Вася по фамилии Кругов возмужал. На погоне у него добавилась звездочка. Взвод его был отличным. Можно ли желать большего офицеру на первых ступенях службы?
Вася был незлобивый характером, в то же время энергичный, подвижный, веселый. Сам любил и принимал шутки.
Была у него привычка: чуть что, принимать боксерскую стойку и демонстрировать потенциальные возможности своего кулака. Попрыгает, помашет руками, и все видят — силен мужик! Делалось это все шутейно, но определенное впечатление производило.
Именно эта привычка Васи и дала мне возможность его разыграть.
Однажды, когда он легко подпрыгнул, расставил ноги и вознес по-боксерски к груди тяжелые кулаки, я сказал:
— Ты бы лучше в мастера пробивался, чем зря дрочиться. Сколько лет можно ходить с первым разрядом?
Выстрел попал в цель. Все, кто были рядом, насторожились: «Вася — перворазрядник?» В те времена, да еще в такой глуши, как наша, боксеров-перворазрядников никто и в глаза не видел. И вдруг…
— Ты в самом деле? — спросил кто-то.
Как часто бывает, Вася потупил глаза и промолчал. Тогда я сказал:
— Скромный он. А так — первая перчатка. По Закавказскому военному округу. В тяжелом весе.
Вася опять промолчал. И это сыграло с ним злую шутку.
Слухи о высокой боксерской квалификации Васи поползли по гарнизону. К нему стали относиться с опаской и уважением, каких раньше не замечалось. Еще бы — первая перчатка. Другого, конечно, округа, но кулаки-то здесь, при нем…
Тут как раз приспела пора умножать ряды забайкальских военных спортсменов. Вышел приказ командующего войсками округа провести открытый чемпионат по боксу. Сперва предстояло выявить победителей в полках и дивизиях, потом уже лучших собрать в Чите, чтобы они там.показали свою силу и ловкость.
Когда мероприятия такого рода возникают внезапно, командиры прибегают к методу отлова. Задается вопрос: «Кого пошлем?» И посылают, на кого упадет взгляд. А как иначе найдешь в полку боксера, если здесь боксом никто никогда не занимался?
— Кого? — спросил командир в штабе.
— Как кого? — ответили ему сразу. — Васю Кругова! Он перворазрядник. Гроза Закавказья, не чета нашим увальням.
— Ага, подать сюда Васю! Скорее!
— Да я, — лепетал вызванный к командиру «чемпион» чужого округа, — да я — не я… И вовсе ничего подобного…
Спешу засвидетельствовать: трусом Васю объявить нельзя. Человек это был смелый, рисковый. Только он ясно представлял, что проиграть на соревнованиях, когда с твоим успехом связано столько надежд сослуживцев, было бы неприлично. А как выиграть, если в жизни перчаток на руки не надевал? Как?
Командир же понял колебания старшего лейтенанта как проявление малодушия.
— Трус! — сказал он жестко. — Да ради общего дела и жизнь положить не жалко!
Обида подстегнула Васю.
— Я не трус, — ответил он, пылая решимостью. — Я положу…
Дальше Вася восходил по ступеням спортивного успеха с необычайной легкостью.
В дивизии для него не нашлось конкурентов нужной весовой категории.
На гарнизонных соревнованиях появился всего один противник — старшина-сверхсрочник из автобата. Но, должно быть, в бокс его вовлекли тем же методом назначения как и Васю без права выбора. Едва выйдя на ринг и увидев нашего бойца, который легко подпрыгивал и поигрывал кулаками в своем углу, старшина выбросил полотенце.
На окружные соревнования Вася ехал в ранге гарнизонного чемпиона в тяжелом весе. Из Читы он вернулся с красивым фиолетовым фонарем и с дипломом, который подтверждал второе место, занятое на чемпионате.
Оказалось, что в Чите у Васи также был лишь один противник нужного веса, правда, настоящий перворазрядник. Об их встрече очевидцы рассказывали так.
Сперва на ринг вышел Вася. Красивый, сильный, в красной футболке и синих сатиновых трусах. Затем через канаты перебрался его соперник — пижон и хвастун, этакий загорелый амбал в махровом халате. Он явно играл на публику и не отличался скромностью.
Войдя в свой угол, амбал сбросил халат на руки тренера и, вскинув кулаки вверх, поприветствовал болельщиков. Нашим это сразу не понравилось. Ты сперва себя покажи, потом работай на публику.
Потом ударил гонг.
Как играть в бокс, знают даже дети. Конечно, имел об этом представление и Вася. Заняв стойку, он легко запрыгал по рингу. Это нашим понравилось.
Читинский перворазрядник начал с осторожной разведки. Он легко перемещался вокруг Васи, не проявляя агрессивности. Это нашим тоже понравилось.
