - Хотя ты молчи, пусть вот этот здоровяк ответит.
Он перстом указал на Бивня.
- На "Жигулях", - ляпнул Бивень и посмотрел на Мускула. Правильно ли он продолжил?
- Значит, на "Жигулях" чеченцы подъехали вшестером, - подытожил Расписной, - стало быть, один из чеченцев сидел на коленках у другого. Не заметили впереди или сзади?
В этом месте хихикнул один Череп. Бивень с ненавистью посмотрел на него.
- Они налетели быстро, - продолжил гнуть свою линию Мускул, - мы не видели, как они подъехали.
- Долго еще вы мне будете голову морочить? - чуть повысил тон Расписной. - Ментам на допросе будешь фуфло втирать! Чеченцев взяли в то время, когда вы в ангаре куролесили!
- Да, что у нас на весь Питер только эти чеченцы, которых взяли? вмешался Пустой. - Их полно, весь город заполонили. Не считая азеров, армян, цыган и прочей шелухи!
- Э, ты, молчи, - возмутился Родриго, - шакал!
- Цыц, - снова сказал Расписной и все затихли, - говори, Череп.
Тот, словно ждал своего часа, вышел на шаг вперед и сказал:
- Я их сразу узнал обоих и Мускула в маске Деда Мороза и Бивня в маске Зайца. По походке, по повадкам, а Мускула по голосу, хотя он его старательно за акцентом прятал. Мускул поэтому сразу же Татарина завалил, чтобы тот его не узнал и не выдал. Я тогда понял, что моя очередь следующая. Раз меня не предупредили обо всем этом маскараде, значит, и дело мое труба. Я ждать не стал, когда меня грохнут, момент подловил, выскочил из ангара и побежал. Бивень мне вслед стрелял и ранил в ногу, гнида. Я упал.
- Я же говорил, Пустой, что не промазал, - вдруг ляпнул Бивень.
- Ты че городишь, придурок? - прикрикнул на него Мускул, - лишнего выпил что ли?
Но было уже поздно. Бивень своим ляпсусом заложил их всех.
- Паскудно это, ох, паскудно, - покачал головой Расписной, - своих же стрелять из за бабок. Крысы вы, а ты Пустой главная крыса. Ну, и что мне теперь с вами делать?
Пустой понял, что дело его сейчас закроют, рухнул на колени и попытался вымолить прощение. Репутацию свою он, конечно, безвозвратно терял, а вот жизнь могли и сохранить. Это было дороже.
- Пойми, Расписной, - начал ныть он, - выбора у меня не было, мои пятьсот штук таксист увез, мы его ловили, но не поймали. Родриго свое требовал, я пробовал подзанять, но ни у кого таких денег налом не было. То, что мы Татарина грохнули, так поделом ему, это он мои дела тем чеченцам сдал, а Череп с ним был, и деньги не сберег. Наказать я их хотел! Мустанга я вычислил, он был "красным", ментовский стукачок, туда ему и дорога. А вот людей Родриго я убивать не хотел. Это Мускул самоуправством занялся, он их по собственной инициативе убил. Я ему этого не приказывал делать!
- Ах, ты крыса поганая! - рванул с места Мускул. - Ты что несешь? Ты сам мне сказал всех грохнуть!
- Стоять! - приказал Расписной и Мускул замер на месте.
Его глубокое уважение к Борису Григорьевичу исчезло вмиг, как кусок мяса в аквариуме с пираньями. Обалдевший Бивень тоже стоял неподвижно, как скала.
- Родриго вы кинули, - медленно произнес Расписной, - на Амджана тень бросили, меня отвлекли от важных дел. Парня честного чуть не завалили, - он указал перстом на Черепа.
Череп от такого знака внимания самого Расписного чуть не потерял сознания. Все-таки, он верно сделал, что когда, после бойни в ангаре, до города добрался, сразу же к Амджану подался рассказать, как его соотечественников Пустой подставляет. Амджан его терпеливо выслушал и свел с Родриго, а уже все втроем они поехали к Расписному.
Вот теперь сам Расписной его честным парнем назвал, а это считай, что в блатном мире он внеочередное звание получил. Тьфу, ментовскими регалиями от такого оборота попахивает! Не звание, скажем, а гильдию. Тоже херня, на купца похоже. Короче, стал Череп еще круче, чем был раньше.
- Ссучился ты, Пустой, - подытожил Расписной, - а за это по нашим законам полагается тебя наказать. Готов подохнуть или откупишься?
- Откуплюсь, - торопливо закивал Пустой.
- Но должен ты, Пустой, денег очень много, - начал считать Расписной, очень много. У Родриго ты двух его друзей убил, а у них семь, дети, внуки, кормить их некому. Сам Родриго пострадал, а я его давно знаю, он не сука. За то, что ты так с ним и с его друзьями поступил, заплатишь ему миллион зелеными и порошок весь вернешь.
Челюсть Пустого отпала до самого галстука.
- Да где же я? - начал было он говорить, но Расписной приказал:
- Цыц! Это еще не все! Мне заплатишь столько же за то, что я тебя, гниду, живым оставлю и Амджану еще половину от этой суммы, то есть пятьсот тысяч за то, что ты его оскорбил, тем, что на его людей подозрение навел.
Про Черепа, упомянутого среди оскорбленных в первой части монолога Расписного, при дележе денег он даже не упомянул. Но Череп, как человек не глупый, не стал акцентировать на этом внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62