Так что же с ней произошло?
– С ней ничего не произошло, – заколебалась д'Обиссон.
– Так говорится и в вашем докладе. Но я спрашиваю вас, с ней действительно ничего не произошло?
– Ничего, что можно было бы обнаружить на сканере или другими методами.
– Вы хотите сказать, что Генарр пострадал, будучи в защитном костюме, тогда как эта девочка, Марлена Фишер, и без костюма осталась невредимой?
– Совершенно невредимой, – пожала плечами д'Обиссон. – Мы не обнаружили никаких последствий.
– Вам не кажется это странным?
– Она вообще очень странная девушка. Ее сканограмма…
– Я слышал о ее сканограмме. Я также знаю, что она обладает необычными способностями. Вы заметили это?
– О да. Конечно, заметила.
– И какое впечатление произвели на вас ее способности? Вы решили, что она читает мысли?
– Нет, комиссар. Это невозможно. Телепатия – это чистейшая утопия.
Признаться, я бы предпочла, чтобы она обладала только телепатическими способностями. Это было бы не так опасно, свои мысли можно контролировать.
– Что же вам кажется в ней более опасным?
– Очевидно, она способна читать язык жестов, а этим мы не можем управлять. Любое наше движение о чем-то говорит, – сказала д'Обиссон с сожалением, что Питт не преминул отметить.
– Вам приходилось испытывать на себе ее способности? – спросил Питт.
– Конечно, – мрачно ответила д'Обиссон. – Невозможно находиться рядом с этой девушкой и не ощущать некоторой неловкости от ее привычки все замечать.
– Согласен, но что именно между вами произошло?
– Ничего серьезного, но это было неприятно. – Д'Обиссон покраснела и на мгновение плотно сжала губы, как бы собираясь бросить вызов допрашивавшему ее Питту, но быстро передумала и тихо, почти шепотом продолжила:
– Я встретилась с ней после обследования командора станции Генарра. Она спросила как он себя чувствует. Я ответила, что серьезных повреждений у него нет и что с полным основанием можно надеяться на полное выздоровление. Она спросила: «Тогда почему же вы недовольны?» Я растерялась и ответила: «Я недовольна? Я очень рада». Она сказала:
«Нет, вы недовольны. Это совершенно очевидно. Вы расстроены». Я и раньше слышала об этой девушке, но сама столкнулась с ней впервые. Я не придумала ничего лучшего, как поспорить с ней. Я сказала: «Почему я должна быть расстроенной? Из-за чего?» Она очень серьезно посмотрела на меня своими большими темными глазами, по которым ничего невозможно угадать, и сказала: «Кажется, из-за дяди Зивера…» Питт прервал д'Обиссон.
– Дяди Зивера? Так они родственники?
– Нет, я думаю, это просто знак хороших отношений. Она сказала:
«Кажется, из-за дяди Зивера. Я думаю, вы хотите занять его место и стать командором станции». Я была вне себя; мне ничего не оставалось, как повернуться и выйти.
– Что же вы подумали, когда она вам это сказала?
– Разумеется, я была просто взбешена…
– Потому что она оклеветала вас? Или потому что она была права?
– Ну как сказать…
– Нет-нет. Пожалуйста, не увиливайте. Она была права или нет? Вас действительно так расстроило выздоровление Генарра, что девочка могла это заметить, или все это было только плодом ее чрезмерно развитого воображения?
– Да, каким-то образом она поняла все правильно, – казалось, слова сорвались с языка д'Обиссон против ее воли; она вызывающе посмотрела на Питта. – В конце концов, я всего лишь человек, и у меня могут быть свои желания. К тому же вы сами только что сказали, что считаете мою кандидатуру вполне подходящей.
– Все же я уверен, что если не формально, то фактически девочка оклеветала вас, – без тени улыбки сказал Питт. – Но давайте отвлечемся и порассуждаем на другую тему. Возьмем эту девочку. Она необычна во многих отношениях; об этом говорят и ее сканограмма, и ее поведение. Кроме того, на нее, по-видимому, не действует чума. Нельзя исключать, что между ее невосприимчивостью к чуме и особенностями строения ее мозга существует какая-то связь. Не может ли она оказаться полезной при изучении чумы?
– Не могу сказать, но думаю, что это не исключено.
– Нельзя ли это проверить?
– Вероятно, можно, но как?
– Например, позволить ей подвергаться непосредственному воздействию Эритро – и чем больше, тем лучше, – спокойно предложил Питт.
– Между прочим, именно этого хочет она сама, а командор Генарр, кажется, не намерен ей препятствовать.
– Хорошо. В таком случае вы должны обеспечить соответствующий медицинский контроль.
