- Что говорит прораб?
- Обвинил геологов. В их заключении по исследованию грунта сказано, что в этом месте суглинок. А стали рыть котлованы, оказалось - песок. И пришлось якобы вывозить грунта больше: осыпались края... Наглядно это можно изобразить так. - Следователь взял карандаш и нарисовал на бумаге форму котлована в разрезе. - При твердом грунте - стены отвесные. А если песок получается как бы перевернутая трапеция. Вот за счет этих углов, - он заштриховал образовавшиеся на чертеже треугольники, - и вышли лишние кубометры.
- Вы беседовали с геологами?
- Возмущаются. За такую ошибку, говорят, можно здорово погореть... Настаивают, что в районе котлована суглинок. Показывали результаты проб... Я свел обе стороны вместе. Каждая стоит на своем... Дело, так сказать, чести...
- Чести ли? - усмехнулся я. - Как-то не верится, чтобы геологи ошиблись.
- Мне тоже, - признался Фадеев - Нечисто тут... Вчера прораба перевели на другую стройку.
- Кто возил грунт из котлована?
Следователь вздохнул:
- Бригада Воронцова. Наш маяк!
- Вы беседовали с ним?
- Он со мной просто не захотел разговаривать. Так и заявил: мол, Герман Воронцов не какой-нибудь там жулик. Посягать на государственную копейку?! Да он выгонит из бригады любого, кто только посмеет подумать об этаком...
- А с другими шоферами из его бригады говорили?
- Как бригадир, так и они. Правда, менее безапелляционно. Но все в один голос твердят: нарушений и прочей липы не может быть, потому что они передовики и марать свою честь и марку автобазы ни за что не посмеют... Вот и получается, Захар Петрович, строители говорят одно, геологи - другое. А Воронцов вообще ни о чем слышать не хочет.
- Надо было зайти к Лукину.
- Заходил. Высмеял меня. И еще пригрозил. Бросаю, мол, тень на лучшую бригаду в области...
- А вы и отступили? - покачал я головой.
У Фадеева на скулах заходили желваки.
- Нет у меня бесспорных фактов, - произнес он и хитро добавил: - Еще нет.
- Ну хорошо, - примирительно сказал я. - Что вы намерены делать дальше?
- Пришел за помощью. Хочу вызвать геологов из области. На третейский суд... Но пока будет идти переписка...
- Я вас понял. Владимир Гордеевич. Ускорим! Через областную прокуратуру. Готовьте постановление о назначении экспертизы...
Редактора нашей городской газеты Назарова за глаза называли "Колобком". Кто пустил это прозвище, трудно сказать, но Ким Афанасьевич и впрямь походил на колобок. Маленького росточка, кругленький, с короткими ножками, он был очень подвижный и не мог долго устоять на одном месте. Подкатится, задаст несколько вопросов или бросит одну-две фразы и тут же спешит дальше.
Вот так же своей быстрой семенящей походкой подошел он ко мне, когда мы случайно увиделись в горисполкоме.
- Ну как, нашли злоумышленников? - спросил он.
- Каких? - не понял я.
- Да тех, кто слил в Берестень солярку...
- Идет следствие, - неопределенно ответил я.
- А успехи есть? - продолжал любопытствовать Ким Афанасьевич. - Нас донимают телефонными звонками и письмами. Хотелось бы подкинуть читателю свеженькую информацию... Так сказать, гласность... Я пришлю к вам нашего корреспондента?
- Преждевременно, - ответил я.
- Понимаю, понимаю, - поспешно произнес Назаров. - Следственная тайна. Ну что же, подождем, подождем... А общественность бурлит, возмущается.
Назаров с сожалением вздохнул и покатился дальше.
На следующий день, развернув "Знамя Зорянска", я увидел на четвертой полосе аншлаг, набранный большими буквами: "Еще раз о Берестене". Под ним шла подборка писем читателей, которые продолжали клеймить загрязнителей, и пространное интервью со знатным бригадиром шоферов Германом Воронцовым, он обличал тех, кто поднял руку на чудо природы - Берестень-озеро.
"Однако же выкрутился, - подумал я про Назарова. - Нашел-таки выход".
Когда я показал газету Фадееву, он усмехнулся:
- Не пожалел для родственничка места...
- Какого родственничка? - не понял я.
- Воронцов - зять редактора, - ответил Владимир Гордеевич.
Это было для меня новостью.
- Лишняя реклама никогда не помешает, - продолжал Фадеев, как мне показалось, неодобрительно.
- Передовик... По-моему, ничего предосудительного, - заметил я.
Хотя мне и не очень понравилось, что в предисловии к интервью заслуги и достоинства бригадира перечислялись слишком пышно. Ким Афанасьевич мог "преподнести" зятя несколько поскромнее.
- Можно было бы и без эпитетов, - сказал следователь, словно отгадав мои мысли. - Вот я и думаю: не специально ли?
- Что вы имеете в виду? - поинтересовался я.
- Понимаете, Захар Петрович, мне кажется, что кое-кому не нравится мое внимание к особе Воронцова. И вообще в данное время...
Фадеев замолчал.
- У вас появились новые факты?
- Да, - кивнул следователь. - Правда, документы будут готовы через день-другой... Специалисты из области, которых я вызвал для проведения экспертизы, подтверждают, что почва котлована под универсам - суглинок. Именно суглинок, а не песок, как твердят строители... Наши геологи не ошиблись... Выходит, "превращать" твердую землю в сыпучую надо было для того, чтобы иметь липовые тонны и тонно-километры, то есть из ничего получать деньги... Алхимия да и только!
- Насчет суглинка точно?
- Точнее не бывает, - кивнул следователь. - Я говорил с экспертами. Анализы. Наука! Сидят, пишут заключение... Теперь сами понимаете: Воронцов - передовик, маяк, а чем занимается...
- Ну и ну, - покачал я головой.
- Но это еще не все. - Фадеев помолчал, подумал. - Ладно, Захар Петрович, пока делиться не буду. Может, ошибочка. Но есть одно соображение. Надо проверить. Хочу съездить сегодня с Орловым... Тут неподалеку от Зорянска...
Я не стал допытываться. Придет время, расскажет.
Утром следующего дня, придя на работу, я увидел у себя в приемной человек семь ребят с учителем Бабаевым во главе. Среди мальчишек и девчонок я сразу узнал тех самых дозорных Голубого патруля, которые первыми подняли тревогу, - Руслана, Роксану и Костю.
Все были крайне возбуждены. Лишь один Костя сидел на стуле тихий-тихий.
При моем появлении поднялся невообразимый шум. Говорили все разом, и я, естественно, ничего не мог понять.
Приглашенные в кабинет ребята присмирели. Я попросил рассказать о случившемся спокойно и по порядку.
- Помните, Захар Петрович, - начал учитель, - я вам говорил, что наш патруль решил обследовать город и окрестности, нет ли еще где слива горючего?
- Как же, помню, - кивнул я.
- Так вот, - продолжал Бабаев, - они нашли еще одно такое пятно.
- У Желудева, где старая церквушка! - не выдержав, выпалила Роксана.
Я прикинул: от Берестянкина оврага, а вернее, от того места, где был обнаружен злосчастный слив горючего, было километров пять.
- Это второе пятно, - сказал Бабаев, - по рассказам дозорных, очень большое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17