— Наверное, вы правы…
Ее взгляд стал задумчивым.
— Должно быть, вы часто вспоминаете о днях, проведенных в Париже, о беззаботной студенческой жизни. Уйдя в мир науки, вы никогда не жалели о том, который бросили?
Не отвечая, Грегори наполнил бокалы шампанским. Взгляд голубых глаз тревожил, не давал покоя.
— Порой я и сам не знаю…
Грегори не заметил, как на таможне в Дувре потерял из виду Миньон. Он пробирался в толчее пассажиров, не видя нигде знакомого силуэта. И лишь бросив взгляд далеко вперед, различил хвостовые огни шикарного «ягуара», уносящего на заднем сиденье прекрасную попутчицу.
Увы, момент расставания неизбежен, даже если приходится прощаться с мечтой.
Когда поезд прибыл в Лондон, шел проливной дождь. Из номера в гостинице Грегори позвонил в Оксфордский «Кингз колледж», но не застал никого, кто мог бы сказать что-либо определенное о начале лекций. Дождь не стихал, и Грегори в унылом расположении духа заказал себе ужин, размышляя, каким образом убить вечернее время.
Встретятся ли они когда-нибудь снова? Судя по роскошной машине, Миньон имела друзей в весьма состоятельных кругах, куда простому смертному не было доступа. Миньон… От мимолетной встречи осталось лишь имя.
Сам образ девушки сочетался в его воспоминаниях с красочной богемой Парижа, который он так любил. Грегори достал альбом для набросков, мягкий карандаш и начал рисовать. Оторвавшись, наконец, от листа, он взглянул на творение своих рук. С портрета на него смотрела Миньон.
Стройная фигура, удлиненный овал лица, улыбающиеся губы. Лишь одна деталь ускользнула от грифеля художника. Осталось неуловимым выражение загадочных глаз.
Уже давно он слышал звуки, напоминавшие приглушенные шаги, но не обращал на них внимания.
Шаги были мягкими, крадущимися. Было что-то таинственное и жуткое в их монотонности. Казалось, звуки доносятся из комнат наверху, затем из коридора: словно патруль призраков расхаживал дозором. Когда шаги прошелестели у самой двери, Грегори подбежал и стремительным рывком распахнул ее, но никого не увидел.
Стоя у окна и глядя на пустынную улицу, он неожиданно понял, что только прогулка может успокоить его расстроенные нервы. Дождь уже кончился, хмурое небо местами светлело.
Странное, необъяснимое настроение овладело им. В выбранной профессии он добился признания, заслужил уважение старших коллег. Несколько лет назад об этом можно было только мечтать. Однако сегодня он почти сожалел, что не стал художником. Страстно хотелось все бросить и вернуться к своему настоящему «я». Он еще молод, а, кроме мира науки, есть и другой мир — в котором осталось место для любви и красоты.
В вестибюле он остановился, закурил сигарету. Волна презрения к собственным чувствам захлестнула его. Неужели он, серьезный ученый, так легко впал в это нелепое состояние? Любовь с первого взгляда… Какое непростительное мальчишество! Предупредив портье, что вернется через полчаса, Грегори распахнул дверь и шагнул на улицу.
Вспышка молнии превратила мрачную ночь в бело-голубой день. Раздался раскат грома такой силы, что он мог бы предвещать конец света. Но все это было лишь прелюдией к начавшемуся потом.
Грегори поспешно спрятался обратно под навес вестибюля. По опустевшей улице бежала одинокая девушка, застигнутая непогодой. Она легко взбежала по ступенькам, и Грегори с удивлением увидел перед собой мокрое от капель милое лицо Миньон.
Сидя в единственном кресле в маленьком номере Грегори, Миньон с наслаждением придвинула ноги к ярко пылающему камину. Встретив внимательный взгляд, она улыбнулась, однако глаза ее оставались печальными.
— Ужасный ливень. В такие дни бывает грустно…
За зашторенным окном снова сверкнула молния, прогремел гром. Миньон вздрогнула, но быстро овладела собой. Грегори с нежностью сжал ее руки.
— Что ты делала на улице в такую ночь, Миньон?
— Искала тебя, Грегори. В Дувре ты так внезапно исчез.
— Миньон!
Громовые раскаты стихли, и в наступившей тишине Грегори вновь различил шаги. Теперь они звучали несколько иначе. Через равные интервалы невидимый патруль останавливался и слышались три осторожных удара. Почувствовав, как напряглись тонкие пальцы Миньон, Грегори поднял голову и, прежде чем она успела опустить ресницы, заметил выражение панического страха в ее глазах.
— Не волнуйся, опасности нет, — ласково проговорил он. — Гроза уже проходит. Хорошо, что ты нашла меня.
Однако он догадывался, что причиной страха была совсем не гроза. Миньон бессильно поникла в кресле, продолжая сжимать его руку.
— Я так глупо веду себя… Постарайся простить меня, Грегори. Почему, почему ты не стал художником?!
Ее поведение, бессвязные фразы говорили о нервном напряжении, которому он не мог найти объяснения.
— Ради всего святого, только не волнуйся! Сейчас я принесу немного виски, мы посидим…
— Нет, нет! — Она схватила его за руку, удерживая. — Я не хочу ничего пить… Ты должен знать… я…
— Ты хочешь сказать, что мы больше никогда не встретимся? — Он чувствовал, как голос выдает его, однако ничего не мог сделать.
— Нет, нет, — прошептала она. Отчетливо прозвучали три мягких удара.
Грегори хотел спросить у Миньон, слышала ли она эти звуки, но в этот момент вновь сверкнула молния и снова раскатился гром. Девушка закрыла глаза.
— Спустимся вниз, — предложил Грегори, — бар еще работает. Тут, наверху, совсем нечем дышать.
Он помог ей подняться с кресла, проводил к двери. Три приглушенных удара повторились. Миньон внезапно остановилась, как будто невидимая рука удержала ее.
— О, Грегори, как кружится голова! Я думаю, я все-таки выпила бы чего-нибудь.
Казалось, она балансировала на грани обморока. Грегори поспешно открыл стенной бар, наполнил два бокала виски; украдкой взглянул на бледное лицо Миньон и бросился на кухню за холодной водой.
Когда он вернулся, Миньон выглядела гораздо лучше. Склонившись с бокалом в руках над столом, она внимательно рассматривала сделанный Грегори рисунок.
— Надеюсь, не слишком скверно? — Он беспомощно улыбнулся.
— Напротив. Это так мило с твоей стороны… — произнося эти слова, Миньон подняла глаза, и он с удивлением заметил, что они полны слез.
Зазвонил телефон. Грегори поднял трубку.
— Аллен? — послышался знакомый голос.
— Это вы, мистер Смит?
— Да. Только что прибыл в Лондон. Пришлось вылететь за тобой самолетом. Выслушай меня внимательно: никуда не выходи из номера, пока я не приеду, и ни под каким видом не впускай к себе посторонних. Извини, я очень спешу.
Грегори повесил трубку, повернулся и вдруг ощутил необычную слабость. Перед глазами поплыл туман. Шатаясь, он добрел до кушетки и залпом проглотил оставшееся виски. Головокружение.
1 2 3 4 5 6