— Остановите его! Остановите его! — воскликнула Мёска.
— Он же тебе совершенно безразличен. Почему ты дрожишь?
— О! — запричитала она жалобно. — Я не могу это вытерпеть… Делайте со мной что хотите, но пощадите его. А! У вас нет милосердия.
Фо Хи протянул ей молоточек, которым ударяют в гонг.
— Это у тебя нет милосердия! — ответил он. — Мне от тебя требуется только одно. Звук гонга положит конец мучениям Стюарта… это будет означать, что ты добровольно приняла мое предложение. Что! Ты колеблешься?
С трудом сдерживаемый крик прозвучал громче.
— А! Да! Да!
Мёска подбежала к гонгу и ударила, затем неуверенной походкой вернулась к дивану, упала на него и закрыла лицо руками. Звуки пытки стихли.
Фо Хи закрыл дверь и остановился, глядя на нее.
— Я дам вам несколько мгновений на размышление, — сказал он, — для того, чтобы вы могли успокоиться и принять ухаживания, которые я буду иметь честь и радость оказать вам. Да, эта дверь не заперта. Я уважаю твое обещание… а Чанда Лал стережет выход на улицу.
Он открыл дальнюю дверь, через которую прежде входил, и вышел.
Мёска, не отнимая рук от лица, посмотрела ему вслед через пальцы.
Когда он исчез из вида, она вскочила на ноги; зубы у нее стучали, а лицо было искажено от внутренней боли. Она начала судорожно ходить по комнате, окидывая взглядом множество странных предметов на большом столе и испуганно поглядывая на кресло под балдахином, рядом с которым висел бронзовый колокольчик. В конце концов она простонала:
— О, Чанда Лал! Чанда Лал! — и зарылась лицом в диван, отчаянно рыдая.
Она лежала, лихорадочно дрожа от переживаемых ею чувств, когда осторожно, дюйм за дюймом, открылась ближайшая к ней дверь.
И в нее заглянул Чанда Лал.
Убедившись, что в комнате нет никого, кроме Мёски, он быстро подошел к дивану и наклонился над ней, полный бесконечной жалости и нежности.
— Мёска! — прошептал он мягко.
Мёска вскочила на ноги, словно до нее дотронулась гадюка, и отпрянула от индуса. В ее глазах вспыхнуло бешенство.
— А! Это ты! Это ты! — воскликнула она, с трудом сдерживая бешенство, что красноречиво свидетельствовало о том, что в ее жилах течет восточная кровь. — Не обращайся ко мне, не смотри на меня! Не подходи ко мне! Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу! Господи! Как я тебя ненавижу!
— Мёска! Мёска! — сказал он умоляюще, — ты пронзаешь мое сердце! Ты меня убиваешь! Ты не можешь понять…
— Уходи! Уходи!
Она отодвинулась от него; ее пальцы, украшенные драгоценностями, лихорадочно сжимались и разжимались. Она смотрела на него безумным взглядом.
— Взгляни, Мёска! — Он вынул из-за пазухи амулет с золотой цепью. — Твой знак! Ты не можешь понять! О Аллах! Как мало ты мне доверяешь, а я готов умереть за один взгляд твоих глаз! Стюарт, сахиб, уже давно ушел!
— А! Чанда Лал!
Мёска покачнулась, едва удержалась на ногах и протянула к нему свои руки. Чанда Лал испуганно огляделся.
— Разве я не готов, — прошептал он страстно своим мягким голосом, — положить к твоим ногам мою жизнь, мою службу, все, что имею? Не дал ли я обет служить тебе именем Бховани! Он давно ушел, чтобы привести своих друзей, которые осматривают дом за домом, расположенные вдоль реки. В любой момент они могут быть здесь!
Мёска упала перед ним на колени и схватила его за руку.
— Чанда Лал, мой друг! О, прости меня! — Ее голос дрогнул. — Забудь…
Чанда Лал осторожно поднял ее.
