Поэтому он стал покупать в зоомагазинах мышат и цыплят. Открутив бедолагам головы, подбрасывал еще теплые трупики в сумки.
Но ему это мало помогало. Ненависть к женщинам дошла до такой степени, что от одного стука высоких каблуков его начинало трясти, а от запаха женских духов у него темнело в глазах и начинались рвотные спазмы. Вид уверенных в себе, счастливых, хорошо одетых женщин заставлял его непроизвольно сжимать кулаки. Да, он ненавидел женщин, но сильнее женщин он, вернее, то, что осталось в нем от меня, ненавидел себя самого. Я еще не настолько сдвинулся, чтобы не понимать в те редкие минуты просветления, когда ненависть отступала, что зло — не в женщинах, а во мне самом, в том, кем я стал. И я начал бояться его. Он уже был убийцей. Пока что это были только животные, но кто знает, что могло случиться дальше…
А случилось то, что до сих пор остается для меня загадкой — причин я не могу ни вспомнить, ни понять. Однажды я, против обыкновения, пришел домой днем, не снимая ботинок, прошел в кухню, зажег огонь на плите, вынул из кармана куртки ножницы и, обмотав лезвия полой куртки, поднес ручки к огню. Когда они раскалились, я приложил их к тыльной стороне руки и держал, пока от боли не свалился без сознания.
Молодой человек стряхнул пепел с сигареты, потянулся к стакану кока-колы, и Вадим увидел на его левой кисти, между запястьем и большим пальцем, два глубоких полукруглых рубца.
— В тот день я в сознание так и не пришел — подскочила до сорока градусов температура, начался бред. В бреду мне мерещился тот, другой, который продолжал свою охоту на женщин. Но я был всего лишь сторонним наблюдателем, он больше не был мной. Когда я окончательно пришел в себя, мне решились сообщить два известия. За время моего беспамятства выяснилось, что я отчислен из института и призван в армию. Несчастья оказались спасением. Спасибо армии.
— Где служили?
— В ВДВ. В Афганистане. Вадим невольно вздрогнул.
— Было очень страшно. Тяжело, невыносимо. Словами не скажешь. Но я выжил. И вернулся. Другим человеком. На гражданке тоже было несладко. Мотался по стране, работал кем придется. В Москву вернулся не так уж давно — месяцев семь назад. Нельзя сказать, чтобы она встретила меня ласково. Но я стал сильным. Очень сильным. Я перестал бояться и перестал жить ожиданием счастья. Сильные люди никогда не ждут счастья, потому что у них хватает мужества понять, что счастье — не заветное место на карте, а линия горизонта, к которой нельзя даже приблизиться. Так я считал до вчерашнего дня. Пока снова не увидел ее.
— Лену?
— Лену? — изумленно переспросил молодой человек. И вдруг засмеялся:
— Нет! Конечно, нет! Я встретил Таню!
— Но… Вы же сказали «первая любовь»…
— Таня — моя первая любовь. Первая и единственная настоящая. Жаль только, что я не сразу это понял. Пока меня носило по свету, она успела побывать замужем за каким-то идиотом. Таким же нелепым никчемным дураком был бы и я, не попади в Афган. Долго с ним мучилась, пока не решила, что проще жить без него, чем с ним, и прогнала слюнтяя к чертовой матери. Осталась одна с двумя ребятами. Старшему сейчас одиннадцать, младшему восемь… — Заурядное лицо засияло счастливой улыбкой — Старший — мой… Теперь мы снова вместе, и мне ничего больше не нужно от жизни, какой бы нелегкой она ни была… Сейчас закончил работу, поеду за ней. Будем заявление подавать. Никогда я не был так счастлив…
— Поздравляю, — вложив в свои слова максимум сердечности, сказал Вадим и торопливо встал из-за стола. Молодой человек, с его заурядным лицом и незаурядной историей, измучил его до такой степени, что перед глазами у него медленно плавали разноцветные прозрачные червячки. — Успеха вам.
— И вам. Спасибо, что выслушали, — молодой человек привстал, протянул руку. Они обменялись рукопожатиями, и Вадим, не оглядываясь, быстрым шагом пошел к Тверской.
В такси Вадим попросил шофера включить радио — надеялся услышать в новостях что-нибудь об опальном чиновнике Шофер — грузный мужчина в несвежих седых кудрях — щелкнул ручкой приемника
— Премьер-министр выразил свою крайнюю обеспокоенность сложившейся ситуацией, — приятным мужским голосом сказало радио. — А теперь криминальная хроника. В подъезде жилого дома номер восемь по 3-й Красно-проездной улице обнаружен труп женщины С большой долей уверенности можно предположить, что это новая жертва Пикового Короля — серийного убийцы, на счету которого не менее семи женщин, найденных убитыми в Москве и ее окрестностях за последние полгода. Как и в предыдущих случаях, жертва — молодая белокурая женщина, задушенная белым шарфом. На теле убитой имеются следы побоев и сексуального насилия. Убийца оставил на месте преступления своеобразную визитную карточку. Это игральная карта — король пик. Благодаря помощи граждан и оперативной работе сотрудников милиции следствие располагает приметами человека, подозреваемого в совершении этого и других преступлений. Это мужчина, примерно тридцати лет, высокий, спортивного телосложения, волосы темно-русые, стрижка короткая, носит усы Внимание, особая примета: на левой руке два изогнутых шрама Всех, кто видел этого мужчину или располагает информацией о нем, просим позвонить по телефону…
— Да я бы и звонить никуда не стал — своими руками придушил бы гада! — водитель выругался. — Вот скажи ты мне…
Он посмотрел вправо и замолчал. Его пассажир крепко спал, уронив голову на плечо.

1 2 3 4