Он был беспомощен. У других, по крайней мере, были данные, с которыми можно было работать. У него не было ничего.
Он снова оказался у палатки Марка и машинально заглянул внутрь. Палатка была пуста. Он огляделся и заметил Марка, направлявшегося в лес. Шеффилд закричал ему вслед:
– Марк! Подожди меня!
Марк остановился, потом как будто хотел двинуться дальше, передумал и дал Шеффилду себя догнать.
– Куда ты собрался? – спросил Шеффилд. Даже пробежавшись, он не запыхался, – так богата кислородом была атмосфера Малышки.
– К ракете, – нехотя ответил Марк.
– Да?
– Мне до сих пор не довелось ее как следует разглядеть.
– Но ты же имел такую возможность, – заметил Шеффилд. – Когда мы летели сюда, ты не отходил от Фоукса.
– Это совсем не то, – возразил Марк. Там было много народа. Я хочу посмотреть ее один.
Шеффилд забеспокоился. Парень на что-то сердится. Лучше пойти с ним и выяснить, в чем дело. Он сказал:
– Пожалуй, и я бы непрочь поглядеть ракету. Не возражаешь, если я пойду с тобой?
Марк заколебался, потом сказал:
– Ну… Ладно. Если вам так хочется.
Приглашение прозвучало не совсем вежливо. Шеффилд спросил:
– Что это ты несешь, Марк?
– Палку. Я срезал ее на случай, если кто-нибудь вздумает меня остановить.
Он взмахнул палкой так, что она со свистом прорезала плотный воздух.
– Зачем кому-то тебя останавливать, Марк? Я бы ее выбросил. Она тяжелая и твердая. Ты можешь кого-нибудь поранить.
Но Марк шагал вперед.
– Не выброшу.
Шеффилд подумал и решил пока воздержаться от ссоры. Сначала лучше выяснить причину этой враждебности.
– Ну, как хочешь, – сказал он.
Ракета лежала на поляне. Ее светлая металлическая поверхность сверкала зелеными отблесками: Лагранж-II еще не показался над горизонтом.
Марк внимательно огляделся вокруг.
– Никого не видно, Марк, – сказал Шеффилд.
Они вошли внутрь. Это была большая ракета. Семь человек и все необходимое снаряжение она перевезла на место всего в три приема.
Шеффилд не без робости поглядел на утыканный кнопками пульт управления.
– И как это ботаник вроде Фоукса ухитрился научиться управлять этой штукой? Это так далеко от его специальности.
– Я тоже умею ею управлять, – внезапно сказал Марк.
– Ты? – Шеффилд удивленно уставился на него.
– Я смотрел, что делал доктор Фоукс, когда мы летели сюда. Я знаю все, что он делал. И потом у него есть руководство по ремонту ракеты. Я как-то стащил его и прочел.
– Очень хорошо, – весело сказал Шеффилд. – Значит, у нас есть на всякий случай еще один пилот.
Он стоял к Марку спиной и не видел, как тот замахнулся. Палка обрушилась ему на голову. Он не слышал, как Марк озабоченно произнес: «Простите, доктор Шеффилд». Собственно говоря, он даже не почувствовал удара, от которого потерял сознание.
23
Потом Шеффилд понял, что сознание вернулось к нему от сотрясения при посадке ракеты. Пока еще ничего не соображая, он смутно почувствовал сильную боль.
Откуда-то донесся голос Марка. Это было первое, что Шеффилд осознал. Он попытался перевернуться и встать на колени. В голове у него шумело.
Сначала голос Марка был для него просто набором бессмысленных звуков. Потом они начали складываться в слова. Наконец, когда он с трудом поднял веки и тут же был вынужден закрыть их снова, потому что ему стало больно от яркого света, он уже понимал целые фразы. Он стоял на одном колене, не в силах приподнять голову, и слушал, как Марк, задыхаясь, выкрикивает:
– …Тысяча людей, и все погибли. Остались только могилы. И никто не знает, почему.
Послышался гомон, в котором Шеффилд ничего не мог разобрать. Потом прозвучал чей-то хриплый бас. Потом снова заговорил Марк:
– А как по-вашему, для чего на борту все эти ученые?
Шеффилд, превозмогая боль, поднялся на ноги и прислонился к стене. Он дотронулся до головы и увидел на руке кровь. Она запеклась в слипшихся волосах. Застонав, он качнулся вперед, нащупал засов и распахнул люк.
Трап был опущен. Шеффилд постоял у люка, пошатываясь, боясь сделать шаг.
Он понемногу начинал воспринимать окружающее. Высоко в небе стояли оба солнца, а в тысяче футов от него над низкорослыми деревьями возвышался гигантский стальной цилиндр «Трижды Г». Марк стоял у подножья трапа, окруженный членами экипажа, обнаженными по пояс и дочерна загоревшими под ультрафиолетом Лагранжа-I. (Спасибо плотной атмосфере и мощному слою озона в ее верхней части, которые задерживали ультрафиолетовое излучение, доводя его до безопасного предела!).
