Будем надеяться, что теперь, когда книга, наконец, издается на русском языке, подобные недоразумения уйдут в прошлое.
Хотя Даниель Дефо и «вышел» на пиратскую тему достаточно случайно, само обращение к ней было совершенно закономерным: здесь как бы слились воедино две параллельно текущие стороны его жизни. Об одной из этих сторон так или иначе знают все, ибо кто же еще в школьные годы не читал какого-нибудь из изданий «Робинзона Крузо», а значит, и предисловия к нему? Блестящий и весьма плодовитый сатирик, опубликовавший первый политический памфлет в 23 года, а последний – на семьдесят первом году жизни, за считанные месяцы до смерти, неоднократно подвергавшийся за свое творчество арестам, штрафам, а однажды даже приговоренный к стоянию у позорного столба. Издатель еженедельного «Обозрения» и газеты «Политический Меркурий», журналист и редактор. Автор многочисленных сочинений по истории Великобритании и первой беллетризованной биографии царя Московии Петра I. Наконец, создатель 18 романов, первый же из которых, опубликованный, когда Дефо было уже 59 лет, обессмертил его имя…
Вторая сторона его деятельности известна нашему читателю меньше. Готовившийся к принятию духовного сана 18-летний Даниель отказывается от этой карьеры и начинает заниматься самого разного рода торговлей, в том числе связанной с импортом и экспортом товаров в Америку (вот откуда, оказывается, тянется первая ниточка его заинтересованности проблемами морских коммуникаций). Летом 1685 г. участвует в восстании герцога-протестанта Монмута, а через три года связывается с Вильгельмом Оранским – претендентом на английский престол, и даже попадает в состав его свиты во время поездки герцога в Ирландию в июне 1690 г. Затем наступает первый крах на коммерческой почве: в 1692 г. Дефо, занимавшийся к тому времени страхованием судов, разоряется из-за их участившейся гибели (идет война за Пфальцкое наследство); сумма долгов составляет 17 000 фунтов. Теперь все его коммерческие проекты будут связаны с сушей.
На пятом десятке лет, пережив серию штрафов и тюремных заключений, связанных и с острым пером, и с коммерческими неудачами, Дефо приходит к прямому сотрудничеству с правительством. В конце 1704 г. его освобождают из тюрьмы, долги его выплачивает корона, а сам памфлетист становится пропагандистом и осведомителем – сначала при правительстве тори, а с 1715 г. при новом правительстве вигов. Такое изменение статуса не только не помешало его плодовитости как памфлетиста, о чем уже упоминалось выше, но и помогло, видимо, выступить в новом качестве сочинителя романов.
Часть из них долгие годы лежала в ящике стола: «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс», роман, опубликованный в 1722 году, датирован, к примеру, 1683 годом! А если посмотреть на тематику крупных произведений Дефо в целом, то лишний раз убеждаешься, как превратно бывает расхожее мнение о «специализации» писателей. Широко известен анекдот о королеве Виктории, которая, придя в восторг от «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла, затребовала все его сочинения и получила кипу математических трактатов. Анекдот есть анекдот: у Кэрролла хватало и стихотворных сборников, и рассказов, и даже романов. Но широко известна и любима лишь детская сказка. Что-то в этом роде случилось и с Дефо.
Если искать аналогии его творческим пристрастиям, первым приходит на ум… Владимир Гиляровский. «Дядя Гиляй», певец московских трущоб и корифей русской журналистики, живо интересовался обитателями мира грузчиков, извозчиков, воров и попрошаек. Дефо точно так же интересовал мир лондонских проституток (вспомним ту же «Молль Флендерс»), жуликов и авантюристов. И… пиратов. Положение правительственного осведомителя, надо полагать, предоставляло ему все возможности для сбора необходимой информации, а инстинкт человека пишущего не позволял пренебречь таким кладезем сюжетов и тем. Потому «Робинзон Крузо» и два его продолжения, практически неизвестных читающей публике России, стоят в его творчестве особняком, как «Алиса» и «Алиса в Зазеркалье» у Кэрролла. Зато добрая половина крупных произведений Дефо связана с пиратской темой, причем все они были написаны после 1718 года: «Король пиратов», героем которого был Генри Эвери (опубликован в 1719 г.), «Жизнь и пиратские приключения капитана Синглтона» (1720), «История полковника Джека» (1722), «Новое кругосветное путешествие» (1724), «Четырехлетние странствия» (1726), «Мадагаскар, или Дневник Роберта Друри» (1729)… Конечно же, сюда следует включить и «Историю пиратов»; и… «Робинзона Крузо».
