Но я этого не сделал. Мне хотелось посмотреть книги, выставленные в киосках, которые размещались на втором этаже. Ожидалось, что на съезде будут присутствовать 12000 человек, главным образом книготорговцы, которые служат мостом между издателями и авторами, сочиняющими книги, а также публикой, которая их читает.
И, разумеется, издатели соревнуются друг с другом, стараясь завладеть вниманием книготорговцев, которые в свою очередь жаждут найти произведения, сулящие выгоду.
Моя пятая книга должна была выйти в издательстве "Призм Пресс", и я серьезно рассчитывал, что она будет иметь больший успех, чем предыдущие, и мне не придется более ломать голову над тем, как свести концы с концами.
Наверное, утешительно сознавать, что мои книги переживут дешевки-бестселлеры ("дешевки"это стандартный эпитет, употребляемый авторами, чьи произведения не попадают в этот список) и что меня оценят после смерти, но невольно приходит на ум, что жизнь впроголодь приблизит час смерти.
Подобные соображения роились у меня в голове, и я уже собрался войти в выставочный зал, как вдруг услышал, что меня робко окликнули:
- У вас есть значок съезда с вашей фамилией, сэр?
Я принялся шарить по карманам в поисках значка, которым меня заранее снабдил мой издатель, и взглянул на обратившегося ко мне мужчину. На нем было что-то вроде формы светло-коричневого цвета с названием отеля, вышитым на левом кармане пиджака, и под ним слово "охрана". Роста он был высокого - около 6 футов, под пиджаком играли развитые мускулы. Волосы тонкие, светлые, а брови и ресницы такие белесые, что веки казались окантованными красным, а глаза - незащищенными.
- Вот, извольте, - я показал ему значок и приколол его к пиджаку.
- "Дэрайес Джаст", - прочитал он задумчиво. - Вы ведь писатель?
- Да, я писатель, - сказал я, почувствовав легкий укол.
- Я знаю вас, - проговорил он и щелкнул пальцами. - Джайлс Дивор был вашим протеже, не правда ли?
- Я помог ему с первой книгой несколько лет назад, - признался я.
- Он великий писатель. Вы должны им гордиться. Я восхищаюсь его книгой.
- Он будет рад узнать об этом, - заметил я без энтузиазма. Было ясно, что по мнению этого честного, но глупого служащего отеля, я прославлюсь тем, что Джайлс - мой протеже, но я-то вовсе не так рассчитывал войти в историю литературы!
Я поднял руку в знак прощания, но он воскликнул:
- Минуточку! - и схватил лист бумаги со стола. - Не дадите ли вы мне автограф?
Я еще не достиг такой стадии, когда у меня наперебой просили бы автографы, и потому сказал:
- Конечно.
- Он расстегнул пиджак и тщательно выбрал одну из ручек, засунутых во внутренний карман, по-видимому, самую почетную. Подавая ее мне, он сказал:
- Мое имя Майкл П. Стронг, если хотите, можно просто Майк.
Я написал: "Майку" - и спросил, стараясь не подчеркивать сарказма:
- Может быть, хотите, чтобы я подписал: "От покровителя Джайлса Дивора"?
- Нет, просто ваше имя, - ответил он простодушно. - Я возьму автограф у мистера Дивора позднее, когда он будет надписывать свои книги.
- Теперь я могу идти?
- Конечно! Большое спасибо, мистер Джаст, - и он радостно помахал рукой.
4. ТОМАС ВЭЛИЭР. 16.40
Я пытался отыскать киоск "Призм Пресс". В тот момент я не сознавал, да и не мог сознавать, что жизнь человека висела на волоске и что все зависело от того, насколько я раздражен.
Несмотря на то, что в принципе я не одобрял крикливую рекламу, все же в киосках продавали книги, а я люблю книги. И как раз, когда напряженность стала спадать, мне наступили на ногу! Может быть, я сам был виноват - я не смотрел, куда иду, - притом в зале толпилось много народу и трудно было не наткнуться на кого-либо.
Но дело в том, что я болезненно отношусь к тому, что меня топчут. А все из-за удивленного взгляда, обращенного вниз, как бы говорящего: "Вы, оказывается, тут!"
И поскольку обидное фиаско с пресс-конференцией все еще мучило меня, я приветствовал возможность физической разрядки и с силой отбросил обидчика, прошипев:
- На свои ноги наступай, растяпа!
Он качнулся, удержал равновесие, смущенно уставился на меня, пробормотал: - Извини, паренек! - и пошел дальше.
"Паренек"!
Мне сорок два. Пусть я выгляжу моложе своих лет, но никто не даст мне меньше 32. Надо же - паренек!
Он автоматически отреагировал на мой рост, и успокоительное воздействие обстановки сразу прекратилось. Я снова хмурился и был зол на весь мир.
