Темные косы обрамляли лицо необычной красоты, подчеркивали выступающие скулы. На девушке было украшенное бисером платье из оленьей кожи и нарядные мокасины. Она улыбалась, ее карие глаза внимательно изучали Ната.
— Здравствуй, — сказал Нат.
Девушка что-то произнесла на языке шошонов и замерла в ожидании ответа.
Нат вспомнил уроки Зика и Шекспира по языку жестов. Этим универсальным средством общения пользовались почти все племена на Западе. Юноша вытянул большой палец, согнув остальные, и указал на свою правую руку, которую прижал к груди с левой стороны. Затем Нат осторожно повернул запястье левой руки, расположив ладонь вертикально. Сознавая, что девушка не отрывает взгляд от его руки, и надеясь, что он все делает правильно, юноша раскрыл ладонь и провел ею вправо, а затем обратно. Нат попытался сказать, что не понимает ее язык.
Но что если он ошибся?
Что если у него вышло, что она выглядит, будто жирная корова?
Девушка в ответ показала на черноногого, которого Нат застрелил, и вытянула перед собой изящные руки. Затем повернула ладони вверх и опустила руки перед Натом.
Она благодарила его! С облегчением Нат улыбнулся и жестом спросил, как ее зовут.
— Уинона, — четко произнесла она свое имя.
— Нат, — он постучал себя по груди, — Нат Кинг.
— Нат Кинг, — медленно повторила Уинона, копируя его произношение с удивительной легкостью. — Нат Кинг. Нат Кинг.
Ее мелодичный голос взволновал его до самого сердца. Нат задумался: что бы еще ей сказать.
Руки Уиноны начали быстро делать знаки.
Нат наклонился, чтобы не пропустить ни одного движения. Некоторые жесты девушки были ему незнакомы, но главное Нат понял: Уинона говорила ему, что он, должно быть, очень сильный, раз убил стольких черноногих. Девушка смотрела на Кинга, ожидая ответа, и в этот момент Нат услышал стук копыт и поднял голову.
Шекспир, высокий шошон и пятеро других воинов приближались к ним.
Нат видел, что вождь смотрит на него, и удивился, что является объектом такого пристального внимания. Вспомнив, что не успел перезарядить оружие, Нат упрекнул себя за подобную глупость.
— Ну и ну, — произнес старый охотник, остановившись и глядя на мертвых черноногих. — Я вижу, ты был занят.
— А ты?
— Слава богу, и я позаботился о троих, — ответил Шекспир. — Вперед! Вали их на землю и коленом на горло! У, саранча ненасытная! Пожили, мироеды! Надо и другим. На землю их — и долой с них шкуру! — При этом старик активно жестикулировал и воздевал руки.
— И это он? — спросил Нат, удивляясь сцене, разыгранной траппером.
— Да, Уильям Шекспир.
— Ого.
Рослый индеец внезапно обратился к Уиноне, и девушка ответила ему, то и дело указывая на мертвых черноногих и на Кинга. Вождь серьезно посмотрел на Шекспира и сказал ему несколько слов.
— О чем они?
Траппер усмехнулся:
— Ты никогда не перестанешь удивлять меня.
— Я?
— Да. — Шекспир показал на высокого шошона. — Это Черный Котел — уважаемый человек в своем племени. Уинона — его дочь. Она только что рассказала, как ты спас жизнь ей, женщинам и детям. Еще она называет тебя самым храбрым воином, вторым после своего отца конечно.
Нат не знал что и сказать.
— Да, сэр, — прокомментировал Шекспир, — вы были просто великолепны.
— Я только пытался остаться в живых.
Черный Котел посмотрел на старого охотника и опять что-то сказал.
— Говорит, что теперь он у тебя в долгу, — перевел Шекспир, когда индеец закончил. — Ты спас жизнь его драгоценной дочери и любимых соплеменников.
— Я сделал то, что должен был сделать, — ответил Нат, — а он ничего мне не должен.
— Даже не думай, что я переведу ему это.
— Почему же?
— Помнишь, что я просил тебя вести себя осторожно, чтобы не оскорбить индейцев? Если вождь хочет быть у тебя в долгу, это его дело. Лучше пусть индеец будет тебе чем-то обязан, чем попытается снять с тебя скальп, — пояснил наставник.
— И что мне ему сказать?
— Я позабочусь об этом, — вызвался помочь старый охотник. — Он хочет знать твое имя. Какое имя дали тебе шайены?
— Ты цитируешь Шекспира наизусть, а не можешь вспомнить такую простую вещь?
— Ах да, вспомнил. Убивающий Гризли. — Траппер повернулся к Черному Котлу и перешел на язык шошонов.
Нат снова стал объектом всеобщего внимания. Чтобы скрыть смущение, юноша посмотрел в сторону деревни — шошоны преследовали убегающих черноногих, женщины и дети возвращались в жилища. Нат взглянул на Уинону и улыбнулся ей.
Черный Котел все еще что-то говорил Шекспиру, наконец тот обратился к Нату:
— Если тебе от этого станет легче, он говорит, что в долгу у нас обоих. Его семья тоже направляется к месту встречи, и вождь приглашает нас присоединиться. Как тебе это предложение?
— Просто прекрасно.
— Я так и подумал.
— У меня будет возможность немного поучить их язык.
— Восхищаюсь человеком, который всегда готов учиться, — заметил траппер с улыбкой в глазах.
— Почему бы тебе не принять приглашение вождя и не поблагодарить его за доброту?
— Ах, я и не подумал об этом!
Старый охотник поговорил с Черным Котлом еще полминуты, выслушал ответ и посмотрел на Кинга.
— Он в восторге и приглашает нас на ужин.
— Скажи, чтобы не беспокоился.
— Ты опять?
— Что ты имеешь в виду? — спросил юноша и догадался. — Ой, прости. Я по привычке.
— Тебе лучше избавиться от этой привычки и побыстрей. Если живешь среди индейцев, жить надо по их правилам. И позволь дать тебе еще один совет, — продолжил Шекспир. — Если сомневаешься, держи рот закрытым, а уши открытыми. Дольше проживешь.
— Постараюсь, — пообещал молодой человек.
— Да, и еще одна вещь.
— Что?
— Не желаешь ли ты жениться?
ГЛАВА 7
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Нат. Шекспир усмехнулся:
— Молодая кобылка, которую ты спас, имеет на тебя определенные виды.
Юноша посмотрел на Уинону, которая тепло улыбнулась ему, затем на старого охотника:
— Ты что, с ума сошел?
— Что сами вы в цепях любви томитесь и навсегда верны своей любви.
— Опять?
Старик усмехнулся и процитировал еще:
— Любовь же, что берем из глаз любимых, живет не замурованной, не косной, но, общая движению стихий, как мысль распространяется по телу, способности все наши удвояет превыше всех возможностей и свойств.
— Иногда я ничего не понимаю ничего из твоих слов, — раздраженно заметил Нат. — Почему ты не можешь говорить на нормальном языке, как другие?
— На нормальном? — повторил старый охотник и затрясся от смеха в седле, прикрыв глаза. — Говорить на нормальном языке! — передразнил он юношу и захохотал еще громче.
Шошоны уставились на траппера, опасаясь, не сошел ли тот с ума.
Нат же занялся своим карабином. Он всыпал из рога нужное количество пороха, достал пулю из мешочка, обернул ее в лоскут и засунул в ствол карабина большим пальцем, пропихнув дальше шомполом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31