Когда он добрался до темного дома у подножия склона, дверь действительно была закрыта, и собака во дворе яростно лаяла. Фрум спрыгнул с седла и целую минуту успокаивал пса. Потом привязал лошадь к воротам кора-ля. Он слышал запах реки; бриз пролетал над водой, пересекал двор ранчо и касался его лица, и он понял, что весь потный. Проклятая собака!..
Он подошел к двери и постучал. Он услышал, как она отозвалась:
— Войдите!
Он открыл дверь и ступил в темноту единственной комнаты. Он помнил, где какая мебель стояла, и различил на кровати смутный силуэт хозяйки — она сидела, выпрямившись. Звездный свет проникал через маленькое окошко. Он пересек комнату и остановился у кровати; она подняла к нему глаза, слегка улыбнулась и протянула руки.
Сказала со вздохом:
— Я ждала до одиннадцати, а потом погасила свет и легла.
Выходит, она знала, что он приедет? Вместе с этой мыслью какой-то последний страж у него в мозгу про шептал, что — когда-нибудь ему придется узнать, какова будет назначенная ею цена. Неважно; он достаточно ловкий человек, чтобы выйти с прибылью из любой сделки, когда до нее дойдет дело. Тогда… а пока — не до того Он присел рядом с ней, обвил ее руками и забыл обо всех сомнениях и делах…
12. ГОРОД СКОТОВОДОВ
И еще один день пути оставил позади себя Лаудон. Он стоял в сумерках перед дверью платных конюшен, а вокруг него бился пульс Майлс-Сити — улицы залиты яркими огнями, непрерывной музыкой звучали шпоры, когда люди проходили мимо. В городе в эти дни было полно гуртовщиков. Люди на главной улице, люди на боковых улочках. Кладовки во всех платных конюшнях завалены до потолка спальными скатками и чепсами ковбоев, а люди, Бог знает сколько времени проведшие на тропе, прополаскивали глотки от пыли в салунах или резались напропалую в игорных залах перед новой и опасной дорогой. Кто-то отправится сухим путем в Техас верхом на своей лошади, кто-то поедет в Чикаго вместе с партией мясного скота. Ну, а пока что они пытались вознаградить себя за бесконечные дни в дорожной пыли. Лаудон тоже распустил свою команду — пусть погуляют.
— Только помните, что мы погоним скот к «Длинной Девятке» завтра с рассветом, — сказал он им.
— Братцы, но сколько же сегодня скота, какая чертовая уйма коров в скотопригонных загонах вдоль Йелоустона! Двенадцать тысяч голов, — сказала Лаудону, — большинство с юга — из Техаса и Старой Мексики, хотя был скот и с Запада, из Вашингтона, Орегона и Айдахо.
Лаудон нашел старшего гуртовщика, пригнавшего стадо для «Длинной Девятки», и посовещался с ним. Этот перегонщик был тощий мужик, бородатый, пропахший пылью и потом за многие мили пути. Лаудон ощутил, что они друг другу сродни. И подумал о Техасском Тракте. Строящаяся империя движется на запад, говорили некоторые историки. Но они ошибались, как заметил Клем Латчер в разговоре у костра вчера вечером. Судьба ведет на север, на север от техасских истощенных пастбищ, на север от опустошения, произведенного войной, войной, после которой прошло уже двадцать лет, но которая все еще не окончилась в сердцах у некоторых людей вроде Синглтона. Оглядывая море утомленного скота, отдыхающего у Йелоустона, Лаудон понимал, что имел в виду Клем Латчер…
Обсуждая с гуртовщиком неотложные дела, Лаудон ощущал гордость, потому что сейчас он говорил от имени «Длинной Девятки». Перегонщик пообещал, что пятеро из его дорожной команды останутся со стадом до самой Миссури. Инспекторы скота уже выезжали. и произвели осмотр, убедившись, что в гурт не попали чужие, отбившиеся от других стад животные, так что скот будет готов выйти в путь на следующее утро.
Договорившись обо всем, Лаудон повел своих людей обратно в город, мимо форта Кеог, где одетые в форму солдаты сновали туда-сюда.
Люди Лаудона захотели поесть в таком месте, где человек во время еды может держать ноги под столом. Лаудон оставил всю компанию у платных конюшен и сейчас стоял, глядя по сторонам и раздумывая, спит ли когда-нибудь Майлс-Сити. Казалось, бездна времени отделяла это утро от того момента, когда они остановились на ночевку у Воскресной Речки. Черт побери, да ведь они тогда видели в сумерках бизонов, голов двадцать, последние остатки великих северных стад. Это заставило Лаудона вспомнить об Айке Никобаре, который все не мог понять, что стало с бизонами. Интересно если бы Айк увидел этих несколько голов, был бы он рад или стал еще грустнее, вспоминая, как когда-то страна была черна от бизоньих стад?
Ладно, что толку торчать здесь и предаваться пустым раздумьям об Айке и бизонах… Он пошел в мануфактурный магазин Оршела и купил себе пару хороших калифорнийских штанов. Лаудон попросил, чтобы штаны завернули — он вовсе не собирался трепать их на обратном пути. Он будет одевать их по особым случаям… и подумал об Элизабет. Он часто думал о ней после отъезда с ранчо. И вдруг с изумлением осознал как ему не терпится вернуться обратно и снова увидеть ее.
В Майлс-Сити нет закрытых дверей. Время обильной жатвы для кабатчиков и игроков, и они работают день и ночь. Проходя мимо очередных открытых дверей, Лаудон заметил людей, сидящих четверками вокруг столов, и бородатого хозяина игорного зала. Поравнявшись еще с одним салуном, Лаудон завернул туда. Под серо-голубой пеленой табачного дыма люди суетились безостановочно, их голоса сливались в ровный гул, сквозь который прорывалось щелканье покерных фишек, Лаудон протолкался к бару и остановился, ожидая, пока его обслужат. Мокрый от пота лоб бармена блестел. Лаудон спросил:
— Что, друг, загоняли тебя?
— Ковбой! — сказал бармен. — Вот уже неделю я не хожу на ужин, мне его сюда приносят! Надеюсь, на следующей неделе у меня выдастся случай слопать всю эту жратву, что накопилась… Что будешь пить?
Лаудон взял виски, но выпить не торопился. Ему хотелось не столько спиртного, сколько вкуса возбуждения этого места, этого города, этой ковбойской столицы Севера. Какое-то время он наблюдал за барменом и думал, каково это — быть барменом. Одна и та же работа каждый день, но новые лица позволяют отличить один день от другого.
А-а, пустые это все мысли. Лаудон подумал, что изрядно устал, и пора уже возвратиться в конюшню и растянуться на сеновале. К тому времени, когда они сюда прибыли — уже под вечер, все комнаты в гостиницах города были забиты… Он огляделся по сторонам, надеясь заметить кого-нибудь из своих людей. В своей жизни он много времени провел в одиночестве; но иногда, как сейчас вот, появлялась в нем потребность в других людях, чтоб было с кем дружить — или хотя бы чокнуться стаканами. Он вспомнил, как веселились они в Майлсе с Джо Максуином. А потом заметил в дальнем углу Клема Латчера — тот без особого интереса наблюдал за игрой в покер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51