Хоббит питался сначала за счёт заначек, потом за счёт внутренних резервов, но под конец и он побледнел и осунулся.
Однажды появился единорог, которого неграмотные гномы приняли за оленя. Торин уверенно и метко послал стрелу, но единорог всё равно сбежал.
— Уверен, что я не промахнулся, — горячо доказывал король.
— Да уж, — мрачно подтвердил Бомбур, тщетно пытаясь вытащить стрелу из афедрона.
— Смотрите, между деревьями огонь, — увидел Балин.
«Опять тролли», — мрачно решил Бильбо.
— Это, наверно, эльфы, — догадался Торин. — Давайте пригласимся к ним, может угостят на халяву.
Но едва они вступили на поляну, как всё пропало. Остался только халявный хавчик и ящик здравура с чисто эльфийским названием — «Столичная».
— Барук Казад! — обрадовались гномы.
На голодный желудок — много ли надо? Все гномы перепились в дребедень, и даже хоббит слегка опьянел.
Он свалился под дерево и задремал.
Проснулся он от того, что кто-то заворачивал его в паутину. Продрав один глаз, Бильбо увидел какого-то странного мужика, и у того тоже была шерсть на лапах.
«Наверно, он тоже хоббит», — подумал Бильбо.
Вот только лап у странного мужика было не то шесть, не то восемь.
— Ты кто? — спросил Бильбо.
— Я — Спайдермен, — ответил мужик. — Я тут пауком работаю. А вот кто ты?
Бильбо задумался. Как раз этого он и не мог вспомнить.
— А я — хоббит… Или всё-таки Хогбен? нет, пожалуй-таки, хоббит. И зовут меня… кажется, Фродо, но точно не помню.
— Хорошо, что ты вовремя очнулся, Бильбо, — сказал паук. — Ещё минута, и ты бы уже не мог шевельнуться, и не потому, что я тебе впрыснул бы яд, а потому, что фамилия у тебя — Бэггинс.
Бильбо отшвырнул паука ударом карате, выхватил кинжал и ловко перерезал ствол дерева, к которому был привязан. Немного позже, до него дошло, что перерезать паутину было бы не в пример легче.
Если бы паук знал, что ему грозит, он точно бы сделал харакири, но пока он тормозил, дерево упало ему на голову, выбив к чёртовой матери отсутствие мозгов.
Когда Бильбо окончательно протрезвел, был уже день.
— Понял? — сказал он мёртвому пауку. — Я когда хоббит, а когда и беспощаден. А тебя, — обратился он к острой железяке, — я буду называть Жалом.
— Служу Советскому Союзу! — обрадовался кинжал.
С похмелья у хоббита дико болела голова. Он решил пойти похмелиться, а заодно и гномов поискать. Лихолесье хоббиту совсем не нравилось, он страдал мигренью и ностальгией.
Гномы висели на ветках, упакованные в паутину. Их забрали, когда они были под мухой, а где мухи, там, само собой, и пауки. Они уже мысленно прощались с жизнью, Гэндальфом и золотом Смога (которое они по непонятным причинам считали золотом гномов). Спасения не было.
И тут вдруг появился кто-то, слегка похожий на хоббита, только невидимый и с Кольцом Всевластия на пальце. Гномы встрепенулись. Бомбур, избитый и исщипанный пауками, жалобно повизгивал.
«Бедняга, — подумал Бильбо. — Его тоже мучает ностальгия».
Со скуки, он стал кидать камешки, попадая почему-то исключительно в пауков. Те страшно огорчились и даже забыли про гномов. Про хоббита они забыть не смогли, хотя и очень старались.
— Старый паук
Взгромоздился на сук
И не видит меня
И вообще ни… чего.
— пел Бильбо.
Пауки бросились его ловить. Бильбо оставил им записку: «Ушёл на Северо-Запад (в трёх томах). Буду к обеду. Бильбо.» И, пока пауки обшаривали весь Северо-Запад, освободил всех гномов и бабочек, попавших в паутину.
