Думается, раз уж изобретено подобное оружие, стоит его приспособить к снайперскому огню установкой оптических прицелов и глушителей при удобно/то есть влево или вправо/складывающемся прикладе. Если такое оружие будет даваться хорошим стрелкам им будут поставляться снайперский задачи, то это будет более эффективно в отличие от многочисленных в прошлой войне снайперов, немало из которых толком и не знало как и куда вести огонь.
Вообще все стрелковое дело, по моему мнению, должно находиться од особым контролем командования и иметь свою службу на уровне бригады с обязательными проверками знаний военнослужащих, их обучением и техобслуживанием оружия. Снайперы же должны получать отдельные задачи, действуя или с помощником, или по тройкам, состоящих либо из одних снайперов, либо из снайпера, пулеметчика и автоматчика ,для участия в прорывах неприятельской обороны, что и было нередко практикой этой войны.
Должен вестись отбор хороших снайперов и они в своем большинстве должны состоять в ударных отрядах.
Я не случайно постоянно упоминаю об ударных отрядах, ибо они в югославской войне, несмотря на свою малочисленность, решали исход операции бригад и корпусов. После этого задаешься вопросам, каковы бы были итоги сербских действий, если бы сербские войска, как здесь и предлагается были бы созданы а основе этих ударных оглядев. Я лично считаю, что тогда бы сербские войска сразу не могли получить хороший командный кадр из таких отрядов. Для этого их следовало бы сделать и школой, через которую обязан был бы пройти любой кандидат в командиры звена от взвода и выше. И уже не тратились бы зря средства на обучение тех,кто в бою пугался, а после боя искал «объективные» оправдания. Чтобы командовать, надо научиться подчиняться, и это очевидная истина, но надо учесть, что это подчинение должно относиться на выполнение боевых задач.Может технические виды имеют особые требования к командиру, хотя опять-таки умение командовать в боевой обстановке обязательно для командира любого рода войск, но и те, кто командует пехотными частями и подразделениями, а тем самым и остальными родами вооруженных сил, должен иметь боевой опыт, службы в ударном отряде.
Ничего лучше ударных отрядов, как школы командиров, тут не найти, ибо здесь действует сама общая психология отряда, собранного из уже более-менее опытных бойцов. Само понятие такого отряда, как боевого братства, не нова и имеет тысячелетний опыт. То, что ныне от такого опыта отказались, хотя в силах специального назначения некоторых стран в какой-то мере это еще сохранилось, является не следствием «научного прогресса», а наоборот, идеологического догматизма, не терпевшего подобный рыцарский «дух» в «прогрессивных обществах». Результат очевиден — катастрофическое падение духа и морали в войсках, при все ухудшающемся качестве командного кадра, в особенности в верхних эшелонах армии «наипрогрессивных» стран, а Югославия ведь на пути такого прогресса выбилась далеко. Кстати, США тоже шли по такому пути, но все же американская армия располагает несколько большими техническими и финансовыми возможностями, чем Югославия. Падение боевого духа в войсках ведет к падению уровня командования в боевых действиях тем более, что бюрократизация армии проводилась неуклонно, несмотря на отдельные паузы, вызванные самими войнами. Это очевидный факт и на Западе подмеченный выдающимися западными военными теоретиками Мартинем ван Кревельдом(Command in War, Harvard University Press 1985 перевод на сербско-хорватский Войноиздавачки и новински центр Београд 1992 год) и Ричардом Симпкиным (Race to the swift — ELS Consultant Linguists Ltd — перевод на сербско-хорватский Войноиздавачки и новински центр Белград 1991),связавшие рост успешности в командовании с уменьшением перегаточных звеньев в нем при увеличении инициативы низовых командиров. Книги этих теоретиков покрывались между тем пылью в книжных магазинов Югославии, а боевая практика ударных отрядов, во многом соответствующая идеям этих теоретиков, объявлялась либо партизанщиной, либо дилетантством. Правда, именно эти дилетанты /партизаны/ и несли три года главную тяжесть любых наступательных, да и многие оборонительных операций сербских войск, это не значит, что остальные войска не воевали, но именно ударные отряды и давали сербским войскам хоть какую-то маневренность. То же, что в их действиях было действительно много дилетантства /партизанщины/— следствие их неопределенного положения и неудовлетворительных организации и отбора.