Вася расценил осторожность соперника как его слабость и ринулся в атаку. Он энергично заработал руками и нанес, как говорили очевидцы, два сильнейших, сокрушительных удара сопернику. Это нашим понравилось сильнее всего.
Скорее всего амбал именно в эти моменты угадал Васину слабину. В какой-то момент он, опять же, как говорили свидетели, не ударил, а просто ласкающим движением перчатки коснулся Васиной челюсти. И тот почему-то не устоял на ногах. Он сломался, согнулся, осторожно сел, а потом лег на ринг. И лежал довольно долго. Вот это и не понравилось нашим больше всего.
Окончательно Вася пришел в себя, когда ему дали понюхать ватку с нашатырным спиртом, а затем вручили расписную почетную грамоту участника финальных боев.
В часть Вася вернулся, подчеркнуто скромно. Долго не хотел показывать грамоту, хотя все ему говорили, что второе место на таких соревнованиях — это не пустяк.
В последний раз Вася принял боевую стойку, когда мы остались наедине.
— У! — сказал он. — Врезать бы тебе апперкотом!
И опустил руки. Как-никак вторая перчатка округа!
Солдат встречает офицера.
— Товарищ майор, разрешите обратиться?
— Обращайтесь.
— Скажите, не вы будете лейтенант Иванов?
ЛЕЙТЕНАНТ ПЕТЯ
На автомобиль армия пересаживалась не вдруг. Мотор, хотя и был средством передвижения более социалистическим, чем конь (машина, когда не работает, — она не ест), все же испытывал со стороны ревнителей кавалерийской старины отчужденность и подозрение.
Как— то командир взвода семнадцатого кавалерийского полка купил мотоцикл. По утрам, когда коноводы приводили к офицерским квартирам подседланных коней и те, немного размявшись после ночного стояния в конюшне, одаривали воробьев свежим навозом, моторизованный лейтенант Петя выводил из сарайчика свой аппарат, пинком ноги заставлял его ненасытно урчать и на волне вонючего дыма уносился к гарнизону.
Мотоциклетная идиллия длилась недолго.
Сперва лейтенанта вызвал комэск — командир эскадрона. Предупредил доброжелательно:
— Ой, Петя, сгоришь ты…
— Это почему? — не понял лейтенант.
— Больно бензином воняешь. Кони тебя пугаются…
Тонкого намека Петя не уловил.
Тогда его пригласил на беседу командир полка.
— Вам у нас служить надоело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Вася был незлобивый характером, в то же время энергичный, подвижный, веселый. Сам любил и принимал шутки.
Была у него привычка: чуть что, принимать боксерскую стойку и демонстрировать потенциальные возможности своего кулака. Попрыгает, помашет руками, и все видят — силен мужик! Делалось это все шутейно, но определенное впечатление производило.
Именно эта привычка Васи и дала мне возможность его разыграть.
Однажды, когда он легко подпрыгнул, расставил ноги и вознес по-боксерски к груди тяжелые кулаки, я сказал:
— Ты бы лучше в мастера пробивался, чем зря дрочиться. Сколько лет можно ходить с первым разрядом?
Выстрел попал в цель. Все, кто были рядом, насторожились: «Вася — перворазрядник?» В те времена, да еще в такой глуши, как наша, боксеров-перворазрядников никто и в глаза не видел. И вдруг…
— Ты в самом деле? — спросил кто-то.
Как часто бывает, Вася потупил глаза и промолчал. Тогда я сказал:
— Скромный он. А так — первая перчатка. По Закавказскому военному округу. В тяжелом весе.
Вася опять промолчал. И это сыграло с ним злую шутку.
Слухи о высокой боксерской квалификации Васи поползли по гарнизону. К нему стали относиться с опаской и уважением, каких раньше не замечалось. Еще бы — первая перчатка. Другого, конечно, округа, но кулаки-то здесь, при нем…
Тут как раз приспела пора умножать ряды забайкальских военных спортсменов. Вышел приказ командующего войсками округа провести открытый чемпионат по боксу. Сперва предстояло выявить победителей в полках и дивизиях, потом уже лучших собрать в Чите, чтобы они там.показали свою силу и ловкость.
Когда мероприятия такого рода возникают внезапно, командиры прибегают к методу отлова. Задается вопрос: «Кого пошлем?» И посылают, на кого упадет взгляд. А как иначе найдешь в полку боксера, если здесь боксом никто никогда не занимался?
— Кого? — спросил командир в штабе.
— Как кого? — ответили ему сразу. — Васю Кругова! Он перворазрядник. Гроза Закавказья, не чета нашим увальням.
— Ага, подать сюда Васю! Скорее!