Пауки всё же догадались, что их обманули, и бросились в погоню.
— Идите, я с ними разберусь, — пообещал Бильбо гномам.
Пауки увидели хоббита и обрадовались.
— Ага, попался, отродье Гэндальфа!
— Сами вы, — обиделся хоббит, доставая кинжал. — Вы знаете, что это такое?
— Нет, — сознались пауки. — А должны?
— Это — Жало, — пояснил Бильбо. — А раз это Жало…
— То ты — оса! — ужаснулись пауки. — Караул!!! На помощь!!! Гнусный хоббит уничтожает симпатичных безобидных паучков!!! Спаси нас Элберет!!!
Что и говорить, ос пауки не любили и боялись. Так что все пауки быстро побежали и исчезли в лесу.
— А где, собственно говоря, Торин? — поинтересовался Двалин.
Гномы засуетились, заглядывая друг другу под капюшоны. Внимательно осмотрели Бильбо, убедившись, что он ещё более не Торин, и поняли, что Торина среди них нет.
А с Ториным случилось вот что. После грандиозной попойки он мучался похмельем. И когда какие-то лохи эльфийской наружности выцепили его, легче Торину отнюдь не стало. Всю дорогу до дворца Трандуила, он рассказывал эльфам кто они такие, и что он сделает, если они освободят его руки. Ещё он собирался удивиться тупости Эру, создавшего ТАКОЕ, но не успел.
Оказалось, что у эльфов есть король, к которому и волокли бедолагу Торина.
— Ты кто такой бородатый будешь? — поинтересовался король.
— А ты мне не тыкай, выродок! — возмутился гном. — Я тебе не Гэндальф какой-нибудь. Я — Торин Зубочист, а тебе сейчас начищу вдобавок и рыло.
— Зачем ты и твои спутники трижды нападали на нас?
«Надо завязывать с пьянством, — сокрушённо подумал Торин. — Ни хрена не помню! Зачем же мы, чёрт подери, на них нападали? Да ещё три раза?»
— От меня ты этого не узнаешь, — гордо ответил он. — Не на того напал!
— Где сейчас твои друзья? Что они делают?
Торин надолго задумался. Потом чело его прояснилось.
— В лесу, должно быть, где же ещё? С похмелья, небось, мучаются…
— Что вы делали в нашем прекрасном эльфийском лесу?
Торин почесал в затылке:
— Вот и я думаю: какого… Эру мы забыли в этой дыре?
Трандуил решил пойти на хитрость, чтобы разговорить пленника, и прикинулся добрым.
— Дивный вы народ, эльфы, — сказал Торин, сплёвывая выбитые зубы.
Торин был честным гномом, в отличие от Бильбо, который гномом никогда не был.
— Ладно, скажу. Мы идём за золотом Смога.
— Врёшь, собака! — обозлился Трандуил. — Ни один гном не сказал бы, если б шёл за золотом! Придётся тебе посидеть за решёткой, пока не скажешь правды. А может, и дольше.
Глава 9 В бочках — на свободу
За гномами пришли утром. Те заранее догадались, что их сейчас в очередной раз поймают, а потому выстроились клином с топорами в руках.
— Сдавайтесь, вы арестованы! — приказали эльфы, поднимая луки.
И тут Бильбо услышал ещё одну фразу на гномьем языке — третью по счёту.
— Секир башка!!! — закричали гномы, поднимая топоры.
В переводе с гномьего, это означало: «Катись к Манвэ, а не то схлопочешь мотыгой по чайнику», — но эльфы по-гномьи не понимали, и с тех пор топоры стали звать отчего-то секирами.
Эльфы дружно щёлкнули предохранителями и взвели курки. Гномы так же дружно побросали секиры. Хоббит, как обычно сделал вид, что он ни при чём.
— Лицом к стене, — приказал кто-то, похожий на Леголаса.
— Совсем очумел, — обиделись гномы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20