Были у Дампира и другие
не менее интересные знакомства. Например, он обратил внимание на известного
Джона Кокса, который мог, не поморщившись, вырезать целую индейскую деревню,
а затем со слезой на щеке исполнить на лютне мелодичную ирландскую балладу.
Я могу с абсолютной точностью назвать час, когда у Дампира испортился
характер. Это был час кончины его его любимца Джоули - цветного
мальчишки-раба, которого Дампир за плату демонстрировал в балаганах
паноптикумов лондонского Сохо после двенадцати лет своих кругосветных
скитаний. Из этих странствий Уильям привез две ценности: дневник путешествий,
который Дампир, как и во время походов по сельве, хранил в бамбуковом
цилиндре, и этот татуированный с головы до ног мальчишка, о котором в афишах
писали, что он - "знаменитый раскрашенный принц". Сорванец скончался через
месяц после прибытия в Лондон и оставил Дампира безо всяких средств к
существованию. Дампир призадумался и решил разменять на фунты стерлингов и
второе сокровище.
Издатель Нептон сразу смекнул, чего может стоить рассказ буканьера о
кругосветном путешествии.
В первый день наборный цех стоял: рабочие не польстились даже на премиальные
и до поздней ночи слушали школяра-чтеца, легче остальных разбиравшего
летящий почерк Уильяма Дампира. В типографии Нептона кашляли мушкеты, рвалась
картечь, свирепый зюйд рвал заледеневшие снасти, тигр с зашитой пастью,
которому так поразился и которого так пожалел Дампир в далеком Сингапуре,
поочередно сражался с пятьюдесятью боевыми слонами, на печатные машины-
мастодонты садились тропические птицы всех цветов радуги, а свирепые вожди
кровожадных племен стучали наконечниками копий в тусклые решетчатые витражи
покрытых свинцовой пылью окон старой типографии. Через несколько дней пять
тысяч этих феерических миров, уже вшитых в перплеты, мальчишки-книгоноши
снесли в магазины и лавки Лондона. И в тот же вечер пять тысяч семей,
живущих в сердце той Империи, над землями которой никогда не заходило солнце,
клялись завтра же рассказать о новой книге всем своим знакомым... Поверьте,
десять процентов за переиздание "Нового путешествия вокруг света" обеспечили
скряге-Нептону весьма сытую и беззаботную старость. Это говорю вам я, капитан
Вудс Роджерс.
И все-таки даже такого триумфа Дампиру было мало. Он с сожалением вспоминал
те ускользнувшие возможности изведать и описать еще более потрясающие
приключения и божился, что в следующем плаваньи он наверстает упущенное. В
самом деле, зачем было торопиться с подавлением бунта на подходе к Гуаму,
когда матросы решили продолжить путешествие, подкрепляясь мясом своих
офицеров. С расправой стоило повременить, и тогда описание тихоокеанского
траверса могло бы получиться гораздо более эффектным.
А как можно было бы украсить случай с его высадкой на один из островов
Никобарского архипелага!.. Разумеется, украсить вначале не на бумаге, а в
жизни, ибо разве можно с совершенной достоверностью описать то, чего не было
в реальности, то, что создано фантазией не Фортуны, а ее раба. О, тем
топором, который Дампир выменял у аборигенов на каноэ, можно было бы добыть
себе джонку шамана!..
Теперь Дампир не жалел о плаваньи, в один из дней которого он записал в своем
дневнике:"Меня достаточно утомила эта сумасшедшая команда..." Тогда он
собирался даже бежать с корабля. Впрочем, чтобы отдать должное Истине, следует
процитировать и следующую фразу дневника:"Однако, чем дольше мы будем плыть,
тем больше знания и опыта я получу, что есть моей главной задачей..."
На Дампира снизошла известность. Сам сэр Джонатан Свифт увидел в Вилли
прототип капитана Покока, с которым вскоре "вышел в плаванье" Гулливер:
"Этот капитан был славный малый, но отличался некоторым упрямством
в своих мнениях, и этот недостаток погубил его..." Хотя, как думаю я,
капитан Вудс Роджерс, Дампира погубил отнюдь не этот недостаток. Его
погубила даже не страсть видеть и описывать мир. Дампира погубило желание
сочинять и списывать со своей биографии книги.