Наконец я разыскал "Призм Пресс". Томас Вэлиэр, который вместе с женой был владельцем этого небольшого издательства, - олицетворение молодого талантливого и напористого администратора. Он достаточно дружелюбен, и я хорошо относился к нему, но не в этот момент. По правде говоря, я испытал острую неприязнь, ибо на витрине не было ни одного сигнального экземпляра моей книги "Будущее - для птиц", а лишь маленькое объявление о ее предстоящем выходе в свет. Зато на прилавке лежало штук двадцать книги Джайлса Дивора "Ушедшие навсегда". Несомненно, они будут розданы крупным книготорговцам.
- Как дела, Том? - спросил я отрывисто.
- Дэрайес! - воскликнул он, заметив меня только после моего вопроса. - Прекрасно! Прекрасно! Уйма запросов насчет "Ушедших навсегда".
Выражение его лица было далеко не радостным, я бы сказал, даже унылым, но меня это не волновало. Мне самому нечему было радоваться.
- Какое мне дело до "Ушедших навсегда"? Как идет моя книга?
Готов поклясться, Том не сразу вспомнил, что в его списке есть моя новая книга.
- Трудно сказать. - проговорил он наконец. - Сигналов еще нет. Мы получим их к съезду американских библиотек.
- По-моему, моя рукопись была представлена раньше, чем рукопись Джайлса...
- Да, я помню.
Я не стал продолжать разговор.
5. ДЖАЙЛС ДИВОР (ретроспектива)
Как, черт возьми, это удалось Джайлсу Дивору? Я не мог этого понять, даже когда помогал ему работать над его первым романом. Не понимаю и сейчас. Пишет он плохо, компонует книгу неуклюже. И все же в нем есть какая-то неотесанная сила, которая сразу захватывает вас и не дает вам отложить ее. Вам хочется это сделать, но вы думаете - "ну. еще страничку", а потом - "еще страничку" и еще...
Я познакомился с ним в 1967 году, когда ему был 21 год. Мне было 34, я уже выпустил две книги и считался вполне сложившимся, хотя и не слишком известным автором. Джайлс полагал, что есть смысл показать мне свою рукопись.
Как все другие писатели, я терпеть не могу непрошенные рукописи и жажду новичков получить ценные указания.
Обычно я возвращаю рукописи непрочитанными, но Джайлс был слишком наивен, чтобы послать мне свою по почте. Он явился самолично, даже не договорившись по телефону. Именно эта наивность пробудила у меня нечто вроде стыдливой жалости. Должен признаться, что я не задумываясь перерезал бы литературную глотку юноши, если бы он не подставил ее так доверчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
И, разумеется, издатели соревнуются друг с другом, стараясь завладеть вниманием книготорговцев, которые в свою очередь жаждут найти произведения, сулящие выгоду.
Моя пятая книга должна была выйти в издательстве "Призм Пресс", и я серьезно рассчитывал, что она будет иметь больший успех, чем предыдущие, и мне не придется более ломать голову над тем, как свести концы с концами.
Наверное, утешительно сознавать, что мои книги переживут дешевки-бестселлеры ("дешевки"это стандартный эпитет, употребляемый авторами, чьи произведения не попадают в этот список) и что меня оценят после смерти, но невольно приходит на ум, что жизнь впроголодь приблизит час смерти.
Подобные соображения роились у меня в голове, и я уже собрался войти в выставочный зал, как вдруг услышал, что меня робко окликнули:
- У вас есть значок съезда с вашей фамилией, сэр?
Я принялся шарить по карманам в поисках значка, которым меня заранее снабдил мой издатель, и взглянул на обратившегося ко мне мужчину. На нем было что-то вроде формы светло-коричневого цвета с названием отеля, вышитым на левом кармане пиджака, и под ним слово "охрана". Роста он был высокого - около 6 футов, под пиджаком играли развитые мускулы. Волосы тонкие, светлые, а брови и ресницы такие белесые, что веки казались окантованными красным, а глаза - незащищенными.
- Вот, извольте, - я показал ему значок и приколол его к пиджаку.
- "Дэрайес Джаст", - прочитал он задумчиво. - Вы ведь писатель?
- Да, я писатель, - сказал я, почувствовав легкий укол.
- Я знаю вас, - проговорил он и щелкнул пальцами. - Джайлс Дивор был вашим протеже, не правда ли?
- Я помог ему с первой книгой несколько лет назад, - признался я.
- Он великий писатель. Вы должны им гордиться. Я восхищаюсь его книгой.
- Он будет рад узнать об этом, - заметил я без энтузиазма. Было ясно, что по мнению этого честного, но глупого служащего отеля, я прославлюсь тем, что Джайлс - мой протеже, но я-то вовсе не так рассчитывал войти в историю литературы!
Я поднял руку в знак прощания, но он воскликнул:
- Минуточку! - и схватил лист бумаги со стола. - Не дадите ли вы мне автограф?
