.." Хотя она выросла в окружении таких девочек, которые, не задумываясь, именно так и поступили бы на ее месте. Наверное, они просто не любили своих отцов так, как она своего... Самой ей никогда бы не удалось купить такой роскошный автомобиль на свой более чем скромный оклад начинающего преподавателя.
Она резво вырулила на проезжую часть, стараясь как можно быстрее домчаться до железнодорожного вокзала, и сразу уперлась в длинную пробку. Хайклиф был буквально забит машинами и автобусами с болельщиками, которые съехались в их город на футбольный матч двух старых и закоренелых противников – команд Хайклифа и соседнего Саттона.
Начинался снег и видимость на дороге ухудшалась, что не входило в ее планы. Данни должна была встретить отца, его поезд прибывал через десять минут. Вокзал находился совсем недалеко, но если бы не эта пробка...
Данни завертела головой по сторонам, бросила взгляд в зеркало заднего вида – полицейских не было видно – и лихо объехав бесконечную вереницу надолго застрявших автомобилей по тротуару, свернула в переулок с односторонним движением, проскочила его "против шерсти" и вылетела на привокзальную площадь. Как будто пронесло...
– Черт побери!
На стоянке у здания вокзала она не увидела ни одного свободного места. Где же припарковаться буквально на пятнадцать минут? Данни вздохнула – нарушать так нарушать – и свернула на сплошную желтую линию. Может, все-таки успеет...
Но не тут-то было. Не успела она заглушить двигатель, как рядом с машиной вырос невесть откуда взявшийся полицейский. С радостным удивлением Данни узнала в нем Билли Валенски, студента-вечерника одной из ее групп, специализирующегося на истории Европы. Билли наклонился к окну мерседеса и тоже ее узнал.
– Здравствуйте, мисс Харди, – поздоровался он.
– Здравствуй, Билли, – смущенно ответила она. – Понимаешь, я встречаю с поезда отца... Поезд прибывает буквально через пять минут. Можно я оставлю на это время здесь машину?
Билл Валенски вздохнул, выпрямился и положил руку на кобуру.
– Извините, мисс Харди, не положено...
Сердце Данни упало.
– Да, понимаю, понимаю, – закивала она, втыкая заднюю передачу, – это твой долг, ты дорожишь своей работой и все такое прочее...
– Подождите, не торопитесь, – вежливо, но настойчиво перебил ее Билли, – парковаться здесь запрещено, но если вы выскочите буквально на несколько минут и оставите двигатель работающим, думаю, это не будет страшным нарушением. Идите, я буду неподалеку и присмотрю за вашим мерседесом. Договорились?
– Конечно, Билли, спасибо... – поспешила она согласиться, выдергивая ключ из замка зажигания.
– Вот и хорошо.
Данни выскочила из машины, захлопнула дверцу и заторопилась на платформу, мысленно пообещав себе прибавить несколько лишних баллов Валенски на первой же контрольной.
* * *
Со звонким перестуком каблучков она пробежала по залу ожидания и выскочила на первую платформу. Поезд, как назло, не опоздал ни на полминуты и из него уже выходили пассажиры. Данни быстро извлекла из сумочки косметичку, достала пудреницу, губную помаду и наскоро привела лицо в порядок, поправив рассыпавшиеся по плечам волосы, – она не хотела, чтобы отец увидел ее в растрепанном виде.
А вот и он. Данни непроизвольно залюбовалась Эваном Харди, твердо шагающим по платформе от одного из последних вагонов. Несмотря на свои без малого семьдесят лет и перенесенную два месяца назад операцию на сердце, которая перепугала ее до смерти, он выглядел великолепно. По-модному длинные вьющиеся волосы, совершенно седые, но густые. Красивые глаза – он до сих пор не носил очков – сияли от радости предстоящей встречи с любимой дочерью и это было видно издали. Ухоженное лицо, в меру худое, но никоим образом не костлявое. И походка, которой могли позавидовать мужчины, вдвое его моложе.
Его левая рука была, как всегда опущена в карман, но в этом тоже был какой-то артистический шарм, в духе Дугласа Фэрбенкса. Это впечатление дополняла и ухоженная ниточка усов.
Эван Харди заметил Данни и помахал ей рукой, счастливо улыбаясь.
– Папа!
Она побежала ему навстречу и упала в крепкие отцовские объятия, поймав себя на мысли о том, что прислушивается к его сердцебиению.
– Папа, я так рада, что смогла встретить тебя! Ты молодец, выглядишь отлично. Как прошло обследование? Все в порядке, тебя ничего не беспокоило в дороге? – зачастила Данни.
Он похлопал ее по спине и засмеялся.