Успех и особенно утверждение действительным членом Британского Королевского
научного общества позволили Уильяму окрутить Адмиралтейство и его первого
лорда. Впрочем, говорят, и сам Колумб изрядно поводил за нос и Фердинанда, и
Изабеллу (короля Арагона и королеву Кастилии), когда обещал им заокеанские
сокровища. На самом деле, Христофору хотелось просто найти и увидеть что-то
новое. Дампир же убедил первого лорда Адмиралтейства графа Оксфорда, что
Великобритании необходима экспедиция к берегам Новой Голландии. Граф
собственноручно составил и подал Королеве характеристику кандидата на
капитанский патент предприятия: "Дампир - опытный кормчий. С одинаковым
совершенством он владеет астролябией, секстантом, парусами, бомбардами,
пистолетом и саблей..." О, если бы Ее Величество знали, что на уме у
протеже Оксфорда! Лишь после гибели "Косули" и окончания ее экспедиции
Адмиралтейство поняло, что компания снобов Королевского флота - среда,
остро враждебная характеру Дампира, никогда не грешившему почтением
к наибольшей глупости, которой только способен служить человек - дисциплине.
В буканьерских экипажах каждый член команды повиновался только капитану и
на верность ему целовал Святую Библию. Но как странно подчиняться нелепым
уставам, авторы которых со своими клистирами, пьявками и грелками остались
на таких далеких теперь берегах!.. За приверженность уставам и склочный
характер Дампир избил тростью и заковал в кандалы своего первого
помощника Джорджа Фишера и по возвращении в туманный Альбион поплатился
за это крупным штрафом и судейским приговором, который гласил: "Капитан
Дампир - не тот человек, который может быть использован как командир
какого-либо корабля флота Ее Величества". Опять оставшись без гроша,
Дампир не огорчился: теперь он знал, как делать береговую часть своей
жизни. В этом плаваньи он "сочинил" такие приключения, что ... что
спустя пару месяцев после возвращения новый лорд Адмиралтейства принц Георг
Датский в связи с выходом в свет новой книги Дампира -"Путешествие в Новую
Голландию" - представил автора самой Ее Величеству королеве Великобритании.
В следующем плаваньи с Дампиром был уже и я, капитан Вудс Роджерс,
а тогда - еще совсем зеленый штурманенок. Начало было в Лондоне.
Я увидел его во второй раз, впервые после встречи на Тортуге. Там, среди
толпы буканьеров,поражавших блеском золота и серебра, которые сияли повсюду:
на груди в виде массивных блях, в виде браслетов и колец на руках, среди
толпы, которая бряцала богатейшим оружием, достойным самого знатного идальго,
в море платков от общих потаскух-возлюбленных, среди покрытых романтическими
шрамами и обезображенных жестокими увечьями абордажных рыцарей, там Дампир
показался мне несколько чопорным и даже вызывающе изысканным.
1 2 3 4
не менее интересные знакомства. Например, он обратил внимание на известного
Джона Кокса, который мог, не поморщившись, вырезать целую индейскую деревню,
а затем со слезой на щеке исполнить на лютне мелодичную ирландскую балладу.
Я могу с абсолютной точностью назвать час, когда у Дампира испортился
характер. Это был час кончины его его любимца Джоули - цветного
мальчишки-раба, которого Дампир за плату демонстрировал в балаганах
паноптикумов лондонского Сохо после двенадцати лет своих кругосветных
скитаний. Из этих странствий Уильям привез две ценности: дневник путешествий,
который Дампир, как и во время походов по сельве, хранил в бамбуковом
цилиндре, и этот татуированный с головы до ног мальчишка, о котором в афишах
писали, что он - "знаменитый раскрашенный принц". Сорванец скончался через
месяц после прибытия в Лондон и оставил Дампира безо всяких средств к
существованию. Дампир призадумался и решил разменять на фунты стерлингов и
второе сокровище.
Издатель Нептон сразу смекнул, чего может стоить рассказ буканьера о
кругосветном путешествии.
В первый день наборный цех стоял: рабочие не польстились даже на премиальные
и до поздней ночи слушали школяра-чтеца, легче остальных разбиравшего
летящий почерк Уильяма Дампира. В типографии Нептона кашляли мушкеты, рвалась
картечь, свирепый зюйд рвал заледеневшие снасти, тигр с зашитой пастью,
которому так поразился и которого так пожалел Дампир в далеком Сингапуре,
поочередно сражался с пятьюдесятью боевыми слонами, на печатные машины-
мастодонты садились тропические птицы всех цветов радуги, а свирепые вожди
кровожадных племен стучали наконечниками копий в тусклые решетчатые витражи
покрытых свинцовой пылью окон старой типографии. Через несколько дней пять
тысяч этих феерических миров, уже вшитых в перплеты, мальчишки-книгоноши
снесли в магазины и лавки Лондона. И в тот же вечер пять тысяч семей,
живущих в сердце той Империи, над землями которой никогда не заходило солнце,
клялись завтра же рассказать о новой книге всем своим знакомым... Поверьте,
десять процентов за переиздание "Нового путешествия вокруг света" обеспечили
скряге-Нептону весьма сытую и беззаботную старость. Это говорю вам я, капитан
Вудс Роджерс.