Я еще не достиг такой стадии, когда у меня наперебой просили бы автографы, и потому сказал:
- Конечно.
- Он расстегнул пиджак и тщательно выбрал одну из ручек, засунутых во внутренний карман, по-видимому, самую почетную. Подавая ее мне, он сказал:
- Мое имя Майкл П. Стронг, если хотите, можно просто Майк.
Я написал: "Майку" - и спросил, стараясь не подчеркивать сарказма:
- Может быть, хотите, чтобы я подписал: "От покровителя Джайлса Дивора"?
- Нет, просто ваше имя, - ответил он простодушно. - Я возьму автограф у мистера Дивора позднее, когда он будет надписывать свои книги.
- Теперь я могу идти?
- Конечно! Большое спасибо, мистер Джаст, - и он радостно помахал рукой.
4. ТОМАС ВЭЛИЭР. 16.40
Я пытался отыскать киоск "Призм Пресс". В тот момент я не сознавал, да и не мог сознавать, что жизнь человека висела на волоске и что все зависело от того, насколько я раздражен.
Несмотря на то, что в принципе я не одобрял крикливую рекламу, все же в киосках продавали книги, а я люблю книги. И как раз, когда напряженность стала спадать, мне наступили на ногу! Может быть, я сам был виноват - я не смотрел, куда иду, - притом в зале толпилось много народу и трудно было не наткнуться на кого-либо.
Но дело в том, что я болезненно отношусь к тому, что меня топчут. А все из-за удивленного взгляда, обращенного вниз, как бы говорящего: "Вы, оказывается, тут!"
И поскольку обидное фиаско с пресс-конференцией все еще мучило меня, я приветствовал возможность физической разрядки и с силой отбросил обидчика, прошипев:
- На свои ноги наступай, растяпа!
Он качнулся, удержал равновесие, смущенно уставился на меня, пробормотал: - Извини, паренек! - и пошел дальше.
"Паренек"!
Мне сорок два. Пусть я выгляжу моложе своих лет, но никто не даст мне меньше 32. Надо же - паренек!
Он автоматически отреагировал на мой рост, и успокоительное воздействие обстановки сразу прекратилось. Я снова хмурился и был зол на весь мир.
Наконец я разыскал "Призм Пресс". Томас Вэлиэр, который вместе с женой был владельцем этого небольшого издательства, - олицетворение молодого талантливого и напористого администратора. Он достаточно дружелюбен, и я хорошо относился к нему, но не в этот момент. По правде говоря, я испытал острую неприязнь, ибо на витрине не было ни одного сигнального экземпляра моей книги "Будущее - для птиц", а лишь маленькое объявление о ее предстоящем выходе в свет. Зато на прилавке лежало штук двадцать книги Джайлса Дивора "Ушедшие навсегда". Несомненно, они будут розданы крупным книготорговцам.
- Как дела, Том? - спросил я отрывисто.
- Дэрайес! - воскликнул он, заметив меня только после моего вопроса. - Прекрасно! Прекрасно! Уйма запросов насчет "Ушедших навсегда".
Выражение его лица было далеко не радостным, я бы сказал, даже унылым, но меня это не волновало. Мне самому нечему было радоваться.
- Какое мне дело до "Ушедших навсегда"? Как идет моя книга?
Готов поклясться, Том не сразу вспомнил, что в его списке есть моя новая книга.
- Трудно сказать. - проговорил он наконец. - Сигналов еще нет. Мы получим их к съезду американских библиотек.
- По-моему, моя рукопись была представлена раньше, чем рукопись Джайлса...
- Да, я помню.
Я не стал продолжать разговор.
5. ДЖАЙЛС ДИВОР (ретроспектива)
Как, черт возьми, это удалось Джайлсу Дивору? Я не мог этого понять, даже когда помогал ему работать над его первым романом. Не понимаю и сейчас. Пишет он плохо, компонует книгу неуклюже. И все же в нем есть какая-то неотесанная сила, которая сразу захватывает вас и не дает вам отложить ее. Вам хочется это сделать, но вы думаете - "ну. еще страничку", а потом - "еще страничку" и еще...
Я познакомился с ним в 1967 году, когда ему был 21 год. Мне было 34, я уже выпустил две книги и считался вполне сложившимся, хотя и не слишком известным автором. Джайлс полагал, что есть смысл показать мне свою рукопись.
Как все другие писатели, я терпеть не могу непрошенные рукописи и жажду новичков получить ценные указания.
Обычно я возвращаю рукописи непрочитанными, но Джайлс был слишком наивен, чтобы послать мне свою по почте. Он явился самолично, даже не договорившись по телефону. Именно эта наивность пробудила у меня нечто вроде стыдливой жалости. Должен признаться, что я не задумываясь перерезал бы литературную глотку юноши, если бы он не подставил ее так доверчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29