– Я понимаю. А если девушка заразится чумой?
– Нам не следует забывать, что решить проблему намного важнее, чем сохранить здоровье одного человека. Мы должны завоевать целую планету; возможно, за это нам придется заплатить дорогой ценой, но это необходимо.
– А если Марлена тяжело заболеет, а мы все же не продвинемся вперед ни в понимании природы чумы, ни в создании средств борьбы с ней?
– Нам придется пойти на такой риск, – сказал Питт. – Ведь нельзя исключать и другую возможность: девочка останется здоровой, а тщательное изучение ее невосприимчивости поможет нам понять природу болезни. В таком случае мы одержим победу без потерь.
Лишь после того, как д'Обиссон ушла, Питт позволил себе признаться в истинных мотивах принятого им решения. Наиболее опасным врагом была, конечно, Марлена Фишер. Девчонка должна заболеть чумой в самой тяжелой форме, а природа этого заболевания пусть так и останется неразгаданной – вот это будет настоящая победа. Тогда Питт одним ударом освободится и от этой чрезмерно неудобной особы, которая в будущем может наплодить себе подобных, и от неприятной планеты, которая через годы может лишить человечество мобильности, привязав его к себе так же прочно, как и старая Земля.
Глава 64
На станции Эритро заканчивали разговор как всегда осторожный Зивер Генарр, донельзя обеспокоенная Юджиния Инсигна и не скрывавшая своего нетерпения Марлена.
Юджиния говорила:
– И еще, Марлена, не смотри долго на Немезиду. Я знаю, тебя уже предупреждали об опасности инфракрасного излучения, но запомни, что Немезида не всегда спокойна. Время от времени на ее поверхности вдруг появляются вспышки; они излучают белый свет. Вспышка длится одну-две минуты, но и этого достаточно, чтобы повредить сетчатку глаз. А когда будет очередная вспышка, заранее сказать невозможно.
– Астрономы не могут предсказать вспышку? – переспросил Генарр.
– Пока нет. Это один из множества случайных процессов природы. Нам еще не удалось найти правила, объясняющие беспокойное поведение звезд, а некоторые астрономы считают, что такие правила вообще невозможно вывести. Они слишком сложны.
– Интересно, – сказал Генарр.
– Но надо заметить, что мы должны быть благодарны этим вспышкам.
На них приходится три процента всей энергии Немезиды, достигающей Эритро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– С ней ничего не произошло, – заколебалась д'Обиссон.
– Так говорится и в вашем докладе. Но я спрашиваю вас, с ней действительно ничего не произошло?
– Ничего, что можно было бы обнаружить на сканере или другими методами.
– Вы хотите сказать, что Генарр пострадал, будучи в защитном костюме, тогда как эта девочка, Марлена Фишер, и без костюма осталась невредимой?
– Совершенно невредимой, – пожала плечами д'Обиссон. – Мы не обнаружили никаких последствий.
– Вам не кажется это странным?
– Она вообще очень странная девушка. Ее сканограмма…
– Я слышал о ее сканограмме. Я также знаю, что она обладает необычными способностями. Вы заметили это?
– О да. Конечно, заметила.
– И какое впечатление произвели на вас ее способности? Вы решили, что она читает мысли?
– Нет, комиссар. Это невозможно. Телепатия – это чистейшая утопия.
Признаться, я бы предпочла, чтобы она обладала только телепатическими способностями. Это было бы не так опасно, свои мысли можно контролировать.
– Что же вам кажется в ней более опасным?
– Очевидно, она способна читать язык жестов, а этим мы не можем управлять. Любое наше движение о чем-то говорит, – сказала д'Обиссон с сожалением, что Питт не преминул отметить.
– Вам приходилось испытывать на себе ее способности? – спросил Питт.
– Конечно, – мрачно ответила д'Обиссон. – Невозможно находиться рядом с этой девушкой и не ощущать некоторой неловкости от ее привычки все замечать.
– Согласен, но что именно между вами произошло?
– Ничего серьезного, но это было неприятно. – Д'Обиссон покраснела и на мгновение плотно сжала губы, как бы собираясь бросить вызов допрашивавшему ее Питту, но быстро передумала и тихо, почти шепотом продолжила:
– Я встретилась с ней после обследования командора станции Генарра. Она спросила как он себя чувствует. Я ответила, что серьезных повреждений у него нет и что с полным основанием можно надеяться на полное выздоровление. Она спросила: «Тогда почему же вы недовольны?» Я растерялась и ответила: «Я недовольна? Я очень рада». Она сказала:
«Нет, вы недовольны. Это совершенно очевидно. Вы расстроены». Я и раньше слышала об этой девушке, но сама столкнулась с ней впервые. Я не придумала ничего лучшего, как поспорить с ней. Я сказала: «Почему я должна быть расстроенной? Из-за чего?» Она очень серьезно посмотрела на меня своими большими темными глазами, по которым ничего невозможно угадать, и сказала: «Кажется, из-за дяди Зивера…» Питт прервал д'Обиссон.