— Да я, — лепетал вызванный к командиру «чемпион» чужого округа, — да я — не я… И вовсе ничего подобного…
Спешу засвидетельствовать: трусом Васю объявить нельзя. Человек это был смелый, рисковый. Только он ясно представлял, что проиграть на соревнованиях, когда с твоим успехом связано столько надежд сослуживцев, было бы неприлично. А как выиграть, если в жизни перчаток на руки не надевал? Как?
Командир же понял колебания старшего лейтенанта как проявление малодушия.
— Трус! — сказал он жестко. — Да ради общего дела и жизнь положить не жалко!
Обида подстегнула Васю.
— Я не трус, — ответил он, пылая решимостью. — Я положу…
Дальше Вася восходил по ступеням спортивного успеха с необычайной легкостью.
В дивизии для него не нашлось конкурентов нужной весовой категории.
На гарнизонных соревнованиях появился всего один противник — старшина-сверхсрочник из автобата. Но, должно быть, в бокс его вовлекли тем же методом назначения как и Васю без права выбора. Едва выйдя на ринг и увидев нашего бойца, который легко подпрыгивал и поигрывал кулаками в своем углу, старшина выбросил полотенце.
На окружные соревнования Вася ехал в ранге гарнизонного чемпиона в тяжелом весе. Из Читы он вернулся с красивым фиолетовым фонарем и с дипломом, который подтверждал второе место, занятое на чемпионате.
Оказалось, что в Чите у Васи также был лишь один противник нужного веса, правда, настоящий перворазрядник. Об их встрече очевидцы рассказывали так.
Сперва на ринг вышел Вася. Красивый, сильный, в красной футболке и синих сатиновых трусах. Затем через канаты перебрался его соперник — пижон и хвастун, этакий загорелый амбал в махровом халате. Он явно играл на публику и не отличался скромностью.
Войдя в свой угол, амбал сбросил халат на руки тренера и, вскинув кулаки вверх, поприветствовал болельщиков. Нашим это сразу не понравилось. Ты сперва себя покажи, потом работай на публику.
Потом ударил гонг.
Как играть в бокс, знают даже дети. Конечно, имел об этом представление и Вася. Заняв стойку, он легко запрыгал по рингу. Это нашим понравилось.
Читинский перворазрядник начал с осторожной разведки. Он легко перемещался вокруг Васи, не проявляя агрессивности. Это нашим тоже понравилось.
Вася расценил осторожность соперника как его слабость и ринулся в атаку. Он энергично заработал руками и нанес, как говорили очевидцы, два сильнейших, сокрушительных удара сопернику. Это нашим понравилось сильнее всего.
Скорее всего амбал именно в эти моменты угадал Васину слабину. В какой-то момент он, опять же, как говорили свидетели, не ударил, а просто ласкающим движением перчатки коснулся Васиной челюсти. И тот почему-то не устоял на ногах. Он сломался, согнулся, осторожно сел, а потом лег на ринг. И лежал довольно долго. Вот это и не понравилось нашим больше всего.
Окончательно Вася пришел в себя, когда ему дали понюхать ватку с нашатырным спиртом, а затем вручили расписную почетную грамоту участника финальных боев.
В часть Вася вернулся, подчеркнуто скромно. Долго не хотел показывать грамоту, хотя все ему говорили, что второе место на таких соревнованиях — это не пустяк.
В последний раз Вася принял боевую стойку, когда мы остались наедине.
— У! — сказал он. — Врезать бы тебе апперкотом!
И опустил руки. Как-никак вторая перчатка округа!
Солдат встречает офицера.
— Товарищ майор, разрешите обратиться?
— Обращайтесь.
— Скажите, не вы будете лейтенант Иванов?
ЛЕЙТЕНАНТ ПЕТЯ
На автомобиль армия пересаживалась не вдруг. Мотор, хотя и был средством передвижения более социалистическим, чем конь (машина, когда не работает, — она не ест), все же испытывал со стороны ревнителей кавалерийской старины отчужденность и подозрение.
Как— то командир взвода семнадцатого кавалерийского полка купил мотоцикл. По утрам, когда коноводы приводили к офицерским квартирам подседланных коней и те, немного размявшись после ночного стояния в конюшне, одаривали воробьев свежим навозом, моторизованный лейтенант Петя выводил из сарайчика свой аппарат, пинком ноги заставлял его ненасытно урчать и на волне вонючего дыма уносился к гарнизону.
Мотоциклетная идиллия длилась недолго.
Сперва лейтенанта вызвал комэск — командир эскадрона. Предупредил доброжелательно:
— Ой, Петя, сгоришь ты…
— Это почему? — не понял лейтенант.
— Больно бензином воняешь. Кони тебя пугаются…
Тонкого намека Петя не уловил.
Тогда его пригласил на беседу командир полка.
— Вам у нас служить надоело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84