По сути, теория не соответствовала практике, потому что она не исходила из этой практики.Возвращаясь к теме того, как следовало бы использовать уже имевшуюся практику, следует привести положения военных теорий Симпкина. Я не собираюсь их пересказывать, ибо это заняло бы много места, да и лучше их изучать по оригиналу. Главное, что очевидно сходство боевой практики югославской войны и его теории. Симпкин, анализирую главным образом советскую и германскую военные теории, вывел несколько весьма интересных положений различного характера. В данном случае следует коснуться, его заключений о методе «молота и наковальни», то есть о прорыве ударных отборных сил в неприятельскую оборону при опоре на остальные войска, связывающие бы противника.По Симпкину очень важно правильное пропорциональное соотношение войск между группой «молота», прорывающего неприятельскую оборону, и группы «наковальни» его войска связывающей. Не раз на показываемых им примерах случалось что либо молот получал слишком мало войск и тогда выдыхался сразу после прорыва, либо слаба была «наковальня» а тогда «молот», оторвавшись от нее, лишался опоры. При этом большую роль играл темп наступления /для упоминавшихся Симпкиным примеров корпусного армейского уровня, это были дни/,дабы, выйдя на наиоптимальную глубину, нанести удар по наиважным целям неприятеля. В подобных прорывах Симпкин большую роль отводил как оснащению легкобронированными машинами передовых отрядов, так и парашютным вертолетным десантам. Характерно, что, хотя в послевоенном СССР, по признанию Симпкина раньше начал развиваться метод операции «молот и наковальня» применен он был как раз западными армиями в операции 1991 года «Буря в пустыне» /Ирак/. У Симпкина предусматривалось чтобы «молот» выйдя на достигнутый рубеж, становился новой «наковальней» для нового «молота».В этом можно увидеть определенное соответствие, упомянутое мною выше в этой же главе, теории двухволновой пехотной атаки. Не важно, что эта теория относилась к батальонному звену, а теория Симпкина — к корпусному. Война — есть одно целое, и действие корпусов лишь развивают действие батальонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Вообще все стрелковое дело, по моему мнению, должно находиться од особым контролем командования и иметь свою службу на уровне бригады с обязательными проверками знаний военнослужащих, их обучением и техобслуживанием оружия. Снайперы же должны получать отдельные задачи, действуя или с помощником, или по тройкам, состоящих либо из одних снайперов, либо из снайпера, пулеметчика и автоматчика ,для участия в прорывах неприятельской обороны, что и было нередко практикой этой войны.
Должен вестись отбор хороших снайперов и они в своем большинстве должны состоять в ударных отрядах.
Я не случайно постоянно упоминаю об ударных отрядах, ибо они в югославской войне, несмотря на свою малочисленность, решали исход операции бригад и корпусов. После этого задаешься вопросам, каковы бы были итоги сербских действий, если бы сербские войска, как здесь и предлагается были бы созданы а основе этих ударных оглядев. Я лично считаю, что тогда бы сербские войска сразу не могли получить хороший командный кадр из таких отрядов. Для этого их следовало бы сделать и школой, через которую обязан был бы пройти любой кандидат в командиры звена от взвода и выше. И уже не тратились бы зря средства на обучение тех,кто в бою пугался, а после боя искал «объективные» оправдания. Чтобы командовать, надо научиться подчиняться, и это очевидная истина, но надо учесть, что это подчинение должно относиться на выполнение боевых задач.Может технические виды имеют особые требования к командиру, хотя опять-таки умение командовать в боевой обстановке обязательно для командира любого рода войск, но и те, кто командует пехотными частями и подразделениями, а тем самым и остальными родами вооруженных сил, должен иметь боевой опыт, службы в ударном отряде.