– Дяди Зивера? Так они родственники?
– Нет, я думаю, это просто знак хороших отношений. Она сказала:
«Кажется, из-за дяди Зивера. Я думаю, вы хотите занять его место и стать командором станции». Я была вне себя; мне ничего не оставалось, как повернуться и выйти.
– Что же вы подумали, когда она вам это сказала?
– Разумеется, я была просто взбешена…
– Потому что она оклеветала вас? Или потому что она была права?
– Ну как сказать…
– Нет-нет. Пожалуйста, не увиливайте. Она была права или нет? Вас действительно так расстроило выздоровление Генарра, что девочка могла это заметить, или все это было только плодом ее чрезмерно развитого воображения?
– Да, каким-то образом она поняла все правильно, – казалось, слова сорвались с языка д'Обиссон против ее воли; она вызывающе посмотрела на Питта. – В конце концов, я всего лишь человек, и у меня могут быть свои желания. К тому же вы сами только что сказали, что считаете мою кандидатуру вполне подходящей.
– Все же я уверен, что если не формально, то фактически девочка оклеветала вас, – без тени улыбки сказал Питт. – Но давайте отвлечемся и порассуждаем на другую тему. Возьмем эту девочку. Она необычна во многих отношениях; об этом говорят и ее сканограмма, и ее поведение. Кроме того, на нее, по-видимому, не действует чума. Нельзя исключать, что между ее невосприимчивостью к чуме и особенностями строения ее мозга существует какая-то связь. Не может ли она оказаться полезной при изучении чумы?
– Не могу сказать, но думаю, что это не исключено.
– Нельзя ли это проверить?
– Вероятно, можно, но как?
– Например, позволить ей подвергаться непосредственному воздействию Эритро – и чем больше, тем лучше, – спокойно предложил Питт.
– Между прочим, именно этого хочет она сама, а командор Генарр, кажется, не намерен ей препятствовать.
– Хорошо. В таком случае вы должны обеспечить соответствующий медицинский контроль.
– Я понимаю. А если девушка заразится чумой?
– Нам не следует забывать, что решить проблему намного важнее, чем сохранить здоровье одного человека. Мы должны завоевать целую планету; возможно, за это нам придется заплатить дорогой ценой, но это необходимо.
– А если Марлена тяжело заболеет, а мы все же не продвинемся вперед ни в понимании природы чумы, ни в создании средств борьбы с ней?
– Нам придется пойти на такой риск, – сказал Питт. – Ведь нельзя исключать и другую возможность: девочка останется здоровой, а тщательное изучение ее невосприимчивости поможет нам понять природу болезни. В таком случае мы одержим победу без потерь.
Лишь после того, как д'Обиссон ушла, Питт позволил себе признаться в истинных мотивах принятого им решения. Наиболее опасным врагом была, конечно, Марлена Фишер. Девчонка должна заболеть чумой в самой тяжелой форме, а природа этого заболевания пусть так и останется неразгаданной – вот это будет настоящая победа. Тогда Питт одним ударом освободится и от этой чрезмерно неудобной особы, которая в будущем может наплодить себе подобных, и от неприятной планеты, которая через годы может лишить человечество мобильности, привязав его к себе так же прочно, как и старая Земля.
Глава 64
На станции Эритро заканчивали разговор как всегда осторожный Зивер Генарр, донельзя обеспокоенная Юджиния Инсигна и не скрывавшая своего нетерпения Марлена.
Юджиния говорила:
– И еще, Марлена, не смотри долго на Немезиду. Я знаю, тебя уже предупреждали об опасности инфракрасного излучения, но запомни, что Немезида не всегда спокойна. Время от времени на ее поверхности вдруг появляются вспышки; они излучают белый свет. Вспышка длится одну-две минуты, но и этого достаточно, чтобы повредить сетчатку глаз. А когда будет очередная вспышка, заранее сказать невозможно.
– Астрономы не могут предсказать вспышку? – переспросил Генарр.
– Пока нет. Это один из множества случайных процессов природы. Нам еще не удалось найти правила, объясняющие беспокойное поведение звезд, а некоторые астрономы считают, что такие правила вообще невозможно вывести. Они слишком сложны.
– Интересно, – сказал Генарр.
– Но надо заметить, что мы должны быть благодарны этим вспышкам.
На них приходится три процента всей энергии Немезиды, достигающей Эритро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121