И все-таки даже такого триумфа Дампиру было мало. Он с сожалением вспоминал
те ускользнувшие возможности изведать и описать еще более потрясающие
приключения и божился, что в следующем плаваньи он наверстает упущенное. В
самом деле, зачем было торопиться с подавлением бунта на подходе к Гуаму,
когда матросы решили продолжить путешествие, подкрепляясь мясом своих
офицеров. С расправой стоило повременить, и тогда описание тихоокеанского
траверса могло бы получиться гораздо более эффектным.
А как можно было бы украсить случай с его высадкой на один из островов
Никобарского архипелага!.. Разумеется, украсить вначале не на бумаге, а в
жизни, ибо разве можно с совершенной достоверностью описать то, чего не было
в реальности, то, что создано фантазией не Фортуны, а ее раба. О, тем
топором, который Дампир выменял у аборигенов на каноэ, можно было бы добыть
себе джонку шамана!..
Теперь Дампир не жалел о плаваньи, в один из дней которого он записал в своем
дневнике:"Меня достаточно утомила эта сумасшедшая команда..." Тогда он
собирался даже бежать с корабля. Впрочем, чтобы отдать должное Истине, следует
процитировать и следующую фразу дневника:"Однако, чем дольше мы будем плыть,
тем больше знания и опыта я получу, что есть моей главной задачей..."
На Дампира снизошла известность. Сам сэр Джонатан Свифт увидел в Вилли
прототип капитана Покока, с которым вскоре "вышел в плаванье" Гулливер:
"Этот капитан был славный малый, но отличался некоторым упрямством
в своих мнениях, и этот недостаток погубил его..." Хотя, как думаю я,
капитан Вудс Роджерс, Дампира погубил отнюдь не этот недостаток. Его
погубила даже не страсть видеть и описывать мир. Дампира погубило желание
сочинять и списывать со своей биографии книги.
Успех и особенно утверждение действительным членом Британского Королевского
научного общества позволили Уильяму окрутить Адмиралтейство и его первого
лорда. Впрочем, говорят, и сам Колумб изрядно поводил за нос и Фердинанда, и
Изабеллу (короля Арагона и королеву Кастилии), когда обещал им заокеанские
сокровища. На самом деле, Христофору хотелось просто найти и увидеть что-то
новое. Дампир же убедил первого лорда Адмиралтейства графа Оксфорда, что
Великобритании необходима экспедиция к берегам Новой Голландии. Граф
собственноручно составил и подал Королеве характеристику кандидата на
капитанский патент предприятия: "Дампир - опытный кормчий. С одинаковым
совершенством он владеет астролябией, секстантом, парусами, бомбардами,
пистолетом и саблей..." О, если бы Ее Величество знали, что на уме у
протеже Оксфорда! Лишь после гибели "Косули" и окончания ее экспедиции
Адмиралтейство поняло, что компания снобов Королевского флота - среда,
остро враждебная характеру Дампира, никогда не грешившему почтением
к наибольшей глупости, которой только способен служить человек - дисциплине.
В буканьерских экипажах каждый член команды повиновался только капитану и
на верность ему целовал Святую Библию. Но как странно подчиняться нелепым
уставам, авторы которых со своими клистирами, пьявками и грелками остались
на таких далеких теперь берегах!.. За приверженность уставам и склочный
характер Дампир избил тростью и заковал в кандалы своего первого
помощника Джорджа Фишера и по возвращении в туманный Альбион поплатился
за это крупным штрафом и судейским приговором, который гласил: "Капитан
Дампир - не тот человек, который может быть использован как командир
какого-либо корабля флота Ее Величества". Опять оставшись без гроша,
Дампир не огорчился: теперь он знал, как делать береговую часть своей
жизни. В этом плаваньи он "сочинил" такие приключения, что ... что
спустя пару месяцев после возвращения новый лорд Адмиралтейства принц Георг
Датский в связи с выходом в свет новой книги Дампира -"Путешествие в Новую
Голландию" - представил автора самой Ее Величеству королеве Великобритании.
В следующем плаваньи с Дампиром был уже и я, капитан Вудс Роджерс,
а тогда - еще совсем зеленый штурманенок. Начало было в Лондоне.
Я увидел его во второй раз, впервые после встречи на Тортуге. Там, среди
толпы буканьеров,поражавших блеском золота и серебра, которые сияли повсюду:
на груди в виде массивных блях, в виде браслетов и колец на руках, среди
толпы, которая бряцала богатейшим оружием, достойным самого знатного идальго,
в море платков от общих потаскух-возлюбленных, среди покрытых романтическими
шрамами и обезображенных жестокими увечьями абордажных рыцарей, там Дампир
показался мне несколько чопорным и даже вызывающе изысканным.
1 2 3 4