Космонавт, стоявший прямо перед Марком, опирался на бейсбольную биту. Другой подбрасывал и ловил мяч. Многие были в бейсбольных перчатках.
«Чудно, – пронеслась в голове Шеффилда шальная мысль, – Марк приземлился прямо на стадионе».
Марк посмотрел вверх, увидел его и возбужденно закричал:
– Ну, спросите его! Спросите! Доктор Шеффилд, правда, на этой планете уже побывала экспедиция, которая погибла неизвестно от чего?
Шеффилд попытался произнести «Марк, что ты делаешь?», но не смог. С его губ сорвался только стон. Космонавт с битой спросил:
– Мистер, правду говорит этот пузырь?
Шеффилд вцепился обеими руками в поручень трапа. Лицо космонавта поплыло у него перед глазами. Толстые губы и маленькие глазки, смотревшие из-под густых бровей, покачнулись и заплясали перед ним. Потом трап взмыл в воздух и бешено завертелся у него над головой. Он схватился за подвернувшуюся откуда-то землю и почувствовал холодную боль в скуле. Тут он перестал сопротивляться и снова потерял сознание.
24
Во второй раз он очнулся не так болезненно. Он лежал в кровати, над ним склонились два расплывшихся лица. Перед глазами у него проплыло что-то длинное и тонкое, и сквозь шум в голове он услышал:
– Теперь он придет в себя, Саймон.
Шеффилд закрыл глаза. Каким-то образом он знал, что его голова обмотана бинтами.
С минуту он полежал спокойно, глубоко дыша. Снова открыв глаза, он яснее увидел лица. Одно из них принадлежало Нови – его серьезно нахмуренный лоб разгладился, когда Шеффилд сказал:
– Привет, Нови.
Второе лицо – злое, со сжатыми губами, но с едва заметным довольным выражением глаз, – было Саймона.
– Где мы? – спросил Шеффилд.
– В космосе, доктор Шеффилд, – ледяным тоном ответил Саймон. – Вот уже два дня.
– Два дня? – Шеффилд широко открыл глаза.
– У вас было серьезное сотрясение мозга, Шеффилд, – вмешался Нови, – чуть не треснул череп. Спокойнее.
– Что случи… Где Марк? Где Марк?!
– Спокойнее. Спокойнее.
Нови положил руки на плечи Шеффилда и заставил его снова лечь.
– Ваш мальчишка в карцере, – сказал Саймон. – Если вы хотите знать, почему, то он намеренно подстрекал к бунту на корабле, из-за чего жизнь пяти человек была подвергнута опасности. Мы чуть не остались во временном лагере, потому что команда хотела лететь немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Он снова оказался у палатки Марка и машинально заглянул внутрь. Палатка была пуста. Он огляделся и заметил Марка, направлявшегося в лес. Шеффилд закричал ему вслед:
– Марк! Подожди меня!
Марк остановился, потом как будто хотел двинуться дальше, передумал и дал Шеффилду себя догнать.
– Куда ты собрался? – спросил Шеффилд. Даже пробежавшись, он не запыхался, – так богата кислородом была атмосфера Малышки.
– К ракете, – нехотя ответил Марк.
– Да?
– Мне до сих пор не довелось ее как следует разглядеть.
– Но ты же имел такую возможность, – заметил Шеффилд. – Когда мы летели сюда, ты не отходил от Фоукса.
– Это совсем не то, – возразил Марк. Там было много народа. Я хочу посмотреть ее один.
Шеффилд забеспокоился. Парень на что-то сердится. Лучше пойти с ним и выяснить, в чем дело. Он сказал:
– Пожалуй, и я бы непрочь поглядеть ракету. Не возражаешь, если я пойду с тобой?
Марк заколебался, потом сказал:
– Ну… Ладно. Если вам так хочется.
Приглашение прозвучало не совсем вежливо. Шеффилд спросил:
– Что это ты несешь, Марк?
– Палку. Я срезал ее на случай, если кто-нибудь вздумает меня остановить.
Он взмахнул палкой так, что она со свистом прорезала плотный воздух.
– Зачем кому-то тебя останавливать, Марк? Я бы ее выбросил. Она тяжелая и твердая. Ты можешь кого-нибудь поранить.
Но Марк шагал вперед.
– Не выброшу.
Шеффилд подумал и решил пока воздержаться от ссоры. Сначала лучше выяснить причину этой враждебности.
– Ну, как хочешь, – сказал он.
Ракета лежала на поляне. Ее светлая металлическая поверхность сверкала зелеными отблесками: Лагранж-II еще не показался над горизонтом.
Марк внимательно огляделся вокруг.
– Никого не видно, Марк, – сказал Шеффилд.
Они вошли внутрь. Это была большая ракета. Семь человек и все необходимое снаряжение она перевезла на место всего в три приема.
Шеффилд не без робости поглядел на утыканный кнопками пульт управления.
– И как это ботаник вроде Фоукса ухитрился научиться управлять этой штукой? Это так далеко от его специальности.
– Я тоже умею ею управлять, – внезапно сказал Марк.
– Ты? – Шеффилд удивленно уставился на него.
