Но я-то знаю, что обязан нарушить правила, чтобы не снизить глубокого эмоционального воздействия концовки, какой я ее вижу. В противном случае у меня получается механическая продукция, которую в состоянии выдать и компьютер.
– Но ведь… – начал было Хоскинс.
– Давайте голосуйте за механическое! Скажите еще, что мечтаете стать моим редактором, как крошка Ролло!
– Ладно, Марми, – с дрожью в голосе сказал Хоскинс, – я возьму рассказ в его нынешнем виде. Нет, не давайте его мне, пошлите почтой. Пойду поищу бар, если вы не против.
Он нахлобучил шляпу и повернулся, готовый уйти. Торгессон крикнул ему вслед:
– Пожалуйста, никому не рассказывайте о крошке Ролло!
Из-за хлопнувшей двери донеслось в ответ:
– Вы что, думаете я сошел с ума?
Удостоверившись, что Хоскинс ушел, Марми довольно потер руки.
– Великая вещь мозги, – сказал он и до упора вдавил палец в висок. – С каким удовольствием я продал этот рассказ, профессор. Эта сделка стоит всех предыдущих вместе взятых.
Он весело плюхнулся в ближайшее кресло. Торгессон посадил крошку Ролло себе на плечо.
– И все же, Мармадъюк, – мягко спросил он, – как бы вы поступили, если б крошка Ролло напечатал вместо своей версии вашу?
По лицу Марми пробежала грустная тень.
– Черт возьми, – сказал он, – как раз этого я от него и ждал.

1 2 3 4