– Девочка моя, ты больше волнуешься о моем сердце, чем сам врач. Я чувствую себя прекрасно, лет на тридцать. Все швы зарубцевались, никаких отторжений нет, здоровье в полном порядке. Я много хожу пешком, иногда бегаю, плаваю, когда есть возможность, слежу за тем, что ем. За последнее время сбросил десять фунтов – лишний вес мне ни к чему. Пью и курю совсем немножко, – заключил Харди и засмеялся. – Ну как, довольна?
Данни прижалась к нему теснее и крепко обняла.
* * *
От вокзала они поехали в небольшой уютный ресторанчик "Хайклиф Хаус", который отличался некоторой классичностью, аристократизмом и, самое главное, там можно было не" бояться встретиться с шумными толпами болельщиков.
Они сели за столик недалеко от подиума, на котором играла на арфе красивая женщина в старинной одежде.
– Как там Ричард? – поинтересовался Эван.
– У него все в порядке, как всегда – ответила Данни. – Завтра возвращается. Сейчас занимается каким-то параноидальным шизофреником в больнице Агнера, тот как раз подходит под те симптомы галлюцинаций, которые Ричард описывает в своей книге.
– Звучит заманчиво, – заметил с улыбкой Харди. – Буду с нетерпением ждать выхода его книги. Наверное, она сразу станет бестселлером.
Данни отвела взгляд и задумчиво посмотрела на фонтан, тихо журчащий в центре зала. Ее отец недолюбливал Ричарда и она это знала.
– Насколько я знаю, его предыдущая книга действительно удалась, – добавил Эван извиняющимся тоном. Еще бы ему не знать. Перед уходом на пенсию он занимал руководящую должность в одном из самых крупных издательств Нью-Йорка. – Конечно, психиатрия – не самое легкое чтиво, но даже я смог кое-что понять из его книги.
Она кивнула и сделала глоток вина.
– Папа, Ричард ведь один из самых известных во всей стране психиатров-клиницистов. Кроме того, он еще и пишет книги, популяризирующие психологию. Я просто поражаюсь его работоспособности.
– Да, Ричард молодец, – кивнул Эван.
– Но его сейчас здесь нет и я принадлежу только тебе, – засмеялась Данни.
– Я тебя очень люблю, девочка моя, – улыбнулся Харди и занялся салатом из крабов. – Я только хочу, чтобы ты была счастлива, если Ричард любит тебя и ты любишь Ричарда, то что еще можно желать?
Он протянул над столом свою здоровую руку и нежно погладил ее плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Она резво вырулила на проезжую часть, стараясь как можно быстрее домчаться до железнодорожного вокзала, и сразу уперлась в длинную пробку. Хайклиф был буквально забит машинами и автобусами с болельщиками, которые съехались в их город на футбольный матч двух старых и закоренелых противников – команд Хайклифа и соседнего Саттона.
Начинался снег и видимость на дороге ухудшалась, что не входило в ее планы. Данни должна была встретить отца, его поезд прибывал через десять минут. Вокзал находился совсем недалеко, но если бы не эта пробка...
Данни завертела головой по сторонам, бросила взгляд в зеркало заднего вида – полицейских не было видно – и лихо объехав бесконечную вереницу надолго застрявших автомобилей по тротуару, свернула в переулок с односторонним движением, проскочила его "против шерсти" и вылетела на привокзальную площадь. Как будто пронесло...
– Черт побери!
На стоянке у здания вокзала она не увидела ни одного свободного места. Где же припарковаться буквально на пятнадцать минут? Данни вздохнула – нарушать так нарушать – и свернула на сплошную желтую линию. Может, все-таки успеет...
Но не тут-то было. Не успела она заглушить двигатель, как рядом с машиной вырос невесть откуда взявшийся полицейский. С радостным удивлением Данни узнала в нем Билли Валенски, студента-вечерника одной из ее групп, специализирующегося на истории Европы. Билли наклонился к окну мерседеса и тоже ее узнал.
– Здравствуйте, мисс Харди, – поздоровался он.
– Здравствуй, Билли, – смущенно ответила она. – Понимаешь, я встречаю с поезда отца... Поезд прибывает буквально через пять минут. Можно я оставлю на это время здесь машину?
Билл Валенски вздохнул, выпрямился и положил руку на кобуру.
– Извините, мисс Харди, не положено...
Сердце Данни упало.
– Да, понимаю, понимаю, – закивала она, втыкая заднюю передачу, – это твой долг, ты дорожишь своей работой и все такое прочее...
– Подождите, не торопитесь, – вежливо, но настойчиво перебил ее Билли, – парковаться здесь запрещено, но если вы выскочите буквально на несколько минут и оставите двигатель работающим, думаю, это не будет страшным нарушением. Идите, я буду неподалеку и присмотрю за вашим мерседесом. Договорились?