– Я смотрел, что делал доктор Фоукс, когда мы летели сюда. Я знаю все, что он делал. И потом у него есть руководство по ремонту ракеты. Я как-то стащил его и прочел.
– Очень хорошо, – весело сказал Шеффилд. – Значит, у нас есть на всякий случай еще один пилот.
Он стоял к Марку спиной и не видел, как тот замахнулся. Палка обрушилась ему на голову. Он не слышал, как Марк озабоченно произнес: «Простите, доктор Шеффилд». Собственно говоря, он даже не почувствовал удара, от которого потерял сознание.
23
Потом Шеффилд понял, что сознание вернулось к нему от сотрясения при посадке ракеты. Пока еще ничего не соображая, он смутно почувствовал сильную боль.
Откуда-то донесся голос Марка. Это было первое, что Шеффилд осознал. Он попытался перевернуться и встать на колени. В голове у него шумело.
Сначала голос Марка был для него просто набором бессмысленных звуков. Потом они начали складываться в слова. Наконец, когда он с трудом поднял веки и тут же был вынужден закрыть их снова, потому что ему стало больно от яркого света, он уже понимал целые фразы. Он стоял на одном колене, не в силах приподнять голову, и слушал, как Марк, задыхаясь, выкрикивает:
– …Тысяча людей, и все погибли. Остались только могилы. И никто не знает, почему.
Послышался гомон, в котором Шеффилд ничего не мог разобрать. Потом прозвучал чей-то хриплый бас. Потом снова заговорил Марк:
– А как по-вашему, для чего на борту все эти ученые?
Шеффилд, превозмогая боль, поднялся на ноги и прислонился к стене. Он дотронулся до головы и увидел на руке кровь. Она запеклась в слипшихся волосах. Застонав, он качнулся вперед, нащупал засов и распахнул люк.
Трап был опущен. Шеффилд постоял у люка, пошатываясь, боясь сделать шаг.
Он понемногу начинал воспринимать окружающее. Высоко в небе стояли оба солнца, а в тысяче футов от него над низкорослыми деревьями возвышался гигантский стальной цилиндр «Трижды Г». Марк стоял у подножья трапа, окруженный членами экипажа, обнаженными по пояс и дочерна загоревшими под ультрафиолетом Лагранжа-I. (Спасибо плотной атмосфере и мощному слою озона в ее верхней части, которые задерживали ультрафиолетовое излучение, доводя его до безопасного предела!).
Космонавт, стоявший прямо перед Марком, опирался на бейсбольную биту. Другой подбрасывал и ловил мяч. Многие были в бейсбольных перчатках.
«Чудно, – пронеслась в голове Шеффилда шальная мысль, – Марк приземлился прямо на стадионе».
Марк посмотрел вверх, увидел его и возбужденно закричал:
– Ну, спросите его! Спросите! Доктор Шеффилд, правда, на этой планете уже побывала экспедиция, которая погибла неизвестно от чего?
Шеффилд попытался произнести «Марк, что ты делаешь?», но не смог. С его губ сорвался только стон. Космонавт с битой спросил:
– Мистер, правду говорит этот пузырь?
Шеффилд вцепился обеими руками в поручень трапа. Лицо космонавта поплыло у него перед глазами. Толстые губы и маленькие глазки, смотревшие из-под густых бровей, покачнулись и заплясали перед ним. Потом трап взмыл в воздух и бешено завертелся у него над головой. Он схватился за подвернувшуюся откуда-то землю и почувствовал холодную боль в скуле. Тут он перестал сопротивляться и снова потерял сознание.
24
Во второй раз он очнулся не так болезненно. Он лежал в кровати, над ним склонились два расплывшихся лица. Перед глазами у него проплыло что-то длинное и тонкое, и сквозь шум в голове он услышал:
– Теперь он придет в себя, Саймон.
Шеффилд закрыл глаза. Каким-то образом он знал, что его голова обмотана бинтами.
С минуту он полежал спокойно, глубоко дыша. Снова открыв глаза, он яснее увидел лица. Одно из них принадлежало Нови – его серьезно нахмуренный лоб разгладился, когда Шеффилд сказал:
– Привет, Нови.
Второе лицо – злое, со сжатыми губами, но с едва заметным довольным выражением глаз, – было Саймона.
– Где мы? – спросил Шеффилд.
– В космосе, доктор Шеффилд, – ледяным тоном ответил Саймон. – Вот уже два дня.
– Два дня? – Шеффилд широко открыл глаза.
– У вас было серьезное сотрясение мозга, Шеффилд, – вмешался Нови, – чуть не треснул череп. Спокойнее.
– Что случи… Где Марк? Где Марк?!
– Спокойнее. Спокойнее.
Нови положил руки на плечи Шеффилда и заставил его снова лечь.
– Ваш мальчишка в карцере, – сказал Саймон. – Если вы хотите знать, почему, то он намеренно подстрекал к бунту на корабле, из-за чего жизнь пяти человек была подвергнута опасности. Мы чуть не остались во временном лагере, потому что команда хотела лететь немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21