— Не становись передо мной на колени, Мёска. Это только ничтожная часть из того, что я готов для тебя сделать. Не говорил ли я тебе, что Фо Хи положил на тебя глаз? Это мои крики ты слышала. А! Ты не понимаешь, что это дало Стюарту возможность выиграть время! Только это, Мёска, — он показал лезвие ножа, — остается между Фо Хи и тобой!
Он поднял свои неистовые глаза.
— Джей Бховани! Дай мне силы, дай мне смелость! Ибо, если я потерплю неудачу…
Он страстно на нее взглянул, затем выхватил браслет, прижал к губам и снова убрал, наклонился к ней и лихорадочно зашептал:
— Слушай, я сообщу тебе, без всякой надежды на награду, одну очень важную вещь, хотя и знаю, что твое сердце не может дать мне любовь, Мёска, хотя и знаю, что тогда ты исчезнешь с моих глаз навсегда. Но я скажу тебе то, что я узнал в доме Абдул Розана. Твоя жизнь принадлежит тебе, Мёска! Фо Хи только уколол иглой твою белую кожу, — сказал он еще тише, склонившись к ней еще ближе, — только и всего. А бутылочка, которую он тебе присылал, содержала только безвредный стимулирующий напиток!
— Чанда Лал!
Мёска сильно пошатнулась и схватилась для опоры за индуса.
— Убегай скорее! — сказал он, ведя ее к двери. — Я присмотрю за тем, чтобы не было погони!
— Нет, нет! Ты не прольешь из-за меня кровь! Нет, даже… его. Ты также уйдешь!
— А если ему удастся сбежать и он узнает, что я его обманул, он позовет меня назад, и я буду вынужден сам предстать перед его желтыми глазами, будь я хоть за тысячу миль отсюда! Иншалла! Эти глаза! Нет, я должен ударить его быстро, иначе он лишит меня силы.
Мёска сильно колебалась.
— Итак, я тоже остаюсь, Чанда Лал, мой друг! Мы будем ждать, смотреть и слушать; звонки известят нас о том, что они проникли в сад.
— А, Мёска! — Взгляд индуса стал испуганным. — Ты умна, но он — воплощение зла! Я боюсь за тебя. Убегай немедленно. Еще есть время…
Слабый звук привлек внимание Мёски. Приложив задрожавший палец к губам, она подтолкнула Чанда Лала к двери.
— Он возвращается! — прошептала она. — Если я позову, приходи ко мне, мой друг. Но нам недолго осталось ждать!
Она закрыла за ним дверь.
ГЛАВА XXXIII
ЧТО ПРОИЗОШЛО СО СТЮАРТОМ ДАЛЬШЕ
Стюарт беспрепятственно дошел до конца коридора, где спустился на несколько ступенек и продолжил свой путь по второму коридору, отходившему от первого под прямым углом. При свете лампы, висевшей сразу же за лестницей, он различил очертания фигуры, стоявшей в конце второго коридора.
Мгновение он колебался, напряженно вглядываясь в полумрак. Человек, который его поджидал, был Чанда Лал. Стюарт приблизился к нему и молча положил в его руку золотой амулет.
Чанда Лал взял его так, словно дотронулся до чего-то священного, поднес его к губам и с благоговением поцеловал. Его темные глаза были при этом печальны, а его поцелуй был долгим и горячим. Затем он спрятал эту маленькую безделушку под свою белую одежду и повернулся к Стюарту. Печаль исчезла из его глаз, они вновь стали такими же свирепыми, как у тигра.
— Следуйте за мной! — сказал он.
Он отпер дверь и вышел в неухоженный сад; Стюарт последовал за ним. Небо было покрыто облаками, и луны не было видно. Ни разу не оглянувшись назад, Чанда Лал провел его по тропинке, шедшей вдоль высокой стены, над которой возвышались кроны фруктовых деревьев, до следующей двери; индус отпер ее и встал в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55