– Конечно, Билли, спасибо... – поспешила она согласиться, выдергивая ключ из замка зажигания.
– Вот и хорошо.
Данни выскочила из машины, захлопнула дверцу и заторопилась на платформу, мысленно пообещав себе прибавить несколько лишних баллов Валенски на первой же контрольной.
* * *
Со звонким перестуком каблучков она пробежала по залу ожидания и выскочила на первую платформу. Поезд, как назло, не опоздал ни на полминуты и из него уже выходили пассажиры. Данни быстро извлекла из сумочки косметичку, достала пудреницу, губную помаду и наскоро привела лицо в порядок, поправив рассыпавшиеся по плечам волосы, – она не хотела, чтобы отец увидел ее в растрепанном виде.
А вот и он. Данни непроизвольно залюбовалась Эваном Харди, твердо шагающим по платформе от одного из последних вагонов. Несмотря на свои без малого семьдесят лет и перенесенную два месяца назад операцию на сердце, которая перепугала ее до смерти, он выглядел великолепно. По-модному длинные вьющиеся волосы, совершенно седые, но густые. Красивые глаза – он до сих пор не носил очков – сияли от радости предстоящей встречи с любимой дочерью и это было видно издали. Ухоженное лицо, в меру худое, но никоим образом не костлявое. И походка, которой могли позавидовать мужчины, вдвое его моложе.
Его левая рука была, как всегда опущена в карман, но в этом тоже был какой-то артистический шарм, в духе Дугласа Фэрбенкса. Это впечатление дополняла и ухоженная ниточка усов.
Эван Харди заметил Данни и помахал ей рукой, счастливо улыбаясь.
– Папа!
Она побежала ему навстречу и упала в крепкие отцовские объятия, поймав себя на мысли о том, что прислушивается к его сердцебиению.
– Папа, я так рада, что смогла встретить тебя! Ты молодец, выглядишь отлично. Как прошло обследование? Все в порядке, тебя ничего не беспокоило в дороге? – зачастила Данни.
Он похлопал ее по спине и засмеялся.
– Девочка моя, ты больше волнуешься о моем сердце, чем сам врач. Я чувствую себя прекрасно, лет на тридцать. Все швы зарубцевались, никаких отторжений нет, здоровье в полном порядке. Я много хожу пешком, иногда бегаю, плаваю, когда есть возможность, слежу за тем, что ем. За последнее время сбросил десять фунтов – лишний вес мне ни к чему. Пью и курю совсем немножко, – заключил Харди и засмеялся. – Ну как, довольна?
Данни прижалась к нему теснее и крепко обняла.
* * *
От вокзала они поехали в небольшой уютный ресторанчик "Хайклиф Хаус", который отличался некоторой классичностью, аристократизмом и, самое главное, там можно было не" бояться встретиться с шумными толпами болельщиков.
Они сели за столик недалеко от подиума, на котором играла на арфе красивая женщина в старинной одежде.
– Как там Ричард? – поинтересовался Эван.
– У него все в порядке, как всегда – ответила Данни. – Завтра возвращается. Сейчас занимается каким-то параноидальным шизофреником в больнице Агнера, тот как раз подходит под те симптомы галлюцинаций, которые Ричард описывает в своей книге.
– Звучит заманчиво, – заметил с улыбкой Харди. – Буду с нетерпением ждать выхода его книги. Наверное, она сразу станет бестселлером.
Данни отвела взгляд и задумчиво посмотрела на фонтан, тихо журчащий в центре зала. Ее отец недолюбливал Ричарда и она это знала.
– Насколько я знаю, его предыдущая книга действительно удалась, – добавил Эван извиняющимся тоном. Еще бы ему не знать. Перед уходом на пенсию он занимал руководящую должность в одном из самых крупных издательств Нью-Йорка. – Конечно, психиатрия – не самое легкое чтиво, но даже я смог кое-что понять из его книги.
Она кивнула и сделала глоток вина.
– Папа, Ричард ведь один из самых известных во всей стране психиатров-клиницистов. Кроме того, он еще и пишет книги, популяризирующие психологию. Я просто поражаюсь его работоспособности.
– Да, Ричард молодец, – кивнул Эван.
– Но его сейчас здесь нет и я принадлежу только тебе, – засмеялась Данни.
– Я тебя очень люблю, девочка моя, – улыбнулся Харди и занялся салатом из крабов. – Я только хочу, чтобы ты была счастлива, если Ричард любит тебя и ты любишь Ричарда, то что еще можно желать?
Он протянул над столом свою здоровую руку и нежно погладил ее плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41