Ася молчала и теребила левой рукой складку темной шерстяной юбки.
– Вы уволены. Завтра явитесь к Треклесову за расчетом.
Из-под коротких бесцветных ресниц Аси скатились две маленькие слезинки.
Ольга смотрела на жертву с наслаждением. Однако резвая содержанка депутата Государственной Думы не роптала, и владелица журнала испытывала разочарование. Брезгливо передернув плечами, Ольга Леонардовна развернулась на сто восемьдесят градусов и ринулась вон из сотрудницкой. Она пробежала на свою половину мимо дверей умывальной, за которыми слышался шум льющейся воды и приглушенные мужские голоса. Гневно ударила по гладкой створке кулачком – дать знать Даниле, чтоб выпроводил мерзкую Асиньку!
Ольга Леонардовна ощущала себя будто вывалянной в грязи. Поэтому, скинув шляпу и меха в гардеробной, она бросилась в собственную ванную комнату, заблаговременно протопленную заботливым Данилой, сняла с себя остальную одежду и с остервенением предалась водным процедурам. Потом достала из шкафа розовое дезабилье. У каждой женщины есть свои маленькие секреты – и Ольга давно заметила, что розовый цвет, несмотря на его пошлость, успокаивал ее, смягчал сердце, гасил тревогу. Поэтому вечером она иногда, оставшись сама с собой, облачалась в розовое, отчего даже быстрее засыпала после изнурительных хлопот трудового дня. Теперь, обрядившись в просторный балахон с воланами по вороту, рукавам и подолу, она собрала несколько верхних прядей волос на макушке, оставив нижние свободно лежать на плечах, и почувствовала себя лучше.
Приходящая кухарка уже давно покинула свои владения, оставив по обыкновению в столовой ужин для хозяйки на столе под салфеткой.
В ожидании Самсона Ольга расположилась в гостиной. Откинувшись на диванные подушки, она первым делом выкурила пахитоску. Потом достала с полочки этажерки зеленый альбом, пристроила его на колени и принялась рассеянно перелистывать. Большинство фотографий она купила у Братыкина. Тот выискивал где-то любопытную натуру, смело экспериментировал в ателье с красотками и свои этюды приносил Ольге. Прелестные женские образы Ольга иногда использовала для украшения журнальных полос.
Заслышав скрип двери, она отложила альбом, чтобы перейти в смежную комнату. На пороге столовой стоял Самсон. Его русые кудри, еще влажные, трогательно свисали, закручиваясь на концах, отчего ворот белой рубашки слегка подмок. Старые, но старательно начищенные туфли, поношенный сюртук и брюки, отглаженные накануне по указанию Данилы приходящей прислугой, выглядели заметно элегантнее новых, изодранных в сражении с дворником.
– Прошу к столу, – дружелюбно предложила Ольга, чувствуя, что душивший ее еще полчаса назад гнев куда-то улетучился. – Все остыло. Никак нам не удается с вами вовремя поужинать.
Юный красавец уселся на краешек стула, сложил на коленях руки и замер, уставившись на подол розового дезабилье госпожи Май, – смотреть ей в глаза он не решался.
– Я виноват, кругом виноват, – растерянно признал он. – Простите ли вы меня когда-нибудь? Вы столько добра для меня сделали!
– Будет вам, будет. Не стоит об этом, – великодушно улыбнулась ему патронесса. – Не теряйте присутствия духа. Все на свете поправимо. Начнем с жаркого. Оно еще теплое. Давайте вашу тарелку.
Самсон испытывал облегчение: судя по всему, увольнение и бездомная будущность ему не грозили. Он протянул спасительнице тарелку, и нежная рука коснулась его пальцев.
– Ой! – преувеличенно испуганно вскрикнула Ольга и отдернула руку.
Тарелка упала и развалилась на две части. Ольга по-девичьи звонко расхохоталась и, встретившись взглядом с подопечным, сказала:
– Не огорчайтесь, посуда бьется к счастью. Сейчас принесу другую.
Она легко вспорхнула со стула к буфету. Самсон глубоко вздохнул – какой сегодня неудачный день.
Запах жаркого пробудил в юноше аппетит. Он вспомнил, что, кроме завтрака и пирожных в кондитерской, ничего весь день не ел! Ольга Леонардовна подкладывала ему в тарелку то жаркое, то дичь, то ветчину – и приятное тепло разливалось по телу Самсона не только от насыщения, но и от ласкового голоса спасительницы.
– Как продвигается ваш материал о замороженной Эльзе?
От неожиданного вопроса Самсон едва не поперхнулся: он совершенно забыл о чудовищном преступлении, которое должен был живописать.
– Я готов, но еще не успел, – сообщил он, прожевав кусок ветчины. – После ужина сяду и напишу.
– Отлично, – подбодрила его Ольга. – Я вас превосходно понимаю. Из Казани в Петербург – это как с корабля на бал. А сколько приключений! Я сгораю от нетерпения. Рассказывайте!
Госпожа Май в эту минуту гордилась собой: она и всегда была высокого мнения о своих актерских способностях, но нынче превзошла саму себя.
И Самсон сразу же забыл тягостное возвращение из следственной камеры: ледяное презрение Ольги Леонардовны, неприступное выражение лица своей спасительницы, ее гробовое молчание, которое он не решался прервать. Он вновь испытывал к ней братское доверие.
– Я благодарен вам, что вы приехали и меня спасли, – произнес он с чувством, – ведь я совсем никого не знаю в столице. Пришлось сказать следователю, что удостоверить мою личность может госпожа Май. Какая формальность! Он же видел меня в воскресенье на банкете.
– Вы все правильно сделали, – прервала его Ольга. – Но что же случилось?
– Ничего особенного. Мы шли с Фалалеем…
– Вы были с Фалалеем? И почему ж он вас бросил?
– Как-то само собой получилось. Думаю от испуга. Раздался выстрел, посыпались стекла, Фалалей крикнул: «Бежим врассыпную! » Мы и побежали. Я в одну сторону, а он в другую.
– А он куда?
Самсон пожал плечами и, подумав, предположил:
– Вообще-то он намеревался собирать сведения о предосудительном поведении графа Темняева.
– О Боже! Зачем?
– Фалалей уверен, что граф изменял жене. Хочет фельетон написать. – Самсон снова заработал вилкой и ножом.
– Глупости. – Ольга Леонардовна поморщилась. – И грозит большим скандалом. Если нет доказательств.
– Фалалей считает, что есть. Он пронюхал, что у графа есть… э… э… возлюбленная Бетси, которая любит миндальные пирожные.
– Ладно, – добродушно отозвалась владелица журнала, – придет, дам ему нагоняй. Пусть ищет других героев для своего фельетона.
– Вообще-то у него имеется запасной сюжет, – стажер не мог побороть благодарного желания открыть спасительнице чужие секреты, – о доне Мигеле. Мы за ним немного последили. Он спутался с какой-то несимпатичной барышней-телефонисткой.
– Вы следили за Сыромясовым? – Ольга погрустнела. – А куда он шел?
– Сначала по той же улице, что и мы, а потом мы потеряли его из виду.
– Это я все поняла, милый Самсон, – Ольга Леонардовна налила в чашку чай из полуостывшего самовара, – но мне любопытно, что же вас связывает с Асей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66