Последнее может показаться несколько странным, хотя в «Робинзоне» и есть эпизод, в котором герой попадает в плен к пиратам. Чтобы рассеять недоумение, а заодно попытаться объяснить внезапный интерес Дефо к деятельности пиратов (возникший спустя полтора десятилетия после того, как писатель мог в последний раз сталкиваться с ее последствиями), придется снова сменить тему разговора.
Откуда вообще брались пираты в XVI – XVIII веках? Как обычно, здесь можно найти несколько источников и несколько причин. Если присмотреться к периодам взлетов и падений пиратской активности, выяснится, что всплески ее приходятся на окончание крупных войн между морскими державами Европы. Дефо в «Истории пиратов» очень точно об этом говорит. Действительно, люди с авантюрной жилкой, не слишком озабоченные чистотой своих перчаток, во время очередной войны получали прекрасную возможность законным образом удовлетворить и свою страсть к приключениям, и жажду наживы, получив каперское свидетельство. Когда война кончалась, большинство из них, войдя во вкус, но не имея более законных оснований к морскому разбою, начинала заниматься им незаконно. Через какое-то время правительству приходилось в очередной раз браться за показательную чистку пиратских гнездовий. (Как раз об одном таком периоде, которому суждено было стать последним в истории пиком массированной пиратской активности в Карибском море и у берегов Африки и Индии, и рассказывает «Всеобщая история пиратов».)
Второй источник сегодня может показаться достаточно неожиданным: матросы и даже офицеры захваченных пиратами судов. Но обратимся снова к сухой статистике, приводимой Дефо на страницах этой книги. В главе «Жизнь капитана Инглэнда», в списке судов, захваченных этим пиратом с 25 марта по 27 июня 1719 г., читаем: «Орел»… 17 человек команды… 7 сделались пиратами; «Шарлотта»… 18 человек… 13 сделались пиратами; «Сара»… 18 человек… 3 сделались пиратами; «Бентворт»… 30 человек… 12 сделались пиратами; «Олень»… 2 человека, и оба сделались пиратами; «Картерет»… 18 человек… 5 сделались пиратами; «Меркурий»… 18 человек… 5 сделались пиратами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Хотя Даниель Дефо и «вышел» на пиратскую тему достаточно случайно, само обращение к ней было совершенно закономерным: здесь как бы слились воедино две параллельно текущие стороны его жизни. Об одной из этих сторон так или иначе знают все, ибо кто же еще в школьные годы не читал какого-нибудь из изданий «Робинзона Крузо», а значит, и предисловия к нему? Блестящий и весьма плодовитый сатирик, опубликовавший первый политический памфлет в 23 года, а последний – на семьдесят первом году жизни, за считанные месяцы до смерти, неоднократно подвергавшийся за свое творчество арестам, штрафам, а однажды даже приговоренный к стоянию у позорного столба. Издатель еженедельного «Обозрения» и газеты «Политический Меркурий», журналист и редактор. Автор многочисленных сочинений по истории Великобритании и первой беллетризованной биографии царя Московии Петра I. Наконец, создатель 18 романов, первый же из которых, опубликованный, когда Дефо было уже 59 лет, обессмертил его имя…
Вторая сторона его деятельности известна нашему читателю меньше. Готовившийся к принятию духовного сана 18-летний Даниель отказывается от этой карьеры и начинает заниматься самого разного рода торговлей, в том числе связанной с импортом и экспортом товаров в Америку (вот откуда, оказывается, тянется первая ниточка его заинтересованности проблемами морских коммуникаций). Летом 1685 г. участвует в восстании герцога-протестанта Монмута, а через три года связывается с Вильгельмом Оранским – претендентом на английский престол, и даже попадает в состав его свиты во время поездки герцога в Ирландию в июне 1690 г. Затем наступает первый крах на коммерческой почве: в 1692 г. Дефо, занимавшийся к тому времени страхованием судов, разоряется из-за их участившейся гибели (идет война за Пфальцкое наследство); сумма долгов составляет 17 000 фунтов. Теперь все его коммерческие проекты будут связаны с сушей.