Ничего лучше ударных отрядов, как школы командиров, тут не найти, ибо здесь действует сама общая психология отряда, собранного из уже более-менее опытных бойцов. Само понятие такого отряда, как боевого братства, не нова и имеет тысячелетний опыт. То, что ныне от такого опыта отказались, хотя в силах специального назначения некоторых стран в какой-то мере это еще сохранилось, является не следствием «научного прогресса», а наоборот, идеологического догматизма, не терпевшего подобный рыцарский «дух» в «прогрессивных обществах». Результат очевиден — катастрофическое падение духа и морали в войсках, при все ухудшающемся качестве командного кадра, в особенности в верхних эшелонах армии «наипрогрессивных» стран, а Югославия ведь на пути такого прогресса выбилась далеко. Кстати, США тоже шли по такому пути, но все же американская армия располагает несколько большими техническими и финансовыми возможностями, чем Югославия. Падение боевого духа в войсках ведет к падению уровня командования в боевых действиях тем более, что бюрократизация армии проводилась неуклонно, несмотря на отдельные паузы, вызванные самими войнами. Это очевидный факт и на Западе подмеченный выдающимися западными военными теоретиками Мартинем ван Кревельдом(Command in War, Harvard University Press 1985 перевод на сербско-хорватский Войноиздавачки и новински центр Београд 1992 год) и Ричардом Симпкиным (Race to the swift — ELS Consultant Linguists Ltd — перевод на сербско-хорватский Войноиздавачки и новински центр Белград 1991),связавшие рост успешности в командовании с уменьшением перегаточных звеньев в нем при увеличении инициативы низовых командиров. Книги этих теоретиков покрывались между тем пылью в книжных магазинов Югославии, а боевая практика ударных отрядов, во многом соответствующая идеям этих теоретиков, объявлялась либо партизанщиной, либо дилетантством. Правда, именно эти дилетанты /партизаны/ и несли три года главную тяжесть любых наступательных, да и многие оборонительных операций сербских войск, это не значит, что остальные войска не воевали, но именно ударные отряды и давали сербским войскам хоть какую-то маневренность. То же, что в их действиях было действительно много дилетантства /партизанщины/— следствие их неопределенного положения и неудовлетворительных организации и отбора.По сути, теория не соответствовала практике, потому что она не исходила из этой практики.Возвращаясь к теме того, как следовало бы использовать уже имевшуюся практику, следует привести положения военных теорий Симпкина. Я не собираюсь их пересказывать, ибо это заняло бы много места, да и лучше их изучать по оригиналу. Главное, что очевидно сходство боевой практики югославской войны и его теории. Симпкин, анализирую главным образом советскую и германскую военные теории, вывел несколько весьма интересных положений различного характера. В данном случае следует коснуться, его заключений о методе «молота и наковальни», то есть о прорыве ударных отборных сил в неприятельскую оборону при опоре на остальные войска, связывающие бы противника.По Симпкину очень важно правильное пропорциональное соотношение войск между группой «молота», прорывающего неприятельскую оборону, и группы «наковальни» его войска связывающей. Не раз на показываемых им примерах случалось что либо молот получал слишком мало войск и тогда выдыхался сразу после прорыва, либо слаба была «наковальня» а тогда «молот», оторвавшись от нее, лишался опоры. При этом большую роль играл темп наступления /для упоминавшихся Симпкиным примеров корпусного армейского уровня, это были дни/,дабы, выйдя на наиоптимальную глубину, нанести удар по наиважным целям неприятеля. В подобных прорывах Симпкин большую роль отводил как оснащению легкобронированными машинами передовых отрядов, так и парашютным вертолетным десантам. Характерно, что, хотя в послевоенном СССР, по признанию Симпкина раньше начал развиваться метод операции «молот и наковальня» применен он был как раз западными армиями в операции 1991 года «Буря в пустыне» /Ирак/. У Симпкина предусматривалось чтобы «молот» выйдя на достигнутый рубеж, становился новой «наковальней» для нового «молота».В этом можно увидеть определенное соответствие, упомянутое мною выше в этой же главе, теории двухволновой пехотной атаки. Не важно, что эта теория относилась к батальонному звену, а теория Симпкина — к корпусному. Война — есть одно целое, и действие корпусов лишь развивают действие батальонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114