На пятом десятке лет, пережив серию штрафов и тюремных заключений, связанных и с острым пером, и с коммерческими неудачами, Дефо приходит к прямому сотрудничеству с правительством. В конце 1704 г. его освобождают из тюрьмы, долги его выплачивает корона, а сам памфлетист становится пропагандистом и осведомителем – сначала при правительстве тори, а с 1715 г. при новом правительстве вигов. Такое изменение статуса не только не помешало его плодовитости как памфлетиста, о чем уже упоминалось выше, но и помогло, видимо, выступить в новом качестве сочинителя романов.
Часть из них долгие годы лежала в ящике стола: «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс», роман, опубликованный в 1722 году, датирован, к примеру, 1683 годом! А если посмотреть на тематику крупных произведений Дефо в целом, то лишний раз убеждаешься, как превратно бывает расхожее мнение о «специализации» писателей. Широко известен анекдот о королеве Виктории, которая, придя в восторг от «Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла, затребовала все его сочинения и получила кипу математических трактатов. Анекдот есть анекдот: у Кэрролла хватало и стихотворных сборников, и рассказов, и даже романов. Но широко известна и любима лишь детская сказка. Что-то в этом роде случилось и с Дефо.
Если искать аналогии его творческим пристрастиям, первым приходит на ум… Владимир Гиляровский. «Дядя Гиляй», певец московских трущоб и корифей русской журналистики, живо интересовался обитателями мира грузчиков, извозчиков, воров и попрошаек. Дефо точно так же интересовал мир лондонских проституток (вспомним ту же «Молль Флендерс»), жуликов и авантюристов. И… пиратов. Положение правительственного осведомителя, надо полагать, предоставляло ему все возможности для сбора необходимой информации, а инстинкт человека пишущего не позволял пренебречь таким кладезем сюжетов и тем. Потому «Робинзон Крузо» и два его продолжения, практически неизвестных читающей публике России, стоят в его творчестве особняком, как «Алиса» и «Алиса в Зазеркалье» у Кэрролла. Зато добрая половина крупных произведений Дефо связана с пиратской темой, причем все они были написаны после 1718 года: «Король пиратов», героем которого был Генри Эвери (опубликован в 1719 г.), «Жизнь и пиратские приключения капитана Синглтона» (1720), «История полковника Джека» (1722), «Новое кругосветное путешествие» (1724), «Четырехлетние странствия» (1726), «Мадагаскар, или Дневник Роберта Друри» (1729)… Конечно же, сюда следует включить и «Историю пиратов»; и… «Робинзона Крузо».
Последнее может показаться несколько странным, хотя в «Робинзоне» и есть эпизод, в котором герой попадает в плен к пиратам. Чтобы рассеять недоумение, а заодно попытаться объяснить внезапный интерес Дефо к деятельности пиратов (возникший спустя полтора десятилетия после того, как писатель мог в последний раз сталкиваться с ее последствиями), придется снова сменить тему разговора.
Откуда вообще брались пираты в XVI – XVIII веках? Как обычно, здесь можно найти несколько источников и несколько причин. Если присмотреться к периодам взлетов и падений пиратской активности, выяснится, что всплески ее приходятся на окончание крупных войн между морскими державами Европы. Дефо в «Истории пиратов» очень точно об этом говорит. Действительно, люди с авантюрной жилкой, не слишком озабоченные чистотой своих перчаток, во время очередной войны получали прекрасную возможность законным образом удовлетворить и свою страсть к приключениям, и жажду наживы, получив каперское свидетельство. Когда война кончалась, большинство из них, войдя во вкус, но не имея более законных оснований к морскому разбою, начинала заниматься им незаконно. Через какое-то время правительству приходилось в очередной раз браться за показательную чистку пиратских гнездовий. (Как раз об одном таком периоде, которому суждено было стать последним в истории пиком массированной пиратской активности в Карибском море и у берегов Африки и Индии, и рассказывает «Всеобщая история пиратов».)
Второй источник сегодня может показаться достаточно неожиданным: матросы и даже офицеры захваченных пиратами судов. Но обратимся снова к сухой статистике, приводимой Дефо на страницах этой книги. В главе «Жизнь капитана Инглэнда», в списке судов, захваченных этим пиратом с 25 марта по 27 июня 1719 г., читаем: «Орел»… 17 человек команды… 7 сделались пиратами; «Шарлотта»… 18 человек… 13 сделались пиратами; «Сара»… 18 человек… 3 сделались пиратами; «Бентворт»… 30 человек… 12 сделались пиратами; «Олень»… 2 человека, и оба сделались пиратами; «Картерет»… 18 человек… 5 сделались пиратами; «Меркурий»… 18 человек… 5 сделались пиратами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57